– И не подумаю! – процедила я. – Пусть с ней Светлана разбирается, а еще лучше – директриса. Если они решат сдать ее ментам… – я пожала плечами, – то так ей и надо! Надо же еще доказать, что Костик никакой не наркоман!
– Не проблема, я термос, в который она наркотик подлила, припрятал – разберутся, – бросил Мишка.
Лидка фыркнула и попыталась гордо задрать нос, но Мишка дернул ремень и ее впечатало в бок такого желанного Арсенала.
– А ты, может, впереди меня сядешь? – искушающе предложил Мишка и похлопал Топаза по холке. – Ну, типа, победитель со спасенной… – он кивнул на Ольгу, – пойманной злодейкой… – он снова дернул Лидку, – и прекрасной дамой?
– Фиг тебе! – я взобралась на Бахтата. Земля все еще шаталась под ногами, а с его спины я точно не упаду. – Я тоже тут победительница и поеду сама!
– Ничего-то ты не понимаешь в торжественных выездах! – плавно трогая Топаза, пробурчал Мишка. – Но в кафе мы пойдем праздновать это дело?
– Ну пойдем, – обгоняя его, бросила я через плечо.
– И целоваться будем? – большим наглым кошаком муркнул он вслед.
– Ого, сколько я всего пропустила! – слабо хихикнула Ольга.
– Заткнитесь! – рявкнула я и пустила Бахтата вперед.
Въезд в ворота Полинкиного дома все равно получился торжественным. К нам кинулись все: Полинкина мама, Настина мама, менты, охранники… На мгновение воцарился жуткий галдеж, потом Лидку утащили в одну сторону, Ольгу – в другую, даже лошадей Настя увела, и толпа схлынула, оставив на пустой веранде только съежившуюся в кресле-качалке Полинку.
Я поднялась к ней и села в соседнее кресло. Мишка прислонился к перилам. Скрип-скрип – качалка. Скрип-скрип.
– Прикол в том, что замешаны в этом деле оказались все. Лидка убирала конкурентов, чтоб поехать в Англию. Администратор хотел взятку. Твой папа – торговый центр. А ты… – я хмуро покосилась на нее. Мне она могла сказать, что Дама и пони живы? – Ты воровала лошадей, – закончила я.
Полинка судорожно вздохнула и вдруг тихо запела:
– Ходят ко-они над рекою, ищут ко-они во‑одопо-ою…
Мы с Мишкой мгновение подумали и подхватили:
– А к речке нейдут – больно берег крут!
– Вот и пры-ыгнул конь була-аный… С этой кру-учи окая-а-анно-ой… – тоскливо тянула Полинка.
Окошко над нами с треском распахнулось:
– Я уже сказал – сохраню я твою проклятую конюшню! – гаркнул сверху Полинкин папа.
– А иначе нам придется держать всех этих лошадей тут, – откликнулась из соседнего окна мама.
– Но синяя река больно глубока! – проорала в ответ Полинка. – А ведь если бы я не захотела ездить верхом, он бы вообще школу не увидел и не придумал бы вместо нее торговый центр строить, – вздохнула Полинка. Помолчала и добавила: – А если бы наша школа приглянулась кому-нибудь другому, а не моему папе, мы бы ничего не смогли сделать.
– Ерунда, – отрезала я. – Не знаю, как насчет школы, а лошадей мы спасли бы и без него. Даже если б твои родители не пустили нас на ночь – все равно б увели! Лидку поймали и Ольгу нашли тоже мы. И доказательства против Администратора собрала ты.
– Половину территории школы отец все равно заберет, – после нового, долгого молчания буркнула наконец Полинка.
– Что?! – я вскочила, качалка крутнулась у меня за спиной.
– То! Если он школу оставит в покое, за нее другие возьмутся – очень проект денежный. А папа ее впишет в торговый центр, будет местной фишкой. Ну там каток, кинотеатр, боулинг, и еще лошади – ни у кого такого нет! Катания, свадьбы на лошадях, дни рождения… Даже соревнования проводить обещал, типа, светские мероприятия. Как дерби в Англии.
– Чтоб она пропала, эта Англия, не могу уже про нее слышать! – выпалила я. Хотя Англия, конечно, ни при чем, живет себе своей жизнью и не знает, что тут у нас ради нее делается! – Ну… полшколы лучше, чем ничего.
– Он в прошлом году музыкальную школу ликвидировал – тоже, наверное, кто-то ее любил. А я даже внимания не обратила, – Полинка вдруг вскочила и заметалась по веранде. – Почему лошади, соревнования, победы – это все детские игры, несерьезно? А торговые центры, взятки и бабки, которые даже в руки взять нельзя – они существуют только цифрами в банковских компах, – это важно, это по-взрослому? В чем разница? Я что, когда вырасту, тоже так думать буду? – По щекам Полинки покатились слезы.
– Если не будешь, плохая из тебя выйдет миллионерша, – хмыкнул Мишка.
Я кинула на него многообещающий взгляд – обещающий много раз по шее! – и прижала Полинку к себе. Девчонка всхлипнула и ткнулась мне носом в плечо.
– А может, наоборот, хорошая! Как раз такая, как надо! – поглаживая ее по волосам, как Бахтата по гриве, сказала я. – Поживем – увидим.