Прошло, вероятно, несколько больше пяти часов, которые Дэймон пообещал Мэтью. Никто не прерывал нас, что было удивительно. Мне было так комфортно в его руках, моя щека отдыхала на его груди. И пусть это звучит глупо, но мне нравилось слушать, как бьется его сердце.
Дэймон играл с моими волосами, накручивая пряди на свои пальцы, пока мы разговаривали обо всем, что не имело никакого отношения к ближайшему будущему, а было связано с тем, на что мы надеялись: закончить колледж, найти работу.
И жить.
И в этот момент боль и мрак будто бы вытеснялись из наших душ.
А потом мой живот зарычал, как Годзилла.
Дэймон тихонько рассмеялся.
— Ладно. Мы должны раздобыть какой-нибудь еды, прежде чем ты набросишься на меня.
— Слишком поздно, — вздохнула я, прикусывая его нижнюю губу. Он издал сексуальный стон, один из тех, что привел бы к дополнительной паре часов в спальне. И я заставила себя отодвинуться от него. — Нам нужно спуститься вниз.
— Значит, ты хочешь есть? — Он сел, пробежавшись рукой по своим волосам. Он выглядел восхитительно растрепанным.
— Да, но нам также нужно выяснить, что делают остальные. — Отрезвляющая реальность надвигалась на нас. — Нам нужно выяснить, что делаем мы.
— Я знаю. — Он перегнулся через край кровати и поднял с пола мою футболку. — Но хотелось бы сначала поесть.
Голодная смерть нам, слава Господу, не грозила. На кухне Ди готовила поздний ланч — или это был ранний ужин? — холодное мясное ассорти.
Дэймон направился на звук голоса брата, а я заторопилась к Ди.
— Помочь? — спросила я.
Ди обернулась ко мне.
— Я почти закончила. Что ты хочешь? Ветчину? Индейку?
— Ветчину, пожалуйста. — Я усмехнулась. — Вероятно, Дэймон тоже захочет ветчину. Я могу нарезать сама.
— Дэймон хочет все, что съедобно.
Она протянула руку за бумажной тарелкой. Забавно, подумала я, что в этом доме водятся тарелки бумажные. Соорудив два сэндвича с ветчиной, Ди положила их на тарелки, и в этот момент до нас донесся взрыв громкого мужского смеха. Оглянувшись в ту сторону, откуда слышались эти звуки, Ди не выглядела обеспокоенной. Скорее наоборот.
— В чем дело? — спросила я, тоже посмотрев в коридор, в котором исчез Дэймон.
— Да ни в чем. — На ее лице появилась улыбка. — Я просто удивлена. В той комнате Арчер. Я боялась, что мы услышим крик, а не смех.
— Ты же знаешь… Дэймон просто несколько сверхопекающий, когда дело касается тебя.
Его сестра рассмеялась.
— Несколько?
— Ладно. Сильно. Дэймон ничего не имеет против Арчера. Арчер на самом деле хороший парень. Он помог мне — нам, — пока мы были в «Дедале», но он старше, он другой, и у него…
— И у него есть член? — добавила Ди. — И в этом, насколько я понимаю, главная проблема Дэймона.
Хихикая, я взяла две банки содовой.
— Да, вероятно, ты права. Так ты с ним разговаривала?
Она пожала плечами.
— Немного. Он не очень-то разговорчивый.
— Он немногословен. — Я облокотилась бедром о столешницу. — И вообще предпочитает не говорить, а читать мысли.
Она слегка покачала головой.
— То, что они делают с людьми, безумно и ужасно. И это еще не все, верно? Я бы хотела, чтобы мы могли прекратить это.
Я подумала о гибридах, которых успела увидеть, и об Истоках, которых мы освободили. Смог ли кто-нибудь из них сбежать? Отставив банку в сторону, я вздохнула.
— Там столько всего кошмарного.
— Это правда.
Последовал еще один взрыв хохота — это смеялся Дэймон. Я улыбалась как дурочка, не осознавая этого.
— Посмотри на себя. Ты какая-то взбудораженная сегодня. — Ди подтолкнула меня локтем. — Что происходит?
Я пожала плечами.
— Просто по-настоящему хороший день. Скоро я расскажу тебе.
Она протянула мне сэндвичи.
— Если это о том, что вы двое делали весь день в комнате наверху, то я даже и знать не хочу.
Я рассмеялась.
— Я не об этом хотела сказать.
— Слава богу. — С этими словами Эш, которая неслышно вошла на кухню, протиснулась между нами и схватила баночку майонеза. — Потому что об этом никто не хочет слышать.
Если речь шла не о прошлом Эш с Дэймоном, тогда она была очень даже разговорчива. Я улыбнулась ей, получив в ответ холодный взгляд.
Эш схватила ложку, зачерпнула немного майонеза и сунула его в рот. Мой желудок перевернулся.
— Ты ешь майонез полными ложками и все равно остаешься такой тощей — этот факт объяснить невозможно.
Она прищурила свои кошачьи глаза и подмигнула.
— Завидуй.
Забавно, но я не завидовала.
— Впрочем, возможно, если кто и должен завидовать, так это я, Котенок.
Ди шлепнула Эш по руке.
— Не начинай.
Бросив ложку в раковину, она усмехнулась.
— Я не говорила, что хочу быть его Котенком, но если бы я хотела, тогда… у этой истории мог быть другой конец.
Пару месяцев назад я бы мгновенно вышла из себя. Сейчас же я просто улыбнулась.
Мгновение она таращилась на меня, а потом закатила свои голубые глаза.
— Неважно.
Я наблюдала, как она покинула кухню.
— Думаю, это уже не проблема для меня, — поделилась я с подругой.
Ди тихонько рассмеялась, выкладывая последний сэндвич на тарелку. Их было больше дюжины.
— На самом деле, как мне кажется, самая большая проблема заключается в том, что Эш хочет ненавидеть тебя.
— Заметно, что она очень старается.
— Но я сомневаюсь, что это и на самом деле так.
Склонив голову набок, Ди взяла тарелку.
— Она очень волновалась за Дэймона. Не думаю, что она его действительно любила, но всегда верила, что они будут вместе. Ей необходимо смириться со многим.
Я почувствовала себя виноватой.
— Я знаю.
— Но она справится. И когда найдет того, кто сможет терпеть ее стервозность, все в мире встанет на свои места.
— А что нужно тебе?
Она тихонько рассмеялась и подмигнула.
— Я всего лишь хочу, чтобы в мире все было в порядке хотя бы на одну ночь — если ты понимаешь, о чем я.
Я поперхнулась смехом.
— Боже милостивый, главное, чтобы ни Дэймон, ни Доусон этого не слышали.