* * *
Может, мы обидели кого-то зря,
Календарь закроет этот лист.
К новым приключениям спешим, друзья!
Эй, прибавь-ка ходу, машинист!
Слова Э. Успенского. Музыка В. Шаинского
Последний аккорд нехотя растворился в прокуренном воздухе, и кто-то даже попробовал аплодировать.
Впрочем, здесь это было не принято… Безупречно одетые пары потянулись обратно к столикам, торопливо забегали официанты, а худой, постаревший до времени пианист покосился на стойку бара.
– Браво, маэстро! – Высокий, холеный мужчина задержался у рояля, пропуская вперед свою даму.
– Спасибо.
– Русский?
Пришлось кивнуть – виновато, хотя и с достоинством.
– Тем более, старик! – От мужчины изрядно попахивало коньяком. Перехватив снисходительный, через плечо, взгляд спутницы, он жестом велел ей не задерживаться. – Держи, заработал.
Двадцатидолларовая купюра перекочевала из кожаного бумажника в нагрудный карман пиджака пианиста.
– Спасибо, сэр…
– Тебе спасибо, старик! О чем речь… – По-русски неожиданный благодетель говорил без акцента.
– Дай вам Бог здоровья! – Музыкант некоторое время еще рассматривал удаляющуюся спину и седоватый затылок соотечественника. Потом повернулся к инструменту, размял отдохнувшие пальцы и бережно дотронулся до клавишей… Играл он действительно великолепно.
– Ты, оказывается, любишь джаз? Не знала!
– Я обожаю импровизации. – Прежде чем сесть за столик, мужчина бережно приподнял холеную руку спутницы и коснулся губами ее запястья. – Как тебе здесь?
– Неплохо.
Мужчина имел основания быть довольным собой: и ресторан, и его сегодняшняя дама идеально соответствовали друг другу. Оба шикарные и дорогие, с репутацией и без фальшивого целомудрия.
– Хочешь еще чего-нибудь? – Пламя свечи, яркое и живое, служило сейчас только им двоим. Все остальные оказывались за пределами колеблющегося светового круга. Гениальная находка дизайнеров – в огромном зале каждый оказывался сам по себе… Одиночество тех, кому оно по карману.
– Нет, спасибо. Пора ехать.
– Да, конечно! – Подзывать официанта не потребовалось, тот уже предупредительно положил перед клиентом фирменную обложку с гербом ресторана. – Хм… хм!
Изучив под скучающим взглядом спутницы счет, он признал итоговую сумму справедливой. Протянул обратно папку со вложенной в нее карточкой:
– Бургундское было сегодня не из лучших.
– Да? И давно это ты начал разбираться в винах? – пожала плечами дама, когда белая спина официанта растаяла в полумраке.
– Прости, дорогая? – Седоватые брови мужчины в недоумении приподнялись.
– Да нет, ничего…
– Вот и прекрасно! – Попытки копаться в прошлом, пусть даже совсем невинные, ни к чему хорошему не приводили: скандалы, пьяные истерики… – Поедем к тебе?
– Как хочешь.
За спиной материализовался официант:
– Простите, сэр, но…
– Проблемы?
– Вам нужно связаться с банком! – На стол снова легла фирменная папка.
– Черт побери! – Очевидно, опять не прошла кредитная карта. При той беспорядочной чехарде расходов и доходов, которая отличала образ жизни посетителя, такое случалось. Обычно подобные недоразумения улаживались одним звонком. – Где у вас телефон?
– Я провожу вас, сэр.
– Извини, дорогая… – Вслед за официантом мужчина миновал несколько столиков-островков, походя потрепал по плечу загрустившего пианиста, раскланялся с кем-то смутно знакомым… На выходе из зала его ощупал взглядом здоровенный охранник в смокинге. Второй, точно такой же, со свернутым на бок носом и огромными кулаками, перекрывал служебный вход.
– Пожалуйста, сэр! – Официант сделал приглашающий жест и почти сразу же тактично оставил клиента одного.
Уютный, отделанный мрамором холл освещался не слишком ярко, но после сумрака главного ресторанного зала глазам требовалось некоторое время, чтобы адаптироваться. Диван, кресла, чугунная пепельница, несколько телефонных аппаратов на стене… Дверь слева, как помнил посетитель, вела через другой холл, с гардеробом, на улицу, надписи на двух других уверяли, что именно там находятся для желающих мужская и, соответственно, женская «комнаты отдыха».
Это было кстати, но сначала следовало позвонить. Порывшись в бумажнике и карманах, клиент обнаружил единственный «квотер» и поморщился:
– Послушайте!..
Белый парень лет двадцати пяти в рабочем чистеньком комбинезоне со множеством карманов и карманчиков как раз выходил из туалета. Широкий пояс с целым арсеналом отверток, плоскогубцев и щипчиков придавал ресторанному электрику вид лихой и ковбойский.
– Послушайте, нет ли у вас?..
– Простите, сэр… Вы – Альперович? – не дослушав, перебил парень. Это было так неожиданно, что посетитель кивнул:
– Да, это я!
– Спасибо. – Электрик улыбнулся и дважды выстрелил: в сердце и в голову. Пистолет у него оказался большой, но почти бесшумный – похожий то ли на дрель, то ли на полицейский фонарик. – До свидания…
Пока мертвое тело сползало на пол, парень успел положить рядом с ним ствол, стянул с рук нитяные перчатки. Без суеты, но достаточно деловито направился к выходу, кивнув респектабельному швейцару, и толкнул вращающуюся стеклянную дверь… Пронзительный женский визг настиг его уже на противоположной стороне улицы.
Убийца пожал плечами, одолел еще полквартала.
Где-то заголосила первая полицейская сирена. Не прошло и пяти минут, как район заполнился надоедливым ревом и сполохами тревожных огней. Впрочем, это уже не имело никакого отношения к симпатичному добропорядочному водителю подержанного «форда», аккуратно вписавшемуся в вечерний поток легковых автомобилей. Комбинезон и прочая экипировка «электрика» мирно покоились вместе с кудрявым париком в мусорном контейнере неподалеку от набережной. А других улик, ни прямых, ни косвенных, в природе не существовало.
Сразу же за мостом пришлось припарковаться.
Сдернув с рычага трубку уличного автомата, парень набрал по памяти номер:
– Алле?
– Вы звоните по телефону… – механическим голосом отреагировал автоответчик на противоположном конце линии, – …и если вы хотите что-либо сообщить, оставьте послание после…
– Алле, это я! Возьмите трубку, – раздраженно фыркнул недавний «электрик». Запись на магнитофон его не устраивала.