Никуда не годные, разрезанные вещевые мешки пришлось заменить удобными кожаными заплечными сумками, которые были в ходу в племени лучниц. Но самый ценный дар амазонок заключался в другом: среди кровавых полос карты на руке у Всеволода они отметили маленькую точку на озерном берегу – вход в долину карихона. По их словам, он находился под камнем, похожим на большую черепаху, всего в трехстах шагах к северу.
Племена занимались стихийной торговлей, и умелые, хоть и ненавистные карихона поставляли падким до изящных вещиц воительницам браслеты, серьги, ожерелья и прочие безделушки, искусно выполненные из драгоценных металлов и камней. Охотницы в ответ снабжали племя Любви редкой в их долине дичью, шкурами животных и перьями удивительных тропических птиц, водившихся только на вершинах деревьев.
После теплого прощания, в ходе которого отец Лоренцо обнял, расцеловал и благословил всех, включая зашипевшую от возмущения Большакову, небольшой отряд спустился по веревочным лестницам обратно в знойное марево болот. Снова предстоял сложный и унылый путь через трясину. Распределив багаж и разместив Ирину в люльке на спине у Всеволода, путники двинулись вперед.
Стволы деревьев-гигантов постепенно удалялись, и вскоре под ногами привычно зачавкала болотная грязь. Внезапно над их головами пропел стремительно летящий дротик и скрылся в колючих зарослях за их спинами. Из кустов незамедлительно пошел белый дым и показались язычки пламени. Всеволод, чья огромная фигура представляла отличную мишень, стремительно плюхнулся за ближайшую кочку, увлекая за собой Анюту и Большакову. Остальным приглашение не требовалось. Вскоре все компания лежала на животах в отвратительной тепловатой болотной жиже, под плотным обстрелом пылающих дротиков, сделанных из смолистого дерева.
Родин и Пабло осторожно выглядывали из-за своей кочки, раздвигая траву. Сквернословя сквозь зубы, к ним подполз Серхио и тоже попытался рассмотреть нападавших. Их обстреливала группа приземистых крепких индейцев с удивительно длинными и мускулистыми, почти как обезьяньи, руками. Их коренастые тела закрывали кожаные доспехи, обшитые вставками из отбеленных костей. Взгляд опытного врача не мог подвести Родина, он с отвращением подметил, что кости были человеческие, о происхождении кожи и вовсе не хотелось думать. Воины в жутком облачении обстреливали путешественников короткими, грубо оперенными дротиками с помощью дикарских приспособлений вроде пращи, которыми они пользовались с великолепной сноровкой. Индейское оружие представляло собой палку с двумя кольцами для упора пальцев с одной стороны и креплением для дротика с другой. Сработанное таким примитивным образом, оно позволяло метать горящие снаряды на огромное расстояние с дьявольской точностью.
Чертыхаясь, оборонявшиеся спешно провели ревизию патронов. Результаты были неутешительные. Не считая патронов в барабанах револьверов, оставалось только десять годных зарядов для винтовки в патронташе у Пабло.
Нападавших, на первый взгляд, было не больше пятидесяти, но зеленая стена джунглей, из которой велся обстрел, могла скрывать целые полчища темнокожих бойцов.
Тем временем зажигательные снаряды туземцев постепенно делали свое дело, вскоре каждый сухой кустик, каждое дерево в подлеске, укрывавшем отряд, оказалось охвачено пламенем. Едкий дым от болотного торфа стелился по земле, вынуждая покинуть укрытие. Низкорослые воины, заметив движение за кочками, с бешеным улюлюканьем кинулись в атаку вниз по склону. Однако через несколько десятков шагов были вынуждены остановиться и бежать обратно к спасительным джунглям, утаскивая с собой нескольких раненых. Это дали дружный залп с вершин деревьев отважные воительницы. Их стрелы с ярким оперением разукрасили склон затейливым рисунком, а четыре из них остались торчать в телах мрачных коротышек в кожаных доспехах.
Короткие, сделанные из единого куска дерева луки амазонок не боялись никакой сырости и прекрасно годились для бесшумных точных выстрелов из кроны деревьев, но на дальних дистанциях они явно проигрывали дикарским копьеметалкам. К тому же нападавшие индейцы, казалось, обладали дьявольской силой, позволявшей им спокойно обстреливать укрывшуюся компанию, самим оставаясь вне досягаемости лесных лучниц. Безнаказанные, они верещали и делали угрожающие жесты в сторону амазонок и оборонявшихся путешественников. Смысл жестов был понятен каждому, кровожадные воины изображали акт ритуального каннибализма, их боевой танец сулил врагу, что его горло будет перерезано, а печень и сердце извлечены и съедены с большим аппетитом. Последнее действие людоеды особенно вдохновенно разыгрывали, клацая крепкими, заостренными желтоватыми зубами.
Их пляску остановил выстрел, прогремевший со стороны хижины на дереве. Гулкий хлопок прогулялся эхом по всем окрестностям. Один из людоедов дернулся и осел в траву. Родин удивленно вгляделся в густую листву деревьев и с радостью заметил среди нее казавшуюся отсюда крошечной фигурку в белой сутане. Отец Лоренцо использовал оставленный ему охотничий винчестер (свой длинноствольный карабин он подарил Всеволоду) по назначению и теперь снайперским огнем прикрывал попавших в беду друзей, сопровождая каждый выстрел горячими просьбами к Господу направить в цель его пули.
Всеволод громогласно пожелал здоровья меткому священнику и выразил общую надежду, что у него осталось еще много боеприпасов.
Вслед за выстрелом повисла короткая пауза, после которой людоеды разразились воплями ужаса и причитаниями и метнулись вглубь джунглей. Подобный же испуганный визг вторил им с вершин деревьев. Видимо, ни каннибалы, ни племя амазонок ранее не слышали ружейных выстрелов и теперь впали в панику. Однако страх действовал недолго, и вскоре огненный дождь из дротиков возобновился.
Воспользовавшись паузой, Георгий, как имеющий самый основательный опыт боевых действий – как-никак две войны, пройденные полевым медиком, были за плечами, – подготовил план контратаки. Итак, у них оставалось шесть заряженных револьверов, это тридцать шесть выстрелов. Десять патронов к винчестеру и еще один в патроннике, всего одиннадцать. Каннибалов было значительно больше, чем боеприпасов. Требовались решительные действия, иначе скоро огонь подберется ближе, и людоедам на ужин достанется копченое мясо. Серхио подполз к Родину поближе, испанец кашлял сквозь закрывающий лицо платок, глаза его слезились.
– Проклятье, здесь дымно, как в портовом кабаке. Вы как хотите, а я иду вперед. Лучше уж погибнуть в бою, напоследок выпустив кишки парочке этих нехристей, чем изжариться здесь, как тупая куропатка!
Родин взял его за плечо и, пытаясь вселить свое спокойствие и уверенность в других, обратился к друзьям:
– Нам рано сдаваться! Наша сила – в нашем мужестве. Посмотрите, это просто банда дикарей, они только что показали, что подвержены страху. Если мы будем действовать сообща и заставим их думать, что нас больше, чем на самом деле, мы сумеем обратить их в бегство. Людоеды уже видели, что у нас есть друзья с гром-палками, которые их так испугали. Если мы атакуем с разных сторон, они решат, что у нас есть еще союзники, и тогда, с Божьей помощью, появится шанс выбраться. Серхио!
Испанец с готовностью отозвался.