– На мне лежит ответственность. Если бы вашему дружку-французику надо было каждый день заполнять места в кинотеатрах на пятнадцать тысяч долларов, он бы придумал что-нибудь получше стеклянных порток.
Мистер Босс умолк и задумался.
– Хотя это мысль. Малый покупает себе смокинг. Потом он наступает на любимую мозоль старому хрычу. А старый хрыч – волшебник. И тот фрукт в смокинге приходит на шикарный прием. И все девушки визжат. А он не видит, что штаны на нем стеклянные – их тот старый хрыч заколдовал. И фрукт в смокинге говорит: «Что за черт?», и все такое. Да, мысль.
Покуда он говорил, в комнату своей кошачьей походкой вошел Сиф и остановился в дверном проеме, вопросительно глядя на Флору. Та улыбнулась в ответ. Американец сидел спиной к входу, но, заметив улыбку Флоры, полуобернулся, желая понять, кому она адресована.
И увидел Сифа.
Воцарилась полная тишина. Молодой человек стоял в теплых лучах вечернего солнца, так что его выразительные черты были словно залиты золотом. От его небрежной позы веяло бесконечной самоуверенностью здорового животного. Он смотрел на мистера Босса исподлобья и на все сто процентов выглядел собой, то есть сексапильным поганцем. Миллионам женщин предстояло в ближайшие годы узнать, что Сифа можно перенести в валлийский шахтерский поселок, в рыбачью деревню на севере Англии, на американский Дикий Запад и он по-прежнему останется неотразимым провинциальным поганцем.
Стоит ли удивляться, что мистер Босс вскинул руку и хрипло прошептал:
– Это оно, дорогуша! Стоп-кадр!
И Сиф замер, как будто дело и впрямь происходило на съемочной площадке.
Молчание нарушила Флора:
– А, вот и ты, Сиф. Я хотела показать тебя мистеру Боссу. Эрл, это мой кузен, Сиф Скоткраддер. Он очень любит синематограф. Сиф, мистер Босс – продюсер.
Мистер Босс, позабыв обо всем, подался вперед, а когда Сиф лениво процедил: «Очень приятно», вскинул голову и только что не зааплодировал.
– Ну-ну, – произнес мистер Босс, глядя на Сифа так, будто это его обед (и впрямь Сифу предстояло стать его обедами на грядущие годы). – Так ты любишь кино, малыш? Нам с тобой стоит познакомиться поближе. Может, ты и сам хотел бы сниматься?
Мистер Клоп откинулся на спинку стула, выбрал себе пирожок и приготовился наблюдать, как Сифа поднимут на смех. Однако (как все мы знаем) он поставил не на ту лошадь.
Молодой человек оскалился и отступил на шаг. Мистер Босс чуть не захлопал себя по коленкам, видя, как все переживания Сифа по-детски отражаются на его лице.
– Нет, нет, я не шучу, – ласково произнес он. – Я серьезно. Хотел бы ты сниматься в кино?
Из горла у Сифа вырвался громкий вопль. Мистер Клоп упал вместе со стулом и подавился пирожком, но никто этого не заметил. Все смотрели на Сифа. Лицо его озарилось ликованием, и он медленно, сбивчиво проговорил:
– Больше всего на свете!
– Разве не блеск? – произнес мистер Босс и гордо глянул по сторонам, ожидая поддержки. – Он хочет стать кинозвездой, я хочу сделать его кинозвездой. Обычно бывает наоборот. А теперь, дорогуша, беги собирать вещички. Успеем на восьмичасовой трансатлантический самолет из Брайтона. Хотя погоди, как насчет твоих родных? Мамашу надо успокоить?
– Я сейчас все объясню, Эрл, – сказала Флора. – А ты, Сиф, иди собирать чемодан. Не забудь теплое пальто – вы же полетите на самолете, а в воздухе бывает поначалу холодно.
Сиф молча вышел, а Флора рассказала мистеру Боссу про обстановку в семье Скоткраддеров.
