Его тон понемногу повышался.
— Но в таком случае остаемся только мы! — воскликнул Маттерс.
— Тогда нам следует пересмотреть результаты проведенного расследования. Есть только две версии: либо убийства совершал не Хришек…
— Невероятно!
Не обращая внимания на возглас сержанта, Фревен закончил:
—..либо он имел сообщника.
На лица людей, освещенные снизу, ложились вытянутые тени, которые в неверном свете фонаря придавали им зловещий вид.
Теперь подал голос Донован:
— Вы же сами говорили: практически невозможно, чтобы объединились два извращенца, чтобы они распознали друг друга и смогли воплотить такие причудливые фантазии, — так вы сами сказали.
— Я помню, тем не менее нам нужно рассмотреть и эту версию, я мог ошибаться, даже если… это мне всегда казалось невероятным. Все преступления были весьма специфическими, они имели общую направленность, в которой отразились неудовлетворенность, ненависть к системе, к женщине, для них была характерна такая изощренность, которая, по моему мнению, не может соотноситься с замыслом двух человек. Если бы два негодяя, встретившись, вместе придумывали бы, как осуществить свои преступные фантазии, при том, что один из них находился бы под влиянием другого, все равно можно было бы обнаружить разнородные детали — немного от одного, немного от другого… Язык крови! И я еще раз говорю вам, господа: один человек не может спокойно убить другого человека без того, чтобы в этом преступлении не отразились какие-то черты его личности и причины его поступка.
— И что тогда? — вступил в разговор молчавший долгое время Конрад. — А если у Хришека не было сообщника? И поскольку он мертв, кто же это сделал?
— Надо бы рассмотреть то, — пробормотал Донован, — что Хришек не был убийцей. Что, так или иначе, нас обманули.
— И настоящий преступник не убивал на протяжении целых шести месяцев? — с сарказмом сказал Монро, которого не убедил такой довод.
— Если мы были близки к его разоблачению, тогда да, — уверенно сказал Маттерс. — Он мог бы применить коварную стратегию, чтобы бросить подозрение на Хришека и сразу отделаться от нас, потом подождал, пока все успокоилось, и снова взялся за старое.
Сержант ждал поддержки, наблюдая за Фревеном. А тот размышлял, мысленно рассматривая различные версии.
— Как бы то ни было, я хочу призвать вас быть очень осторожными, — наконец сказал он. — Нас слишком мало, чтобы мы могли ходить группой, а чтобы продолжить наше дело, мне нужны все вы. Поэтому, когда остаетесь одни, остерегайтесь всего. Я сейчас же потребую от Тоддворса немедленно прислать подкрепление, надеюсь, на этот раз он не станет мурыжить нас больше шести месяцев. Итак, будьте осторожны.
— И это… все? — удивился Донован. — Мы не будем расследовать смерть Ларссона?
— Я уже доложил о его гибели и нашем вкладе в расследование, — ответил лейтенант.
— Рота Рейвен стоит близко от того места, где мы его нашли, — сказал Маттерс, как показалось Фревену, с гневными нотами в голосе. — И Ларссон возвращался от них. Совсем рядом находился третий взвод. Все начинается снова.
Воцарившаяся в землянке тишина слилась со странной тишиной леса. Вся лесная живность бежала от боевых действий.
— Есть еще одна версия, — строго проговорил Монро. — Что убийца — один из нас.
И еще большая странность, чем тишина в лесу, состояла в том, что никто из них даже не возмутился. Все смотрели друг на друга. Их лица были искажены тенями.
Это были лица чудовищ.
Ранним утром бои возобновились в нескольких километрах к востоку. Слышались прерывистый треск автоматов и разрывы гранат.
Его людям предстояло отправиться к месту назначения, и Фревен давал им указания, касающиеся безопасности:
— Не забывайте, что вы будете одни с момента вашей передислокации в лес для сотрудничества с каждой ротой и взаимодействия с офицерами по поводу дезертирства. Далее, любая проверка и патрулирование в районе осуществляется вместе с отрядом роты Дрейка, начиная от тыловой базы. Никакого рвения и никуда без сопровождения.
— Пока они там, могли бы передать нам по радио сведения о состоянии подразделений, разве не так? — предположил Монро.
— Нет и нет. Штаб официально запретил это делать. Состояние каждой роты считается важной информацией. Погибшие, раненые, дезертиры — эти сведения не должны попасть к врагу, а радио прослушивается. Это ваша задача, господа.
Он смотрел на четырех мужчин, поднимающихся по скользкому склону, чтобы отправиться в места назначения. Они молчали, но все испытывали нервное возбуждение. Все имели при себе несколько видов оружия, Маттерс два раза проверил, заряжена ли его винтовка, а затем исчез в ельнике.
Фревен рылся в своем ящике с личными вещами. Он поднял пару белья и из-под записной книжки вытащил список личного состава третьего взвода роты Рейвен, который лежали на стопке писем к Патти. Тот самый. Он сохранил его, сам не зная почему. Возможно, в качестве трофея. Мятый листок был сложен вчетверо.
Если Хришек не был «нашим» человеком, значит, значит, нас чертовски ловко провели!
Ему надо было проанализировать все выводы, которые привели их к Хришеку. Однако он положил список в карман куртки и выбрался из своего подземелья.
Прежде всего, требовалось прогуляться. Нанести визит капитану Моррису.
В лагере третьего взвода, стоявшем в шестистах метрах от фронта, капитана Морриса не оказалось, с частью своих солдат он оказывал боевую поддержку второму взводу. Кроме караульных, Фревен застал только сержанта Паркера Коллинса, бегавшего между палатками.
— Эй! — окликнул он медбрата.
— Я должен бежать, лейтенант, вот только загружу сумки, — сказал тот, демонстрируя две санитарные сумки с красными крестами, в которые он стал укладывать бинты.
— Они все в бою?
— Да, — ответил Коллинс, с трудом переводя дыхание, — там все время стреляют.
— А вчера третий взвод находился здесь?
Медбрат кивнул.
— Кроме Режи, Клампса и Тродела, которые утром заступили в караул, Кларк, Бродус и Костелло сменили их после обеда, все остальные оставались здесь.
— И их никуда не посылали?
Коллинс нахмурился и замер, всматриваясь в лейтенанта.
— А что вам надо? Вы подозреваете нас еще в чем-то?
— Отвечайте, сержант.
— Нет, никуда не посылали, — с раздражением произнес Коллинс. — Видите ли, на роту Рейвен всегда взваливают самую грязную работу, а когда мы немного вылезаем из дерьма, нам дают малость отдышаться, имейте это в виду.
Ларссона убили утром. Режи, Клампса и Тродела можно вычеркнуть из списка подозреваемых. По крайней мере, они не могли действовать втроем, этого лейтенант не мог себе представить. Все совершенные преступления — дело рук одиночки. Он это чувствовал.