Босх кивнул. Он понимал логику его рассуждений.
– А когда на место прибыла полиция?
– Не скоро. Минут через восемь или девять. Все были заняты на большом пожаре в Пико-Юнион. Ты помнишь, что случилось на Бонни… постой, кажется, я понял. Ты работаешь над делом Бонни-Брае.
– Ты рассматривал эту версию, Гас?
– Что пожар стал отвлекающим маневром для ограбления? Да, мы с Джимми думали об этом. Однако картинка не сложилась. Даже потом, когда дело переквалифицировали в поджог, мы снова все проверили, но нашли только разборки местных банд. Наркотики и прочее. Мы искали двух белых парней, а их там не было.
– А как насчет отдела по борьбе с организованной преступностью? Они интересовались вашим делом?
– Насколько я помню, нет.
Теперь настало время замолчать Босху. Он раздумывал о двух этих делах. Поджог и ограбление произошли почти одновременно в трех с половиной кварталах друг от друга. Преимущество Босха было в том, что он мог смотреть на вещи с большого расстояния. В деле Бонни-Брае не имелось никаких улик, прямо указывавших на связь поджога с гангстерами или наркотиками. Это были всего лишь уличные слухи, разнесенные местными жителями и прессой. То, на что не обратили внимания двадцать один год назад, стало гораздо яснее теперь.
– Кстати, я кое-что вспомнил о том парне, которого мы считали пособником бандитов, – добавил Брэйли.
– Да, и что? – спросил Босх.
– Как и многие охранники, Родни хотел стать копом, но у него не получилось. Он попытался устроиться в службу шерифа, потом к нам. Его приняли в академию, а затем отчислили.
– Вы узнали почему?
– Да. Помню, нам это показалась тогда странным, потому что он спал с той кассиршей, а она была темная как какао. Мексиканка, в общем. А из академии его выгнали за расистскую выходку или что-то в этом роде. Против другого мексиканца.
– Это случилось задолго до ограбления?
– Слушай, парень, ты хочешь, чтобы я сделал за тебя всю работу? Не помню. Года за два или около того.
Босх прикинул, что ему может дать эта информация. Возможно, в академии или на бирже труда найдется какая-нибудь запись об охраннике по имени Родни. Но чтобы ее разыскать, нужна его фамилия. Тот факт, что Родни сначала показал себя расистом в академии, а потом закрутил роман с латиноамериканкой, добавлял пищу для размышлений.
– Огромное спасибо, Гас, – произнес наконец Гарри. – Ты мне здорово помог.
– Позвони мне, если что-нибудь раскопаешь, ладно? – попросил Брэйли. – Хочу узнать, чем все закончится.
– Обязательно, – заверил Босх.
Когда на следующее утро Босх пришел в отдел, Сото уже сидела за столом. Не успел он поделиться своими мыслями насчет пожара на Бонни-Брае, как она развернулась в кресле и начала взволнованно рассказывать о собственных находках в деле Мерседа.
– Вчера после Мариачи-плаза я отправилась в Уэлли и поговорила с Альберто Кабралем. Он показал мне календарь группы за две тысячи четвертый год, и я нашла ту вечеринку у Бруссаров. Это был ужин для сбора средств…
– …для Роберта Инглина.
Люсия взглянула на него в недоумении:
– Ты уже в курсе?
– Да.
Босх не знал, как реагировать: то ли ругать напарницу за то, что она встретилась с потенциальным свидетелем, то ли восхищаться той страстью и энергией, которые она вкладывала в свою работу, не жалея сил и времени.
– Люси, ты должна была меня предупредить. Такие беседы со свидетелем могут плохо закончиться. Иногда сам свидетель оказывается подозреваемым, иногда у него находятся общие друзья с преступником, и тот узнает об этом разговоре. Надо действовать осторожнее и по крайней мере сообщать мне, куда ты собираешься, чтобы я мог решить, идти ли мне вместе с тобой.
– При тебе он бы замкнулся. А с глазу на глаз мы поговорили по душам. На испанском.
– Дело не в этом. Просто я должен знать, что ты делаешь и где находишься. В следующий раз отправь мне эсэмэску, вот и все.
Сото кивнула, опустив глаза:
– Договорились. – И добавила после паузы: – Так откуда ты узнал про Инглина?
Босх положил на стол принесенные из дома папки, выдвинул кресло и уселся лицом к Сото.
– Уж точно не от потенциального свидетеля. Из финансовых отчетов об избирательной кампании.
– В субботу?
– У меня есть друг, имеющий к ним доступ.
Сото посмотрела на него с подозрением, но потом сменила гнев на милость:
– Удалось еще что-нибудь узнать?
– Да. В январе того же года Бруссар вложил кучу денег в Инглина, а в мае – еще больше в Зейаса. На следующих выборах он уже ставил только на Зейаса, а сейчас стал его главным кредитором в попытке завоевать губернаторское кресло.
– Но что заставило его переметнуться? Как раз в это время подстрелили Мерседа.
Босх указал на нее пальцем:
– Вопрос на миллион долларов.
Сото вдруг выпрямилась.
– Черт, я совсем забыла. По «горячей линии» у Сары был звонок.
Она развернулась к столу и схватила пачку отчетов, которые принесла Холкомб. Сото пробежалась взглядом по листочкам и нашла нужную запись.
– Вот, – сказала она, – звонили в ночь на пятницу, в ноль двадцать девять. «Женский голос сообщил, что мэр знал, кто стрелял в Мерседа». Конец цитаты. Звонок был анонимным, но регистратор записал номер. Хочешь позвонить и послушать, кто ответит?
– Ты правда думаешь, что Зейас стоял за стрельбой в музыканта-мариачи?
Сото не сразу нашлась что ответить. Когда Босх озвучил эту идею, она показалась довольно дикой.
– Я просто хочу позвонить и узнать, что она скажет, – произнесла наконец Люсия.
– Валяй. Но разбираться с ней будешь сама. Меня не впутывай.
– Ладно. – Она достала свой мобильник.
– Ты включила антиопределитель? – быстро спросил Босх.
– Да, все в порядке.
Сото взяла листочек и набрала указанный в нем номер. Босх следил за тем, как она слушала длинные гудки.
– Никто не отвечает, – пробормотала Люсия. – Я оставлю сообщение.
– Только не давай свой номер. Пусть звонит по «горячей».
Сото кивнула.
– Алло, это детектив Сото из полиции Лос-Анджелеса. Я хочу оставить сообщение женщине, звонившей нам по поводу Орландо Мерседа. Пожалуйста, перезвоните нам еще раз, мы хотим проверить вашу информацию. – Она назвала номер «горячей линии», поблагодарила за звонок и дала отбой.
– На ответ особо не рассчитывай, – заметил Босх. – Следствие движется черепашьими шагами, тут главное – терпение. Не думай, что можно решить все одним ударом, Люси.