– Значит, бабка вцепится в него когтями? Отлично, значит, нам просто надо уехать незаметно. А бабке скажи, пусть не переживает – мы пришлем ей пять тысяч баксов с первой же картины. Ну, дружище! – И он стукнул по спине мистера Клопа, который все еще давился пирожком. – Я нашел его! Нашел! Как, ты сказала, его имя? Сиф? Да… Впрочем, пойдет! Непохоже на других. Погодите, пока я наряжу его в смокинг! Погодите, пока я начну его раскручивать. Надо отыскать новый ракурс… Дайте-ка подумать… Может, он будет робкий?.. Нет, бедняга Чарли Форд заездил этот трюк до смерти… Может, он ненавидит женщин?.. Да, точно! Ненавидит женщин и кино. Всем сердцем. Да, на это они клюнут. Нет, теперь меня ничья бабка не остановит.
Когда Сиф вернулся в лучшей шляпе, пальто и с чемоданчиком, все двинулись к дверям. Авто мистера Босса ждало во дворе. Продюсер крепко держал Сифа за локоть, словно боялся, что тот передумает.
Его опасения были напрасны. Лицо Сифа уже приняло обычное скучающе-ленивое выражение. Конечно, он станет кинозвездой. Первое потрясение прошло, и теперь он хотел выглядеть так, будто не видит в происходящем ничего удивительного. Самовлюбленность не позволяла ему выказать бурлящую в сердце радость. Однако она бурлила темно-золотистым ключом под маской внешнего равнодушия.
Все шло как по маслу, и они уже стояли возле автомобиля (Флора хлопала по спине мистера Клопа, который по-прежнему не мог откашляться), когда раздался зловещий скрип открываемого окна, и в тихом вечернем воздухе надтреснутый голос сообщил, что видел нечто мерзкое в сарае.
Все подняли голову, Флора – с некоторым страхом.
Разумеется, это была тетя Ада Мрак. Окно ее комнаты располагалось над дверью кухни. Старуха, тяжело опершись руками на подоконник, высунулась наружу. За левым плечом у нее маячила другая фигура, в которой Флора по грязным волосам узнала Юдифь. Еще одна фигура маячила за правым плечом. Исключительно по женской интуиции Флора угадала в ней Ранетту.
– Господи, – испуганно зашептала Флора. – Уезжайте скорее!
– Это бабка? – спросил мистер Босс. – А что за платиновая блондинка позади нее? Запрыгивай, дорогуша, – он втолкнул Сифа в авто, – нам надо успеть на самолет.
– Сиф! Сиф, куда ты? – с рыданиями возопила Юдифь.
– Я видела в сарае нечто мерзкое! – взвизгнула тетя Ада Мрак, потрясая остатками «Бюллетеня». – Мой внучек! Мой маленький! Не оставляй меня! Я сойду с ума! Я этого не вынесу!
– Заткнись, дура! – пробормотал мистер Босс, затем повернулся к окну и, вежливо взмахнув рукой, крикнул: – Здравствуй, дорогуша! Как жизнь молодая?
– Сиф! Не уезжай! – пронзительно выла Юдифь. – Не бросай свою мамочку! И сейчас начнется луковая страда! Без тебя нам ее не осилить!.. Останься!
– Я видела в сарае нечто мерзкое!
– А оно тебя видело? – спросил мистер Босс, запрыгивая к Сифу в авто. Мотор взревел, и шофер начал выезжать из двора.
– Понимаю, дорогуша, тебе тяжело! – кричал мистер Босс, высунувшись из машины и глядя на тетю Аду. – И сочувствую! Но пойми, дорогуша, такова жизнь. Ты живешь сейчас. А насчет сараев… это было модно во времена «Молодого Вудли» [31] . Уважаю чувства бабушки к внуку, но просто не могу его отдать. Он пришлет тебе пять тысяч баксов со своей первой картины.