– Зачем ты сюда приехал? – Она как будто сбросила с себя покров наваждения, и посмотрела на него совсем по-другому, словно увидела его в первый раз.
– Я просто, по ошибке сел не на тот поезд. Правда, глупо получилось. Сейчас я, в принципе, должен быть уже, – он взглянул на часы, – на подъезде к Лиону. А вообще-то я ехал в Марсель, мы с друзьями решили немного заработать музыкой, но только я поступал в университет на филологический, и вынужден был задержаться. – Он чуть шевельнул висевшую на его плече гитару. – Они уже несколько дней там, сейчас на побережье самый сезон. А, если повезёт, мы переедем в Канны.
Девушка понимающе кивнула.
– Поступил?
– Ага. – Юноша перебросил гитару на другое плечо.
– А я, сейчас, в принципе должна быть с родителями где-нибудь на Корсике, или в Ницце, – она, как во сне мечтательно шевелила губами, – если бы они не погибли в автокатастрофе 3 месяца тому назад. Их выбросило в кювет на заснеженной трассе… И вот, я здесь, с тётушкой Эжени.
Так, вот оно, что, подумал он. Теперь всё начинало вставать на свои места. Девушка, очевидно, до сих пор не пришла в себя, после случившейся трагедии. А он-то уже решил, что она… Ему стало жаль её.
– А что ты делала на станции? – У него зародилось нехорошее подозрение.
– Ну, да. Первое время, я действительно подумывала о том, чтобы бросится под поезд. – Она безошибочно прочла по его лицу, едва промелькнувшую тревожную тень. – Но, экспресс, идущий на Порт-Боу, меня не вполне устраивал, ведь на нём многие пассажиры ехали отдохнуть с детьми на море. Наверное, это очень глупо, так думать, когда хочешь свести счёты с жизнью?
– Вовсе нет, как раз наоборот! – Юноша поспешил горячо поддержать её.
– Есть ещё три поезда идущих через Клермон-Ферран, но…
В этой трогательной заботе на краю своего гибельного отчаяния о детях, едущих в предвкушении своей счастливой встречи с морем, он отчётливо увидел ту ниточку, которая может быть и связывает с жизнью всех людей. Раньше об этом ему как-то не приходилось задумываться…
– …Тебе тоже нужно было доехать до Клермон-Феррана, оттуда легче добраться до Марселя, но ты почему-то вышел раньше. Ты меня слышишь?
– Да, конечно, до Клермон-Феррана. – Он тепло и немного рассеянно улыбнулся ей. – Я заснул с билетом в руке, как только сел на поезд в Париже. Меня, по всей видимости, решили не будить. Деликатность не всегда хороша, верно?
– Но почему ты вышел именно здесь? – Настаивала она.
– Просто увидел, что заехал совсем не туда, и сразу вышел.
– И что ты собираешься делать? – Девчонка всё время напряжённо всматривалась в брезжившие впереди домики.
– Это зависит от того, когда будет следующий поезд до Клермон-Феррана. – Уклончиво ответил юноша, рассчитывая определить, успеет ли он вернуться на станцию, если дело обернётся так, что девчонку придётся провожать до самого дома.
– Остался только один, он прибудет на станцию примерно через пару часов. Но оттуда до Марселя ты сможешь двинуться по железной дороге только утром.
– Откуда ты всё это знаешь? – Он был рад, что девчонка теперь выговорилась и почти совсем успокоилась.
Но его спутница промолчала.
– Ты живёшь там, в посёлке? – Молодой человек указал кивком головы на домики.
– Стрекозы! Всё дело в стрекозах! – Девушка, судя по всему, отвечала не на последний его вопрос, а на предыдущий.
«Ну, вот, опят началось, причём тут стрекозы?».
– Я целыми днями торчала возле станции, присматриваясь к проходящим поездам из своего укрытия. А тётушке Эжени, говорила, что люблю гулять по здешним окрестностям, или взбираться на холмы. Принесёшь цветов – она верит, что так оно и есть. Я ещё та обманщица. – Девчонка весело взглянула на него. – Если бы меня заметили, то ей бы тут же донесли, не сомневайся. Так, вот, чем больше я думала о том, как именно свести счёты с жизнью, тем больше приходила к выводу, что пассажирские поезда мне совсем не подходят. – Она упрямо мотнула головой. – Есть тут один маневровый поезд, но он двигается слишком медленно, и потом, на его подножке постоянно кто-то стоит и наблюдает, чтобы ничего такого не произошло. Оставалось, только высматривать товарняки.
Девушка бросила на него вопросительный взгляд – ты согласен, что это логично? Юноша ничего не подтвердил и не опроверг, а только своим видом дал понять, что он внимательно её слушает.
– А потом я поняла, что мне нужно броситься под поезд ночью! Днём, при свете Солнца я бы не смогла… Лёжа в своей кровати, я прислушивалась к проходящим мимо станции поездам и гадала, пассажирские они или товарные? В темноте, когда всё стихает, кажется, что колёса стучат прямо за окном, в саду, а вагоны лавируют между грушами. Я даже выглядывала в окно, чтобы убедиться, что это не так. Не могла же я ночью торчать возле станции! Тётушка Эжени точно бы заметила моё отсутствие, она очень чутко спит, а господин Цвейг по ночам пишет свои новеллы, и дышит тяжело и часто…
Она заметила, что отвлекается от основной темы, а расстояние до домиков, между тем, неумолимо сокращалось.
– Оставалось единственное, подробно изучить расписание поездов, тогда бы я смогла узнать, в котором часу через станцию проходят пассажирские, а все остальные оказались бы товарными. За ночь их проходило всегда ровно четыре штуки! Но как это сделать, чтобы никто меня, ни в чём не заподозрил?
Как изощрённо она готовилась, подумал он, в рациональности ей, действительно, не откажешь. И ему стало не по себе от одной мысли, что разум этой маленькой птички мог так верно и хладнокровно служить идее её самоуничтожения… «Но, может быть, как раз наоборот!». Возможно, это была бессознательная отсрочка непоправимого действия, спасительная пауза, дававшая надежду.
– Стрекоза села точно на мой нос! – Она показала на свой аккуратненький, чуть вздёрнутый носик пальцем. – Я перестала дышать и скосила глаза, вот так. – У неё вышло очень забавно, и он снова улыбнулся.
– И ты, конечно же, попросила сгонять её на станцию за расписанием поездов?
– Думаешь, я не понимаю, ты считаешь меня немного того. – Она лихо присвистнула и сделала символический жест большим пальцем возле виска. – А я, знаешь, даже не обижаюсь. Я, в самом деле, странная. Мама мне рассказывала, что я научилась читать раньше, чем стала говорить. Скажешь, такого не может быть?
– Не знаю, обычно, так не бывает.
– А вот и бывает, мне просто до 3-х лет ни с кем разговаривать не хотелось, потому, что я думала, раз я всё понимаю без слов, то и другие люди это могут. Оказалось, что я ошибалась…
– Я даже со словами многого понять не могу. – Доверительно признался он, слегка намекая и на неё в том числе.
– Это точно! – Рассмеялась она, но снова вспомнила о времени. – Так вот, как только стрекоза села на мой нос, и я была вынуждена скосить глаза, мне открылось то, что я прежде не замечала. Я чуть не упала в обморок. И как я этого не видела раньше?! Все поезда мимо нашей станции всегда шли в одном направлении, если судить по Солнцу, то все они неслись с севера на юг! Даже ночью! И никогда, ни один не возвращался обратно!