– Ой! Что это? – вскрикнула Капа, отпрыгивая назад.
– Это муравейники, – объяснил папа. – Их строят рыжие лесные муравьи. Если приглядишься, сама всё увидишь.
Капа сразу начала приглядываться. Сначала муравьи просто бегали туда-сюда, но потом стало видно, что одни тащат в муравейник листики и палочки, другие – жучков и мушек, а третьи грозно шевелят усами и кричат. Папа объяснил, что в муравейнике у каждого своя профессия. Одни строят, другие их кормят, третьи руководят. Капе тут же захотелось стать муравьём и освоить какую-нибудь муравьиную профессию, но папа сказал, что не согласен ловить карасей в одиночку.
– Ладно, – вздохнула Капа и помахала муравьям удочкой.
Дальше они шли без остановок. Только съели на ходу огурец и четвёртую куриную ногу. Огурец от ходьбы стал ещё вкусней, чем в огороде.
– Красота! – сказала Капа.
– Красота! – согласился папа.
* * *
Речка Караська оказалась такой маленькой, что Капа чуть в неё не вступила. Речка лежала прямо на земле, присыпанная сверху белыми кувшинками. Она напоминала картинку из книжки, а не настоящую реку с мостами и пароходами. Да что там пароходы, – на Караське не поместился бы даже речной велосипед, на котором они с папой и мамой катались на пляже.
– Вот! – бодро сказал папа, снимая с плеча удочку. – Пришли.
Было видно, что он тоже удивился, какая Караська маленькая, хотя на самом деле это не Караська была маленькой, а просто папа стал большим…
Потом они пошли вдоль берега, выбирая место, где больше всего карасей, а выбрав, стали делать приманку. Для этого надо было жевать хлеб, но не глотать, а выплёвывать и лепить из мякиша шарики. Лично Капа на такую приманку в жизни бы не клюнула, но папа сказал, что для карасей хлебные шарики, всё равно что для Барбарисовича «барбариски», и сейчас караси начнут клевать так, что только держись. Капа представила себе острые карасиные клювы и поёжилась. Но папа был спокоен, и она поняла, что ловить карасей не опасно.
Когда Капе надоело смотреть на неподвижный поплавок, она стала ходить по мокрому песку и разговаривать с лягушками, которые загорали на солнце. Лягушки удивлённо квакали и громко плюхались в воду.
– Тише! – шёпотом говорил папа. – Всю рыбу распугаешь.
Капа бросила лягушек и стала гоняться за водомерками. У водомерок были длинные ноги, которыми они бегали по воде и не проваливались. Капа тоже старалась не проваливаться, но у неё плохо получалось.
– Тише! – громче говорил папа. – Карась не любит, когда мутят воду.
Капа перестала мутить воду и начала ловить кузнечиков. Накрыв кузнечика ладошкой, она ложилась животом на мягкую траву и заглядывала в щёлочку. Кузнечик под ладошкой косил выпуклым глазом и недоверчиво шевелил усиками. Но как только Капа отрывала руку от земли, чтобы ухватить кузнечика за коленки, тот высоко подпрыгивал и бывал таков. Все остальные кузнечики поднимали при этом такой радостный стрёкот, что папа начинал нервничать.
– Капитолина! – кричал он, распугивая последних карасей. – Если ты не посидишь хоть минутку спокойно, придётся возвращаться с пустым ведром.
Чтобы не мешать папе, Капа стала подкрадываться к густому кусту, который рос на лесной опушке. С ног до головы куст был усыпан красными ягодами. Капа сорвала самую красную и открыла рот.
– Не ешь! – сказала ягода хриплым голосом. – Не ешь, а то коньки отбросишь.
От удивления Капа выронила говорящую ягоду и растерянно пробормотала:
– А у меня нет коньков…
– Тогда ласты склеишь! – прохрипела ягода из травы.
Неожиданно куст зашевелился, и из него вылез огромный лысый дядька в рваных штанах на босу ногу. В правой руке он сжимал ржавые вилы, а в левой держал помятый алюминиевый бидон.
– Ты чё по лесу ходишь? – спросил лысый, поудобнее перехватывая вилы.
Капа замерла, как кузнечик под ладошкой, и испуганно захлопала ресницами.
– Ты чё ходишь, спрашиваю, одна без привязи?
– Я… мы…
– Я… мы… – передразнил лысый. – Ты чё, вообще глухонемая или наполовину?
– Папа! Папа! – закричала Капа так, что где-то за лесом испуганно отозвались все бабушкины Нюрки.
На крики с берега прибежал запыханный папа. Он даже не успел выпустить из рук удочку. Загородив Капу спиной, папа встал перед лысым и тяжело задышал. Так они и стояли: лысый с вилами и папа с удочкой, леской, грузилом и крючком.
Капе стало страшно. Она поняла, что лысый вовсе не лысый, а самый настоящий маяк. Про маяков ей рассказывала мама. Капа знала, что маяков надо бояться, потому что они охотятся на маленьких детей. А бабушка добавляла, что маяки любят ходить с топорами. Только у этого топор, наверное, затупился, и он прихватил с собой вилы. Капа зажмурилась и почувствовала, как по её спине забегали рыжие лесные муравьи…
…Скажем прямо: с маяками Капа немножко напутала. Если бы рядом оказался здоровенный третьеклассник Вовка Семякин, который чуть что – лазил в словарь, он бы объяснил, что маяк – это высокая башня с фонарём, чтобы ночью показывать кораблям дорогу. А вот если с вилами и в лесу, то это не маяк, а маньяк, или разбойник, от которого надо держаться подальше…
– А-ааа! – вдруг заорал лысый.
– А-ааа! – звонко ответил папа.
Капа осторожно приоткрыла один глаз и увидела, что вилы и удочка валяются на земле, а папа и лысый что есть силы колошматят друг друга по спинам.
– Андрюха! – хрипло орал лысый.
– Колька! – звонко кричал папа.
– А я гляжу, ты или не ты? А потом думаю: раз с удочкой и худой, значит, как пить дать, Андрюха!
– А я сначала подумал, что мы на маньяка напоролись. А потом смотрю – бидон знакомый. Мы с ним ещё за клубникой к Семёновне лазили.
– Точно! А Катьку конопатую помнишь?
– Помню! Ты ей лягушек за шиворот совал, а она кричала на всю школу.
– Так она до сих пор кричит. Только на всю деревню – натренировал на свою голову! Как домой приду, так и кричит А твоя как?
– Моя тихая.
– Везёт же людям! – лысый поднял с земли бидончик, заглянул внутрь и снова заорал: – Андрюха!
– Колька!
Капа наконец-то сообразила, что лысый никакой не маяк-маньяк, а тот самый Витькин Колька, про которого рассказывала бабушка. Витькин Колька потрепал её по голове и весело сказал:
– Была б пацаном – точь-в-точь папка… Андрюха, а может, возьмём бидончик за встречу? У Егорыча как раз медовуха подоспела.
– Да, нет, нам карасей ловить надо.
– Какие караси? Нету тут никаких карасей. Как завод в Волчанске поставили, так они и кончились. За карасём надо на ставок ехать. Хочешь, завтра поедем? Мотоцикл у Егорыча возьмём, всё равно я ему трёшник должен.