Маша побледнела как полотно.
— Клайв, только не говори, что ты веришь тому, что говоришь. Кто он? О ком ты?
— Брось кривить душой, Мари! Нас всех привлекают человеческие страдания, да, мы содрогаемся, но порой не в силах отвести глаза. Человечество с младых ногтей взросло на боли, на пытках, на казнях, купалось и нежилось в проливаемой крови, взрослело в бесчисленных войнах, дышало гарью костров, наслаждалось дурманящим сладким запахом горящих тел.
Современный человек в массе своей научился подавлять свои низменные инстинкты, мало на земле осталось мест, где демон чувствует себя вольготно. Мы сейчас в одном из таких мест. А в прошлом — он властвовал безраздельно, его сила была тем извращеннее, чем ближе к Богу находились его адепты. Он смеялся над Создателем, извратив само понятие веры. Самые громкие инквизиторские процессы проходили в удаленных монастырях, где существовали целые секты идолопоклонников, развратников и сатанистов. Одни пыточные механизмы чего стоили, недаром их стилизованные подобия по сей день находят повышенный спрос у современных сексуальных извращенцев. Дыба, колесо, знаменитая охрана колыбели, «Нюрнбергская дева», обнаженные плачущие женщины возбуждали не только палачей, но и неистовых следователей, инквизиторов, лишенных наслаждения плотью. Извращенцы удовлетворялись, отрывая несчастным соски и сажая их на кол…
— Клайв! Умоляю, замолчи… Меня снова тошнит.
— Мари! У тебя — здоровая реакция.
— Уверена, со временем люди стали милосерднее, добрее… — с надеждой вставила девушка.
— Отнюдь! Они вынуждены были поумнеть в плане образования. Технический прогресс расставил точки над «и», дав объяснения прежним тайнам, лишил фанатиков от веры возможности манипулировать сознанием. Но темная сторона позиций не сдала, она стала изощреннее и циничнее. Еще изобретательней в плане камуфляжа. — Поймав потухший взгляд Марии, Клайв спохватился: — Простите, господа, я увлекся. А мы забыли, зачем мы здесь. На втором этаже представлена личная коллекция Джи Зи, надеюсь, что знаменитая кукла еще там.
Молодые люди с сожалением покинули балкон и, стараясь более не углубляться в осмотр оставшихся экспонатов, направились к узкой витой лестнице, ведущей наверх.
У первой ступени их остановил голос Клайва:
— Одну минуту. Мимо этого шедевра пройти грех, посмотрите налево.
Маша и Макс как по команде повернули головы и увидели странный портрет, написанный на зеркале.
Коренастый человек с пушистыми бакенбардами и суровыми чертами лица. Губы плотно сжаты, темные глаза прищурены и заглядывают как будто в самую душу. Незнакомец держал на уровне паха маленькое зеркало в виде разверзшейся пасти.
— Разрешите представить — Джордж Зиггер собственной персоной, в компании с личным демоном, притаившимся в зеркале. Если опуститься на колени перед картиной и нагнуться… да-да, именно встать в недвусмысленную позу, то, заглянув в зеркало, можно увидеть его настоящего черта, притаившегося за плечами.
Но для взрослых такая коленно-локтевая позиция в общественном месте противоестественна, а для детей этот рискованный эксперимент неопасен — за их спинами стоит хранитель. А вот мы могли бы увидеть много интересного. Не желаешь присесть, Мари, пока никто не видит?
— О боже! В голове твоего знакомого не просто тараканы, а инопланетные мутанты, сожравшие его мозг без остатка… — воскликнул Макс и, крепко взяв Машу за руку, повел ее к лестнице.
Клайв криво усмехнулся, глядя им вслед:
— Там обычное кривое зеркало, глупец!
Второй этаж, где находилась личная коллекция художника, представлял собой просторный зал со множеством окон и хаотично расставленными экспонатами. Англичанин, подобно молнии, метался среди них, разыскивая куклу.
Маша, стараясь более не углубляться в детальный осмотр «предметов искусства», лишь скользила взглядом по корявым инсталляциям, мраморным бюстам с вживленными в них прутьями арматуры и колючей проволоки, удивилась паре изысканных скульптур руки самого Дали, которые смотрелись как инопланетные пришельцы среди царящего ада, среди кунсткамеры уродов.
— Она здесь, нам повезло, — послышался их угла зала дрожащий от возбуждения голос Клайва.
Маша в удивлении обернулась на обычно хладнокровного и циничного британца. Он застыл перед невысоким подиумом, на котором, свесив вниз тряпичные ножки в протертых до дыр кожаных ботиночках, сидела кукла.
Девушка подошла ближе. Клайв в тот же миг отступил в сторону.
«Что это с ним?»
Кукла как кукла. Остатки пакли вместо волос заплетены в косичку, порванное платьице заботливо заштопано, что говорило о добрых руках ее бывших хозяев. Лицо красавицы пострадало чуть больше: от щеки откололся небольшой кусочек керамики, и пробежала трещинка до уха; краска на улыбающихся губах облупилась.
Но над глазами, сверкающими на дневном свете ярким голубым камнем и отливающими влажным черным, время оказалось невластно.
Маше вдруг захотелось взять куклу на руки и понянчить. Она воровато огляделась по сторонам. Кроме притаившегося за спиной Клайва и Макса, замершего в восхищении около слона-насекомого, рожденного гением Дали, в зале не было ни души.
Маша протянула руки и дотронулась до куклы.
«Меня зовут Люсия, — возник в голове тихий голос. — Возьми меня, я твоя».
От неожиданности Маша чуть не уронила заговорившую игрушку с подиума. В ее голове моментально соткалось воспоминание из детства, когда в один из счастливых дней мама покатала ее на волшебной карусели, потом повела на второй этаж сказочного магазина на Лубянке, а там… там продавщица сняла с верхней полки самую дорогую куклу, умеющую говорить.
Куклу, которую девочка так долго выпрашивала и которой сразу подарила имя Люся.
Маша огляделась по сторонам. Максимильян не сдвинулся ни на шаг. Раскорячившийся членистоногий слон был великолепен и полностью поглотил его внимание. Клайв взволнованно дышал ей в затылок.
Девушка вновь протянула руки к кукле и, подчинившись ее приказу, быстро схватила и спрятала в рюкзачке.
— Уходим! — окликнула она очарованного слоном Макса и в сопровождении молодых людей торопливо спустилась к выходу. Кураж стиснул волю в пружину, готовую разжаться в любой момент.
Если на втором этаже была камера наблюдения и момент воровства попал в объектив, тогда у порога ее должны остановить. Но толстый мальчик-гот, продающий билеты, не обращал ровно никакого внимания на экраны камер, все его внимание поглотила игра-бродилка. Путь был свободен.
Мария остановилась лишь за воротами замка и несколько минут восстанавливала дыхание. Дело сделано, куклу можно вернуть Урсуле.
Тот факт, что она только что совершила первую в жизни кражу, совершенно ее не взволновал.
— Ну, вот и все, дорогие соучастники преступления, пора возвращаться, — послышался прежний бодрый голос Клайва. Он подошел к расписанию фуникулера и несколько секунд вчитывался в текст, потом изящно изогнул кисть с дорогими часами. — Следующий поезд придет через семь минут. Есть предложение воспользоваться моментом и взглянуть на знаменитый водопад. Правда, придется спуститься до промежуточной станции.