— Что это за шум? — спросила она.
Но перед входом никого не было. Она немного постояла молча. Энн была уверена: если бы ей удалось сделать то, что она хотела, это была бы удача. Он наверняка пошел выкурить сигарету, ожидая тебя, воспользуйся этим!
Она вернулась обратно к стеллажу с вещами третьего взвода. Если бы найти лестницу, какой-нибудь гвоздодер или, по крайней мере, рычаг, ей удалось бы открыть ящик. И тем не менее…
Она стала искать способ достать ящик Трентона, но ее не покидала тревога.
Убийца два раза совершил на корабле злодеяние. Лейтенант Фревен сделал вывод, что это солдат из третьего взвода. А если он ошибся? Если это член экипажа? Убийца может быть где-то там, в металлических переходах, а я играю роль жены Синей Бороды…
Сейчас было не время размышлять об этом. Фревен был прав, вне всякого сомнения. И в этот самый момент она увидела, что на ее юбке на уровне бедра появилось красное пятно. Она приподняла ткань, чтобы его рассмотреть. Пятно походило на кровь. Энн пощупала ткань и убедилась, что пятно влажное. Она сразу же осмотрела свои руки и предплечья в поисках пореза. Ничего не нашла. Это не ее кровь. Она застыла на месте. Потом осторожно повернулась, и ее сердце забилось так, что она ощутила колющую боль.
Угол ящика на верхней полке блестел, отлакированный темной жидкостью. Энн присмотрелась. Это была кровь.
Откуда она?
Энн обнаружила кровь и на боку ящика. На нем было написано желтой краской: «Кол Харрисон». Почему на твоем ящике кровь, Кол Харрисон? К счастью, на ящике не было замка. Энн попыталась влезть на полку, используя натянутый ремень. Когда ей это почти удалось, она соскользнула вниз.
«Чайка» снова заскрежетала, заскрипела, издав протяжный и зловещий жалобный стон. Пушки замолчали. Так что же там теперь происходит! Через минуту атака возобновилась с новой силой, и Энн снова попыталась добраться до ящика Харрисона. Ей удалось удержать равновесие на высоте. Она ухватила крышку, и ей удалось открыть ее.
Смятая одежда, книжка и порнографический журнал. В голубую рубашку с воротником, измазанным кровью, завернут какой-то массивный предмет. Энн отбросила край ткани. Появилась какая-то шерсть. Нет, немного вьющиеся волосы.
Ухо, а потом весь профиль головы. Человеческой.
Энн подавила крик, закрыв рот ладонью. Она отстранилась и чуть не потеряла равновесие, замахала рукой и все-таки ухватилась за ящик Харрисона.
Она только что нашла то, чего недоставало телу Фергюса Росдейла. Она была уверена в этом. Кровь запачкала футболку и свернутые спортивные брюки Харрисона. Полуоткрытые веки. Росдейл смотрел в никуда сухими глазницами. Его приоткрытые губы обнажали блестящие зубы. Кожа была необычно бледной, ведь голова была полностью обескровлена.
Энн понадобилось время, чтобы прийти в себя, и она стала размышлять, что ей теперь делать. У нее не было никакой причины находиться здесь, никто бы ее не поддержал. Солдат спрятал человеческую голову в ящике, где хранил собственные вещи, а она должна найти лучшее средство воспользоваться этим. Бить тревогу — не очень хорошая идея.
Фревен. Он знал бы, что делать и как поступить с этой жуткой находкой. Значит, она должна ждать. Ничего не говорить. С риском увидеть, как ящик уносят на берег? Энн кусала губы. Что она должна делать?
Ждать Фревена. Это и есть лучшее решение.
Она закрыла ящик и, прежде чем спуститься, проверила, не сдвинула ли его. Она вспотела, у нее на юбке пятно, матрос, наверное, отнесется к ней с подозрением.
Вероятно, я все перерыла, чтобы найти лекарство…
Но ведь у нее ничего нет. Если матрос захочет увидеть, что она уносит, она не сможет ему ничего показать. Энн ощупала глубокие карманы своей блузы. Нашлась упаковка аспирина, с которой она сорвала этикетку. Это уже что-то.
Энн вышла в центральный проход и остановилась, увидев, что дверь трюма закрыта.
Что случилось с матросом, который ее сопровождал?
Энн вспомнила огромный висячий замок, на который закрывалась эта дверь. А что, если дверь снова заперта на этот замок?
В углах стало темно, потом свет стал постепенно гаснуть.
Только что… выключили… свет, — мысленно произнесла Энн, чтобы убедиться, что это действительно так. Она больше ничего не видела.
Потом ее охватил страх, когда она увидела руку матроса, тянущуюся к выключателю.
Он был здесь, внутри помещения, рядом с ней.
Значит, она не одна. А потом Энн услышала скрип подошв, которые медленно приближались к ней.
Сзади.
Когда вокруг Фревена начали взлетать комья песка, ему не оставалось ничего другого, кроме как скатиться в воронку, где только что погиб Трентон. Лейтенант ощущал кровь солдата на языке, не переставая отплевываться, но ему казалось, что частичка плоти Трентона все еще оставалась в глубине его горла, попав туда при вдохе. Фревена скрутил жестокий приступ тошноты, заставив его сложиться пополам. Он отбросил оружие и стал ощупывать себя в поисках фляги; найдя, он ее отцепил от пояса и влил себе в рот воду, желая поскорее избавиться от отвратительного привкуса.
Фревен наконец осознал, что происходит вокруг. Он лежал на останках Трентона, поверх его внутренностей, смешанных с песком, в окружении кусков плоти, среди которых он различил полураскрытую кисть. Он бросил флягу и торопливо выбрался из ямы, забыв свой автомат, под вражеские пули. Они преобразили весь пейзаж. Снаряды падали беспрерывно. Но Фревен ничего не слышал, ему заложило уши, и он полз вслепую, чтобы оказаться как можно дальше от кровавой могилы. Чья-то рука схватила его и подтянула за одно из немногочисленных естественных укрытий в виде скального выступа.
— Ты чокнутый, что ли? — сказали ему.
Фревен, который ничего не слышал, прислонился спиной к камню, чтобы перевести дыхание. Он видел, как поднимается солдат, чтобы выстрелить и снова спрятаться за укрытием. Другой солдат бросил ружье, чтобы зажать открытую рану на ноге сослуживца, уцепившегося за его куртку перед тем, как потерять сознание.
— Капрал Режи, — назвался стрелок, перезаряжая автомат.
Фревен прочитал это по его губам.
— Лейтенант Фревен.
— Дерьмовые дела, лейтенант, мы не удержим эту позицию, так как…
Фревен прервал его, указав на свою повязку Военной полиции:
— Я не твой командир, и я не должен разбираться, что делать.
— У нас нет больше командира, в этом бардаке больше никого не найдешь! — воскликнул капрал, стараясь перекричать взрыв гранаты. — Вы лейтенант, а для меня все равно! А что мне делать с моими людьми? Мудро ждать, когда это все кончится?
Прибежал и рухнул плашмя на песок у их ног еще один солдат. Потом тоже прислонился к скале. Его лицо было знакомо Фревену. Светлые кудри, голубые глаза, немного скошенный подбородок и выдающиеся скулы.