Оно крутит педали. Останавливается для того, чтобы поесть, прижимает лицо к вентилятору и пытается заснуть, используя инерционное движение лопастей и слабый ток, производимый литиевыми батарейками.
Иногда сон побеждает его, он проваливается в тяжкую кому и просыпается в поту, почти задохнувшись, превысив время, отведенное для свободного дыхания в ящике. Его ноги со страшной скоростью впрягаются в педальное устройство, и, плача от отчаяния, Томи Васри – старлетка, любящая бить чужие морды, – находясь на трехметровой глубине под землей, глядя на свое собственное изображение, вновь должен подражать Эдди Мерксу [97] .
А ведь ему не стоило бы впадать в такое отчаяние, благодаря мне и видео он превращается в последнего актера, в образцового студийного актера, только в десять раз более сильного. Он сыграет свою агонию, проживая ее в действительности, это станет, несомненно, главной ролью его жизни.
Следите за движениями, за их структурой во времени, за их развитием в пространстве.
Нажимать на педали. Безграничная ротация механизма и ног. Питаться: поместить кончик трубки в рот. Прекращать вырабатывать электричество в ящике. Есть и пить в абсолютной темноте. Снова начать производить движения при помощи педального устройства. Периодически отдыхать. Испражняться и мочиться во всасывающее отверстие. Спать, прижавшись ртом к вентиляционному ходу, в то время как ящик снова погружается в полную темноту. Просыпаться. Снова есть. Испражняться. Мочиться. Снова нажимать на педали, чтобы зарядить запасные батарейки и заставить функционировать всю замкнутую цепь.
Молиться богу, которого не увидишь. Молиться богу, который примет облик моего Брата. Нажимать на педали. Прижимать рот к вентиляционному ходу. Питаться в темноте. Видеть свое изображение сразу же после появления электричества.
Видеть свое изображение, нажимающее на педали, видеть свое изображение, постепенно умирающее, видеть только его или ничего, жить с ним или жить в темноте.
Нажимать на педали. Питаться. Испражняться. Спать. Не слишком долго. Достаточно. Испражняться. Питаться. Нажимать на педали…
Контролировать систему выживания.
Выживать благодаря системе контроля.
Человек еще жив, хотя эта жизнь страшнее смерти.
Пара не умрет, хотя ей лучше было бы умереть.
Идеальный момент, чтобы прервать нашу передачу, не находите?
Идеальный момент, чтобы предоставить их самим себе, то есть их машинам, их мирам, которые я создал для них.
Момент, чтобы оставить вас наедине с вашим мозгом и с тем, что он в состоянии вообразить.
Просим нас извинить, часть нашего персонала бастует.
All around the world [98]
Последняя изобретенная мною машина стала, по всей вероятности, апогеем моей карьеры диалектика и механика единичностей. Двойная машина составляла одно целое. Она состояла при этом из трех частей и вела в Небытие: не явился ли этот своего рода шедевр почленной инверсией происхождения Святой Троицы?
Машина, в которой человек раздваивался до самой смерти. И машина, в которой два индивидуума образовывали в конце концов единый, совершенно кибернетический, полностью объединенный потоками электронов и фотонов, целиком освещенный организм. Из разных источников информации я узнаю, что меня разыскивают все силы североамериканской полиции. Я, видимо, нарушил, даже того не осознав, одну из их границ, как вода, проходящая через сито.
Это – основная причина, объясняющая, почему я решил оставить незавершенным последний эксперимент, посвященный человеческой единичности. Вам заранее известна участь этих существ, очеловеченных моим Братом, вы могли наблюдать начало их агонии. Одна агония будет парадоксально состоять из попыток сохранить жизнь, которая не стоит того, чтобы ее проживать, но которая будет продлеваться в органической темноте, порожденной светом. Другая агония завершится самоубийством, поскольку оно станет единственным способом избежать невыносимого выживания в полной темноте, под землей, на самой территории смерти. Вы могли следить за всем процессом, картографировать расположение цепи, создать план каждой машины. Вы видели, как человек в ящике учился самодисциплине, учился самостоятельно контролировать свой организм и функционирование машины в целом. Вы видели, как он постепенно терял силы, как он слабел, как много раз терял сознание от усталости, как спазматические приступы рвоты усиливались, учащались, ускорялись. Каждый раз ему удавалось вовремя запустить велосипедное устройство. Ближе к концу вы несколько раз видели, как его нога зависала над смертоносной педалью.
Вы никогда не узнаете, какой выбор он сделал. Это станет его секретом. Секретом, который он разделит лишь со своей машиной.
Наблюдая за другим устройством, вы могли перейти от органа-машины, руки и джойстика к машине-органу, глазу, обреченному относительно быстро погибнуть. Вы могли отметить побочные повреждения слуха, вы, скорее всего, попытались вообразить хаотичное повторение электрических разрядов. Вы, может быть, мысленно представили себе вопли, воспринимаемые каждым ухом, и разрушенный электричеством рот.
Вам отлично известно, каков конец этого опыта. Через некоторое время машина остановится, но вы, так же как и она сама, никогда не узнаете, в какой именно момент это произойдет.
Быть может, эти люди сейчас, когда я с вами разговариваю, уже мертвы, а может быть, и нет. Быть может, они ослепли, оглохли, онемели, задохнулись, сгорели от электрических разрядов. Если это еще не произошло, то осмелимся предположить, что им действительно не везет.
Цените же свою удачу, ведь вы даже не являетесь игрушкой в моих руках.
Чтобы удовлетворить ваше непреодолимое желание любой ценой найти объяснение моим поступкам, ваше трогательное стремление уцепиться за уже известное явление, чтобы успокоить ваш смехотворный страх перед несколькими картинками и горсткой слов, я сделаю вам подарок. Брошу, так сказать, косточку собачке.
После моего шедевра в виде двойной машины я понял, что в этой области я достиг потолка. А так как я – ваш должник, то я позволил себе на недолгий переходный период вернуться к более простой версии моей игры. К версии, которую даже вы сможете понять, не слишком напрягая мозг. Вот чем я займусь теперь.
Возьмем, например, этого человека.
Вы видите, как он бежит по туннелю с электрическим фонариком в руках.
Вы думаете: ох, нет, не будет же он повторять историю Люцифера… и все в этом роде…
Бедные тараканы, которые в один прекрасный день, несомненно, окажутся на месте всех этих жертв. Если бы у меня был стимул хотя бы вас ненавидеть. Мне кажется, вы не стоите и той капли презрения, которое я вам выказываю.