– А заснуть они не могли?

– Все трое? Нет, не могли. Мокрушкин очень ответственно относится к своей работе, я даже представить не могу, что он мог бы уснуть во время дежурства. И Клавдия Антоновна очень дисциплинированный человек. Нет-нет, это исключено.

– И никто ничего не слышал?

– Я разговаривал с каждым. Никто ничего не слышал.

– Вы объяснили им, почему задаете такие странные вопросы?

– Нет. Они знают, что меня интересуют все мелочи, все происходящее в нашем хосписе. Иначе нельзя. Я ведь не просто главный врач нашего учреждения. Я одновременно директор и руководитель, который отвечает за все, что у нас происходит.

– У вас есть свой завхоз?

– Конечно, есть. Кирилл Евсеев. Он – моя правая рука, даже больше, чем заместитель.

– А кто ваш заместитель?

– Светлана Тимофеевна Клинкевич. Она работает у нас только с прошлого года. Ее супруг – один из руководителей облздрава.

Он сказал это ровным и спокойным голосом, но что-то заставило Дронго насторожиться.

– Сколько ей лет?

– Тридцать шесть. Молодая и перспективная кандидат наук, – сказал с явной иронией Степанцев. – Представьте себе, сегодня в хоспис идут даже ученые.

– Она живет в Николаевске?

– Нет, в самом центре Санкт-Петербурга. И служебная машина супруга каждый рабочий день привозит и увозит ее обратно. Можете сами подсчитать, сколько бензина уходит на такую дорогу.

– Вы говорили, что у вас удобная дорога, – напомнил Дронго.

– И поэтому сюда можно гонять служебную машину?

– Но вы тоже ездите туда на служебной машине.

– Которая принадлежит нашему хоспису, – вспыхнул Степанцев.

– Кандидат на ваше место, – все понял Дронго.

– Очевидно, – кивнул Федор Николаевич, – она считает, что так быстрее сделает карьеру. Она думает о своей карьере, а я – о своем учреждении. И все, что она делает или сделает, будет лишь для показухи и выдвижения. Но разве в наши дни кто-нибудь интересуется такими «мелочами»?

– Это через нее узнали о смерти Боровковой?

– Безусловно. И она же организовала утечку информации в прессу о таком чудовищном вампире, как я. В общем, все понятно: обычные интриги на работе. У нас большой бюджет, есть много поводов для организации проверок. Особенно когда твой муж работает первым заместителем руководителя облздрава. С ее приходом наш коллектив начало лихорадить. Раньше такого никогда не было. Но это тоже нужно пережить. Я надеюсь, что ее уберут наверх, минуя мою должность.

– Даже в таком заведении, как ваше, есть свои внутренние интриги, – понял Дронго.

– А где их нет? Люди не меняются. Их вообще невозможно изменить. Поэтому я такой убежденный атеист. Людей не пугают даже возможные адские муки. И в раю, и в аду они будут вести себя так же, как и здесь. Абсолютно одинаково. Поместите группу людей в замкнутое пространство – и там начнут проявляться все их лучшие и худшие качества. С космонавтами работают опытные психологи, а когда этого нет, получается обычный коллектив со своими нравами и сварами. Знаете, что самое смешное? Если мой заместитель узнает о том, что Боровкова умерла не своей смертью, она обвинит в этом именно меня. Не в убийстве, конечно, а в сокрытии этого преступления. И никто даже не вспомнит, что именно она организовала через своего супруга и эту гнусную статью против меня и настроила губернатора, чтобы как можно быстрее похоронить нашу пациентку. Поэтому я буду просить вас работать так, чтобы наши сотрудники ничего не поняли. Иначе вам просто не дадут работать. А меня отстранят от должности до завершения расследования. Вот теперь у меня все.

– Мое появление сложно будет скрыть от коллектива. Мне нужно беседовать с вашими сотрудниками и пациентами. Иначе я ничего не узнаю.

– Я об этом подумал. Учитывая вашу внешность восточного человека, мы выдадим вас за специалиста из Башкирии. Тогда все поверят, что вы приехали именно оттуда.

– Почему из Башкирии?

– У нас в прошлом году был пациент, дядя премьер-министра Башкирии. Племянник приезжал лично навестить своего дядю. Вы, наверно, знаете, что на Востоке не принято сдавать родственников в хоспис, как бы сильно они ни болели. Но это был брат его матери, он всю жизнь прожил в Санкт-Петербурге и работал главным инженером камвольного комбината. Рак легких, усугубленный профессиональным заболеванием и его привычкой выкуривать три пачки сигарет в день. Конечно, спасти дядю мы не могли, но премьеру понравилось наше отношение к тяжелобольным, и он решил построить нечто подобное и у себя. В прошлом году приезжали двое специалистов из Башкирии за опытом, жили у нас три дня. Если вы приедете вдвоем, то я скажу, что вы прибыли именно оттуда. Выдам вас за врачей, и тогда вы сможете разговаривать со всеми, с кем посчитаете нужным. Мне поверят…

– Завтра вечером мы приедем, – решил Дронго, – скоростной поезд идет в Санкт-Петербург около четырех часов.

– Я пришлю за вами свою машину прямо на вокзал, – предложил Федор Николаевич, – водителя зовут Дмитрий. Он вас встретит.

– Это будет очень любезно с вашей стороны. Поезд приходит в районе пяти. На вокзальную суету прибавим минут десять-пятнадцать. И еще регистрация в отеле, хотя мы забронируем для себя номера в центре, недалеко от Московского вокзала. До вас ехать полтора часа. Значит, примерно в семь вечера мы будем у вас. К этому времени, я думаю, ваш заместитель уже покинет вверенное вам учреждение.

– Обязательно, – кивнул Степанцев, – она никогда не задерживается больше положенного времени. Ведь за ней приезжает машина супруга.

Глава 4

Когда их гость ушел, Вейдеманис закрыл за ним дверь и вернулся в кабинет.

– Мы действительно завтра едем туда? – уточнил он.

– А ты сомневаешься? – спросил Дронго.

– Если ты готов туда ехать, то должен понимать, насколько сложным и тяжелым будет это расследование. Возможно, самым тяжелым в твоей жизни. Ты никогда не был в таких местах. Там горе и отчаяние – постоянные составляющие жизни этих людей. Трагедия на трагедии, драма на драме. А мне не нравится твое состояние в последнее время. Ты считаешь, что выдержишь?

– Я думаю, что мне обязательно нужно поехать туда. Ради самого себя. Именно в таких местах начинаешь ценить чудо жизни, начинаешь понимать, какой бесценный дар ты получаешь в подарок и как бездарно ты его транжиришь. И еще… Я хотел просить тебя поехать туда вместе со мной.

– Мог бы и не просить. Я бы все равно не отпустил тебя одного. Как говорят в таких случаях, «у каждого Шерлока Холмса должен быть свой доктор Ватсон».