Book.

– Всего один вопрос, Дэн. Ты убилэтого человека?

Ответить оказалось легче, чем взглянуть Магистру в глаза.

– Он оказал сопротивление при аресте.

Долгое время оба сидели молча. Магистр наверняка ждал от Дэна еще каких-то слов, но он замкнулся в себе, пытаясь совладать с охватившим его смятением и унять непрекращающуюся дрожь в руках.

– В таком случае, – Магистр понимающе кивнул, – я могу считать это ответом.

– Почему Лисанский? – Дэн вскинул голову. – Вы не понимаете, не можете предсказать последствий.

– Только не говори, что убьешь еще и его, – Магистр недоверчиво покачал головой.

– Если он меня спровоцирует…

– Убьешь?

Дэн устало выдохнул, оставив вопрос без ответа.

– Игорь Лисанский лишен права колдовать, без браслетов он абсолютно беспомощен, – заметил Магистр. – Я думаю, ему хватит ума держать себя в руках. К тому же я не сказал главного. Твои браслеты пока тоже побудут у меня.

– Что?! – изумился он, едва не подпрыгнув. – Вы не можете…

– Таковы правила.

Дэн инстинктивно сжал пальцами левое запястье и тут же вспомнил, что его браслеты остались у Савицкого. Он непроизвольно стиснул кулаки.

– И не только ради безопасности Лисанского, но и ради твоей безопасности так будет лучше, – добавил Магистр.

– Отлично, – буркнул Дэн. – Вы мне еще на лбу напишите: «Арестант». Потешьте эту сволочь, пусть повеселится напоследок перед заключением.

– Твоя задача – как раз избавить его от заключения, Денис. Не забывай об этом.

И выяснить, где скрывается Анна, – Магистр поднялся со стула и расправил плащ.

– Я понял. Когда отправляться? – угрюмо осведомился Дэн.

– Сейчас. Печать уже готова, тебя проводят до Арки, – и, давая понять, что разговор окончен, Магистр повернулся к нему спиной, отошел к столу и начал перебирать лежащие там папки.

– Всего хорошего, – попрощался Дэн и направился к двери.

– Денис, – раздался за спиной спокойный голос. – Я рассчитываю на твое благоразумие.

Не оборачиваясь, Дэн дернул уголками губ в улыбке, больше похожей на гримасу, кивнул и вышел в коридор.

Ребят из отряда в коридоре больше не было, зато по бокам тут же выросли «двое из ларца» – по-прежнему отрешенные и бесстрастные. Не дожидаясь понуканий, Дэн направился к залу канцелярии.

Обрывки предположений, догадок и дурных предчувствий перемешались в кашу, в груди теснились смятение и тревога. Половина доводов Магистра звучала притянутой за уши, другая половина толкала на неприятные размышления о том, не выжил ли глава Ордена из ума. Может, от спокойной жизни, в которой ровным счетом ничего не происходило, у него действительно развивалось слабоумие? Уже на пороге зала Дэн спохватился: совсем забыл выяснить, что скрывалось за этим загадочным «взаперти». Насколько он знал, единственным местом заключения для магов, совершивших преступление, были турайдские подземелья, но со слов Магистра выходило, что Лисанского держат вовсе не там. «Мы посадим вас под домашний арест… И вы разговорите для нас Игоря Лисанского». Любопытно. Выходит, тот тоже под домашнимарестом? Что же это за дом такой и зачем создавать убийцекомфортные условия для проживания?

Двери зала распахнулись, впуская Дэна и его конвоиров в просторное помещение с высоким куполообразным потолком, щедро украшенным облупившейся и местами сколотой лепниной. Здесь в полном безлюдье пространство заполняли столы, книжные полки и картотеки, и только справа от входа, в отгороженном вычурной чугунной ширмой закутке за огромным столом – ничуть не меньшим, чем у Магистра, – восседала худая колдунья. Определить ее возраст вряд ли кому-то удалось бы: эта женщина была первоклассной специалисткой по наведению чар. Звали ее Ингрид – отчества она не признавала и даже от испуганных подростков, впервые очутившихся в Ордене перед отправкой в Интернат, требовала обращаться к себе исключительно по имени. Должность, которую она занимала, раньше принадлежала Анджею Лисанскому, но Дэн не помнил, чтобы Ингрид когда-нибудь выдавала печати лично, – для этого у нее было двое помощников. Одного из которых, кстати, вчера уволили. Похоже, нынешняя печать Дэна стоила личного присутствия канцлера.

Перед столом Ингрид неподвижно стояла тоненькая стройная девушка. Дэн скользнул по ней равнодушным взглядом, но узнал лишь тогда, когда она обернулась и посмотрела на него затуманенными светло-голубыми глазами, казавшимися в полутемном помещении бесцветными.

– Денис? – взгляд у нее прояснился, на бледных сухих губах заиграла слабая улыбка.

– Ева?

– Ты здесь, ты… С тобой все в порядке! – девушка смотрела на него, улыбаясь все шире, все увереннее, и Дэн почувствовал неловкость. Ева Паламейк многим казалась, мягко говоря, не совсем адекватной. Она могла стоять вот так, неподвижно, с улыбкой, не сводя с тебя глаз, часами, и понять, что творилось в ее голове, было невозможно.

– Ага, лучше некуда, – соврал Дэн, подходя к столу и молясь о том, чтобы Паламейк не начала приставать с вопросами.

– Гордеев, вы уже тут, – нахмурилась канцлер. Взглянула на девушку и поднялась из-за стола: – Вам придется подождать.

С этими словами она вышла из-за ширмы, подметая пол подолом широкого черного плаща с серым атласным подбоем.

– Меня отпускают из Интерната, – сообщила Ева.

– Отлично, – не то чтобы Дэну это было интересно. Странный день: сначала Лисанский, теперь Ева – весьма болезненный и неприятный привет из прошлого. – И куда ты теперь?

– Пока не знаю. Вернусь домой к отцу, – она пожала плечами. – У меня неплохо получается сушить травы и готовить целебные мази. Может быть, удастся получить именную печать на выход в Сибирь, у меня там бабка…

– Что ж, Гордеев, приступим, – сказала вернувшаяся Ингрид. – Для начала должна предупредить, что ваша именная печать на посещение Ордена в том месте, куда вы отправляетесь, работать не будет, равно как и все остальные печати. Арка там двухсторонняя, но выйти через нее вы не сумеете.

– Это воодушевляет, – проворчал Дэн.

– Ну и замечательно, – сухо улыбнулась Ингрид. – Дайте руку.

Он протянул правую ладонь, и рукав толстовки нечаянно задрался, открыв незаживающий красный ожог на запястье. Ева вытаращила глаза. И вдруг шумно выдохнула и оперлась о стол так, словно вот-вот грохнется в обморок.

Дэн кинул на нее встревоженный взгляд.