Теплое покалывание возникло с задней стороны шеи.
— Она здесь. — Мой голос от волнения звучал хрипло.
Охранник оглянулся на меня.
— Да, здесь.
Мне не нужно было говорить ему, что до этого я все еще сомневался, допуская, что на моей слабости просто играют. Это было написано на моем лице, и я даже не трудился скрыть это.
Кэт была здесь.
Арчер остановился перед дверью и набрал код, после того как прошел глазное считывание. Послышался мягкий звук щелкнувшего замка. Он взглянул на меня, его рука задержалась на дверной ручке.
— Я не знаю, как много времени вам дадут.
Потом он открыл дверь.
Словно ступая по сыпучему песку или будто находясь во сне, я двигался вперед, не чувствуя пола под ногами. Казалось, воздух уплотнился, оказывая дополнительное сопротивление, но в действительности я ворвался в эту чертову дверь, двигаясь все еще недостаточно быстро.
Охваченный тревогой и опасениями, я ступил в камеру, скорее почувствовав, чем услышав, как дверь позади меня захлопнулась. Мой взгляд метнулся вправо, к стоявшей у стены кровати.
Сердце замерло. Весь мой мир замер.
Я прошел вперед, сделав неуверенный шаг. С трудом устоял, чуть не рухнув на колени. Мое горло пылало, глаза горели.
Кэт свернулась калачиком на боку, лицом к двери. Она казалась ужасно маленькой на этой огромной кровати. Ее шоколадного цвета волосы упали на лицо и на вытянутую вперед руку. Она спала, но лицо ее хмурилось, словно даже во время отдыха ей было некомфортно. Ее маленькие кулачки были прижаты к круглому подбородку, губы слегка приоткрыты.
Ее красота поразила меня, словно заряд света, угодив прямо в грудь. Я застыл там — не знаю, надолго ли, — не в состоянии отвести от нее взгляд, а потом сделал два больших шага к краю кровати.
Глядя на нее, я открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но слов не находилось. Я поразился своей немоте и могу поклясться, что Кэт была единственной, кто мог сделать это со мной.
Я сел рядом с ней. Когда она пошевелилась, мое сердце заколотилось, но она не проснулась. Мне не хотелось бы разбудить ее. Вблизи я мог рассмотреть темные тени, расплывшиеся под ее густыми ресницами, словно слабые чернильные пятна. И, честно, я был счастлив — нет, взволнован — просто находиться рядом с ней, даже если бы это означало, что все время я потрачу просто сидя рядом с ней и впитывая в себя ее образ.
Однако я не мог не поддаться искушению прикоснуться к ней.
Я медленно потянулся и осторожно убрал шелковистые пряди волос с ее щеки, расправив их во всю длину по белой подушке. Теперь я разглядел и слабые, бледно-желтого оттенка синяки на ее скуле. На ее нижней губе тоже виднелся тонкий порез. Гнев забушевал во мне. Я глубоко вдохнул, затем очень медленно выдохнул.
Положив руку с другой стороны от нее, я опустил голову и мягко поцеловал порез на ее губе, молча пообещав себе, что заставлю дорого заплатить за ее синяки и за испытанную боль того, кто допустил это. Инстинктивно я выпустил на нее плавный поток энергии, исцеляя повреждения.
До моего рта доплыл мягкий, теплый вздох, и я поднял взгляд, не желая отстраняться слишком далеко. Ресницы Кэт затрепетали, и ее плечи поднялись, когда она вдохнула глубже. Замерев, я ждал.
Она медленно открыла глаза и сонным, еще не сфокусированным взглядом скользнула по моему лицу.
— Дэймон?
Звук ее голоса, хрипловатого со сна, был подобен возвращению домой. Жжение в моем горле превратилось в шар. Отклонившись назад, я коснулся кончиками пальцев ее подбородка.
— Привет, Котенок, — сказал я, и мой собственный голос прозвучал чертовски хрипло.
Она таращилась на меня, пока ее затуманенный взгляд не прояснился.
— Я сплю?
Я приглушенно рассмеялся.
— Нет, Котенок, не спишь. Я действительно здесь.
Мгновением позже она приподнялась на локтях. Прядка волос упала на ее лицо. Я выпрямился, давая ей больше пространства. Мое сердце отсчитывало удары со сверхзвуковой скоростью, в унисон с ее сердцебиением. Потом она села, выпрямившись, ее ладони оказались на моем лице. Мои глаза непроизвольно закрылись, когда чувство нежности наполнило душу.
Кэт скользнула ладошками по моим щекам, словно старалась убедиться в моей материальности. Я положил свои руки поверх ее и открыл глаза. Ее глаза распахнулись и влажно светились от слез.
— Все хорошо, — успокоил ее я. — Все будет хорошо, Котенок.
— Как… Как ты оказался здесь? — Она сглотнула. — Я не понимаю.
— Ты рассердишься. — Я поцеловал ее раскрытую ладошку. Я наслаждался дрожью, прокатившейся по ней. — Я сдался им.
Она отпрянула, но я держал ее за руки, не давая вырваться. И да, я был эгоистом. Я не был готов обойтись без ее прикосновений.
— Дэймон, что?.. О чем ты думал? Ты не должен…
— Я не собирался позволить тебе пройти через это одной. — Я скользнул руками по ее плечам, сжав ее локотки. — А по-другому не получалось. Я знаю, что ты не хотела этого, но я не мог поступить иначе.
Она слегка покачала головой и почти прошептала:
— Но твоя семья, Дэймон? Твои…
— Ты важнее.
В тот миг, когда у меня вырвались эти слова, я знал, что в них все правда. Семья всегда была для меня на первом месте, и Кэт была частью моей семьи — большей частью. Она была моим будущим.
— Но то, что они заставят тебя делать…
На ее глазах выступили слезы, одна из них сбежала по ее щеке.
— Я не хочу, чтобы ты проходил через…
Я поймал ее слезу поцелуем.
— А я не собираюсь позволить сделать это тебе. Ты моя — ты все для меня, Кэт.
При звуке ее мягкого вдоха я снова улыбнулся.
— Ну же, Котенок, ты правда ожидала от меня меньшего? Я люблю тебя.
Ее руки упали на мои плечи, сжимая в кулачках ткань моей футболки. Она так долго смотрела на меня, что я начал беспокоиться. Потом Кэт бросилась вперед, обвив руками мою шею и практически опрокинув меня на кровать.
Рассмеявшись ей в макушку, я все же сохранил равновесие. Секунду она была рядом со мной, а потом оказалась у меня на коленях, обернув руки и ноги вокруг меня. Вот это — это была Кэт, которую я знал.
— Ты сумасшедший, — прошептала она мне в шею. — Ты совершенно безумен, но я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно. Не хочу, чтобы ты был здесь, но я люблю тебя.
Я скользнул ладонью по ее позвоночнику, подхватывая ее мягкое тело ниже пояса.
— Я никогда не устану слушать, как ты говоришь это.
Она прижалась ко мне, ее пальцы зарылись в волосы на моем затылке.
— Я так тосковала по тебе, Дэймон.