Дотянитесь-ка до моего уровня в диалектических изысканиях, старый добрый профессор Гегель!
Никто не хочет, в виде исключения, спасения ценой гибели стада. Никто не желает сохранения жизни незнакомого гения взамен на жизнь двух тысяч или двухсот тысяч дураков, увенчанных дипломами?
Тогда перейдем к другим вещам.
Вы все – гении.
Так постановила демократия, в этом она вас убедила. Это она с вами сделала, это мы с вами сделали: безграничная пошлость гениев, соблюдающих полное равенство. Вы все равны, вы все равны Микеланджело, Максу Планку, Францу Кафке. Вы все стоите друг друга. Как только этот принцип подвергается сомнениям, вы начинаете спасать друг друга любой ценой, всеми доступными способами. Вы как можно скорее убиваете невинность, способную своим присутствием доказать преступление против разума, которое вы таким образом совершаете с помощью моего Брата.
Вы все равны. Вы все гении. Вы все убьете друг друга.
«Ты видишь, – сказал я маленькому американскому мальчику, – они совсем не знают ни возможностей падшего Ангела, ни возможностей разбившегося человека».
Они не подозревают о могуществе, которое мой Брат доверил мне, несмотря на то что каждый день они могут следить за развитием Великой Игры на своих телевизионных экранах.
Ты видишь, мой маленький заблудший Ангел, они продолжают быть тем, что они есть, они продолжают уничтожать красоту Создания клейкой массой своего образования. Они предпочитают стадо индивидуальности, считая это средством борьбы против слабых и тем более против сильных! Теперь они продолжат делать то, что делали всегда: ставить на одно стадо против другого стада, на свое против чужого. Это будет как раз на уровне века, бремя которого доверил мне Брат, пусть и на время. Это будет Игра всех против всех, это будет разрушение Мира им самим, это будет просто божественно.
Здравствуйте, сводные человеческие братья, сводные человеческие сестры, здравствуйте, все!
Мы начнем с такой конфигурации: на арене находятся два города с сопоставимым количеством обитателей, каждый из них обладает своим специфическим обаянием.
Каждый из городов может голосовать за свое разрушение или против него. Я знаю, что могу рассчитывать на большое число людей с суицидальными патологическими устремлениями, которые добавят перчинку в процесс окончательного отбора.
И наконец, «публика». То есть Мир. Мир избирателей, мир голосующих. Мир тех, кто выберет между тем и другим городом.
Это новая версия Хиросимы, это Total Panic World Cup [116] , это Humankind Idol [117] со мной в качестве единственной истинной поп-звезды, это выпуск новостей, где вы видите свое собственное изуродованное лицо в самом центре экрана.
Вы не можете оторвать взгляд от своего изображения, не так ли?
Все ведет к вашему царствованию, которое будет нашим. Я жду с нетерпением ядерной зимы, которую вы себе устроите. Несчастные микроцефалы, боящиеся всеобщего потепления, будут довольны. Холод, темнота, всполохи – это все наша специальность, которая быстро станет вашей.
Я, может быть, немного поторопился, утверждая, что мой Брат – абсолютная инверсия Бога. Это не совсем верно. И в связи с этим у него всегда были неприятности.
Мой Брат – падший Ангел, то есть он Создание Божье. Он – не Бог, даже Богом Зла его назвать нельзя, поскольку Бог – один, на наше несчастье.
Раз Бог – один, то и Абсолют – один, который и есть Он. Следовательно, Абсолютное Зло – нелепость, по крайней мере, неточность. Никакое Зло не может претендовать на Абсолют, поскольку оно всегда имеет разную степень и разные формы. Победа дополняется пошлостью, безраздельным господством логики над смыслом.
Итак, мой Брат ни разу не смог достигнуть состояния Абсолюта. Он также не может познать эксперимент воплощенной жизни. Он не может дать жизнь, уясните это себе хорошенько, если вы еще способны на это. Он может лишь отнять жизнь, и даже не для себя! Конечно, овладевая человеческими душами, он, приняв мужское или женское обличье, предается блуду с избранными им жертвами. Но как вы хотите, чтобы он зачал кого бы то ни было без этого?
Он – Противник, но он также и инструмент Бога Единого и Абсолютного, который решил, что мы должны мучить человечество его собственными руками.
Мы – Селекционеры, мы – Игроки, мы – Испытание, мы – ваша без конца повторяемая Мука на этой Земле. Таким образом, неоспоримо то, что мы способствуем, против нашей воли и, без сомнения, против вашей, вашему возможному спасению.
Дьявол остается хотя и падшим, но Ангелом. Он – Архангел, командующий мириадами легионов демонов. Но он напрасно старается, собирает такую паству, такие толпы, такие дьявольские армады, он напрасно делает все возможное. Он по-прежнему бесконечно далек от Абсолюта, изгнавшего его из своего Света. И он лишь зажигает свои собственные факелы в темноте, освещая ее огнями Ада.
Поэтому, не имея возможности ни воплотиться по-настоящему, ни достичь какого бы то ни было Духа, мой Брат на века остается бесплодным. Все дураки, которые говорят вам о существовании пресловутого Сына Дьявола, просто не понимают, что Дьявол никоим образом не может гипостазироваться в другую личность. Единственное, что ему доступно, это – извращать умы для того, чтобы они извращали тела.
Дьявол – не личность, по этой причине он – Братство. Он не может иметь сына, но он может иметь братьев, таких как я.
Теперь я – оружие массового уничтожения. Повсюду, где я прохожу, в воздухе распространяются смертельные радиоактивные следы, газ нервно-паралитического действия настигает центральную нервную систему двуногих животных, бациллы и вирусы проникают в органы и клетки их организмов.
Мое тело – машина для убийств, хотя ему не нужно ничего делать, ему нужно лишь поддерживать свое дыхание.
Описывать вам проклятые города, через которые я прохожу, проходил и скоро пройду, бесполезно.
Это города, которые либо замарали, по нашему предписанию, имя свободы, либо превратили правду в рабство. Они знакомы вам, они полны маленьких дипломников, обучившихся выкованной нами науке. Если они вам не знакомы, значит, они для вас запретны, поскольку вы не поклоняетесь их идолам.
У каждого из вас свой Бог. Мы с Братом никогда и не надеялись, что наше дело увенчается столь полным успехом. Пусть я это уже говорил, но должен повториться: ваша раса, несомненно, является самым податливым материалом по сравнению со всеми другими человечествами, которые мы совратили в этой Вселенной.
Конечно, вы это поняли: я – просто человек, гнев которого пересилил его самого. Вы сделали из меня худшего из террористов, поскольку, как всякий уважающий себя камикадзе, умирая, я придам вирусу его полную мощность.