Босх вернулся в свой офис. Он еще издали увидел, что его кресло передвинуто к столу Сото и в нем сидит Сара Холкомб – детектив, которой Сэмюэлс поручил отвечать на звонки по поводу обещанной награды.
– Есть хорошие новости? – спросил он, зайдя в маленький отсек.
Холкомб хотела было встать, но Гарри положил руку на ее плечо:
– Сидите, все в порядке. Я схожу за кофе.
– Вы уверены?
– Да. Кому-нибудь взять чашечку?
Обе женщины отказались.
– Ну как, раскрыли наше дело, Холкомб? Получили чистосердечное признание?
– Не совсем.
Сото протянула ему листочек с записями звонков.
– Вот, взгляни, это интересно.
Босх взял бумажку и прочитал краткое резюме, сделанное Холкомб:
«Звонивший сообщил, что стрельба связана с делом Бонни-Брае и пожаром в 1993-м. По словам звонившего, Мерсед знал, кто устроил пожар, и получал угрозы».
Босх на всякий случай проверил, нет ли записи с обратной стороны листка. Там было пусто. Он вернул бумажку Сото, которая развернулась в кресле и посмотрела на него с невозмутимым видом, хотя прекрасно знала, что звонил он.
– Звонок был анонимный? – спросил Гарри.
– Да, – подтвердила Холкомб. – С платного автомата на Юнион-стейшн. Я проверила номер.
Босх бросил на нее быстрый взгляд. Он не ожидал, что Сара будет проверять. Впрочем, именно ради такого случая он и решил позвонить с платного автомата.
– Пожалуй, надо этим заняться, – заметил Гарри. – Девяносто третий? Скорее всего расследование вели Уиттакер и Дюбоз. Нужно с ними поговорить, посмотреть, нет ли какой-нибудь связи. Вряд ли что-то получится, но можно заглянуть в их досье по Бонни-Брае. Сверить имена и все такое.
– Хотите, я этим займусь? – с готовностью предложила Холкомб.
– Нет, мы сами справимся, – ответил Босх. – Не стоит придавать большого значения этим звонкам. Люди просто хотят заработать деньжат, только и всего.
– Само собой, – согласилась Холкомб. – Многие этого даже не скрывают.
– Есть еще что-нибудь интересное?
На столе лежала целая стопка бумаг с записями по звонкам.
– Почти нет, – сообщила Холкомб, взглянув на свои заметки с кратким содержанием звонков. – Я как раз излагала Люси главные моменты. Вот, например: звонивший посоветовал обратиться к некоему Соне, который знает всех в районе и может дать информацию про «Белую ограду».
– К Соне, – повторил Босх. – Ладно.
Холкомб провела пальцем по списку.
– Звонила женщина, сказала, что мэр знает, кто и почему стрелял. Наверно, она имела в виду бывшего мэра, но я не общалась с ней лично. Звонок был ночью, анонимный, я слушала его в записи. Говорили с сильным испанским акцентом.
– Мило, – заметила Сото. – Закладывать парня, который сам объявил награду.
– А что, хорошая идея, – улыбнулся Босх. – Зейас не просто подстрелил, но и парализовал Мерседа, чтобы потом выкатывать его в коляске во время избирательной кампании.
– Гениальный план, – буркнула Сото. – И сработал на все сто.
– Что еще? – спросил Босх.
– Некоторые предлагали обратить внимание на нацистов, – продолжала Холкобм. – Другие уверяли, что за всем стоят наркокартели. Один из звонивших сообщил, что стрелок – это его сосед по имени Феликс, который ненавидит всех мариачи, поскольку однажды нанял их, а они сыграли хуже некуда. А еще какой-то парень объявил, что это дело рук мексиканской мафии, но не объяснил почему.
– Масса полезной информации, – подытожил Босх.
– Полезнее некуда, – согласилась Холкомб. – Я не упомянула множество звонков от расистов, утверждавших, что Мерсед получил по заслугам, просто потому, что он мексиканец.
Это была обычная реакция общества на объявление награды: психопаты начинали активизироваться. Босх не услышал ничего неожиданного или интересного, если не считать проверки его звонка по Бонни-Брае. Он поблагодарил Холкомб за терпение и отправился за кофе.
Когда он вернулся, Холкомб уже не было. Босх и Сото поговорили о деле, и он объяснил, что завтра утром ей лучше явиться на работу с чемоданом, поскольку скорее всего они поедут в Талсу на встречу с Охедой.
– Это может быть проблемой, – отозвалась Люсия.
– А в чем дело?
– Я посидела за компьютером и нашла тот бар, «Эль-Чиуауа», но когда позвонила и спросила…
– Ты туда позвонила?
– Да. Ты же сам сказал, что сначала нужно убедиться, там ли он.
– Только не связываясь с ним напрямую. Ты могла его спугнуть.
– Ну, на самом деле я не говорила с ним напрямую, да и вообще никак. Я попросила позвать его к телефону, но мне сообщили, что никакого Охеды у них нет.
– Может, он уволился. Это было десять лет назад.
– Я спросила. В смысле – стала уточнять, работал ли он там раньше, а парень на другом конце провода ответил: нет, никогда о таком не слышал. Хотя сам он в этом баре уже десять лет.
Босх обдумал эту информацию, пытаясь увязать ее с рассказом Кабраля. Кабраль говорил уверенно и, похоже, не врал.
– Все равно поедем, – решил он наконец. – Завтра. Надеюсь, у тебя не было других планов.
Сото покачала головой. Босх уже знал, что у нее нет парня, и, как вчера выяснилось, большую часть свободного времени она тратила на дело Бонни-Брае.
– Может, мне позвонить в полицию Талсы и спросить, что они знают об Охеде?
– Ни в коем случае. Помнишь, что я рассказывал тебе про Бикон? Лучше не обращаться к местным, пока можно этого избежать.
Столкнувшись с критикой, Сото поспешила сменить тему.
– Как ты будешь договариваться с Уиттакером и Дюбозом? – осведомилась она.
– Поручу это тебе. Если я подключусь к делу, они могут что-то заподозрить. Но не наседай на них слишком сильно. Просто скажи, что у нас есть зацепка, и попроси показать досье.
– А если они увидят в отчетах мое имя? Я есть в списке свидетелей. Меня допрашивали.
Босх покачал головой:
– Не увидят. Им плевать на отчеты. Если они полезут в старое дело, то только за научными доказательствами. Они и пальцем не шевельнут, пока не услышат слово «научный».
Но Сото все равно что-то беспокоило.
– В чем дело? – спросил Босх.
– Ты уверен, что у телефонной кабинки, откуда ты звонил, не было видеокамер? – поинтересовалась Люсия.
Босх застыл. Он об этом не подумал.
– Честно говоря, я не обратил внимания, – признался он. – Но поскольку эта зацепка все равно никуда не приведет, никто не станет проверять камеры.