– Мохнатая задница Юпитера! – пробормотал Марий. – Даже думать не хочу про катапульты.
– Хорошо, – сказал Квинт, тоже стараясь не представлять, каково это будет – помогать приятелю плыть. – Пошли.
– Если я не спасусь, а ты спасешься… – начал Марий.
– Заткнись.
– Дай договорить. Скажи Урцию, что я так и не трахнул сиракузку.
Квинт почувствовал, что не может сдержать улыбку.
– Ладно. Но ты сможешь сказать ему сам.
– С помощью богов. Впрочем, потом я должен буду признаться, что соврал, иначе Вулкан расплющит мне член.
Весь юмор пропал без следа, когда они подошли к воротам – а на самом деле узкому туннелю, защищенному с обоих концов дверями. Вскоре сердце Квинта заколотилось так быстро, что он испугался, как бы его не услышали. Четвертый стражник пока не вернулся, так что оставалось трое. Старший, присев на корточки, играл в кости с одним из оставшихся. Один проверял, кто входит и выходит. Он хмуро посмотрел на Квинта, что не отличалось от его обычной манеры.
– Зачем вам туда?
– Старик вчера нашел течь в лодке, – промямлил Квинт, изо всех сил стараясь изобразить сиракузский акцент. – Хочет, чтобы мы разобрались.
– Ха! Посылает вас на грязную работу, пока сам спит, так получается?
– Примерно так. – Квинт закашлялся и плюнул.
– Вечно одно и то же. – Стражник скосил глаза на старшего. – Проходите.
Юноша ощутил крайнее облегчение. Кивком поблагодарив, они с Марием шагнули в туннель, ведущий сквозь стену к пристани.
– Погодите, – послышался голос, и на Квинта снова нахлынул страх.
Полуобернувшись, он увидел, как старший из стражников поднимается на ноги. Марий бросил на друга предостерегающий взгляд.
– Что? – робко спросил Квинт.
– Прегради им путь, проклятый идиот! – рявкнул старший на стражника, который пропустил их. – Когда недавно проходил ваш приятель, он говорил, что надо починить парус. Кто-то из вас врет!
– Я возьму старшего, – по-латински сказал Квинт Марию и бросился к копьям у стены.
Схватив одно, он пронзил старшего стражника сквозь его пластинчатый панцирь. Тем временем Марий заколол второго. Вместе они разобрались и с третьим солдатом, а потом Квинт прикончил своего первого противника ударом в шею.
Схватка заняла всего несколько мгновений. Как только она закончилась, юноша понял, что за ними наблюдают. Все у родника Аретузы уставились на них в полном потрясении.
– Дерьмо! Они сообщат солдатам на стене. Бежим!
– Посмотри, – проворчал Марий, и сердце Квинта упало.
По другую сторону фонтана появился отряд солдат. Их было слишком много, чтобы сражаться с ними.
– Побежали!
С копьями в руках римляне бросились в туннель. В замкнутом пространстве эхом отдавался их топот ног и тяжелое дыхание. Оставалось шагов тридцать до выхода. Однако не успели они достичь его, как там возникла какая-то фигура. «Четвертый стражник», – подумал Квинт.
– Перикл? – позвал человек у выхода. – Это ты?
– Да, – ответил Квинт, прикрыв рот рукой, и приготовил копье. «Великий Юпитер, не дай закричать новым солдатам!» – про себя взмолился он.
– Ты очень спешишь, – усмехнулся стражник. – Живот прихватило?
Квинт пронзил его копьем и протиснулся мимо. Марий тоже ткнул стражника. Несчастный упал, булькая кровью. Квинт оглянулся в туннель. Никого не было видно, но слышались голоса.
– Жаль, что мы не можем закрыть внешние двери.
– Это не самая страшная наша забота, – ответил Марий, толкая его вперед.
Они выбежали на скалы под стенами. Внизу, на уровне моря, виднелась пристань – шаткое сооружение из досок с десятком привязанных рыбацких суденышек. Пара рыбаков копошилась на своих лодках, а на лодке старика Квинт увидел Перу. С ним был еще кто-то отвязывающий швартовый канат.
– Вот засранец! – воскликнул Квинт. – Он не собирается подождать нас.
– Мы можем успеть!
Они спустились вниз по камням и затопали по доскам, которые шатались под ногами.
– Центурион! – тихо позвал юноша. – Подождите.
Увидев их, Пера что-то сказал рыбаку – Квинт не узнал его, – который выбирал остаток каната в лодку.
У Квинта не хватало дыхания, чтобы выругаться, но его разобрала злоба, что Пера бросит их так хладнокровно.
Они ускорили бег, Квинт бежал впереди. Он преодолел половину дистанции, когда сзади раздался оглушительный треск. Оглянувшись, боец с ужасом увидел, что Марий по пояс провалился под прогнившие доски. Резко затормозив, он заметил, что из туннеля появляются солдаты. Дерьмо!
Он посмотрел на лодку. Она только что отошла от причала, и рыбак еще не поднял парус. Они могли бы догнать ее вплавь. Квинт лег и протянул руку Марию, проклиная острые щепки в треснувших досках.
– Давай руку!
– Я покалечился, – простонал товарищ, когда Квинт вытащил его наверх.
– Вставай, вставай на ноги. Мы можем осмотреть тебя в лодке, – сказал Квинт.
Его взгляд скользнул ниже пояса Мария. Обилие крови и торчащие кости не сулили ничего хорошего, особенно сейчас, когда придется плыть. Подняв глаза, он увидел, что воины уже у края пристани. Квинт попытался взвалить друга на себя, но тот оттолкнул его.
– Брось меня!
– Нет!
Квинт сделал еще одну попытку поднять его, но руки Мария сохранили силу. Он отчаянно сопротивлялся.
– Со мною все кончено, Креспо! Если не убежишь, мы погибнем оба. Какой смысл?
Квинту хотелось завыть, но Марий был прав. Первый солдат был уже всего шагах в двадцати.
– Поставь меня на ноги. Я задержу их, чтобы ты успел прыгнуть.
У юноши от чувств сжало горло, и он сумел лишь кивнуть. Обхватив Мария рукой за плечи, Квинт сумел поставить его в вертикальное положение. Приятель взвыл от боли, ступив на поврежденную ногу, потом набрал в грудь воздуха и посмотрел Квинту в глаза.
– Дай свое копье.
– Держи.
– Спасайся. Пера вытянет тебя на борт, когда подплывешь. Беги!
– Бегу.
Квинт крепко сжал Марию руку, потом повернулся и бросился прочь.
– Подходите, вонючие греки! – услышал он, как по-гречески крикнул Марий. – Один римлянин всегда стоит десятка таких, как вы!
Сиракузские солдаты заорали оскорбления в ответ.
Квинт чувствовал на бегу, как трясутся доски под ногами, но не оглядывался. Не мог. У края причала было открытое пространство, и он устремился туда. Над лодкой уже поднялся парус. Несмотря на загораживающие стены, ветерок уже наполнил его. Оставался последний шанс добраться до лодки, пока она не удалилась.