– Что не зависит от времени и примиряет с ним: жертва никогда не станет палачом, а палач – святым. Выбор за нами. Христос – жертва, но на него молятся до сих пор.
– У него не было детей! Нас, строителей коммунизма, с ненужными теперь глупыми светлыми идеалами выкинули на свалку. Понятно, своё отработали. А как дальше жить нашим детям? Свалку эту оставим им в наследство? И вместо морального кодекса библию в утешение. И с детского сада не знающие предела детки «крутых менов» начнут унижать их, знающих предел и заповеди. «И повторится всё, как встарь…»
– Продай со свалки что-нибудь и купи им учебники. Новое время не так уж плохо: научило даже нас считать деньги, правда, больше в чужих карманах. А дети узнают цену своим, заработанным! И свалку сделают прибыльным бизнесом. Что ты уцепилась за крайности?
– А у тебя сплошной позитив. Конечно, можно просто нормально жить. Только не дают! Потому что связаны мы со временем, в котором живём, крепкими нитями.
– Не куклы. Оборви и освободись.
– Стать схимницей, как ты? Освободилась от грешного мира и наказала себя одиночеством. Крайность из крайностей. Такая цена за одну свободу?
– Не только за неё, – глаза хозяйки повлажнели, но она постаралась скрыть это, повернув голову в сторону леса, над которым багровел закат.
– Прости, пожалуйста! Последнее время нервишки пошаливают. Прости! Мне казалось, что ты уже забыла прошлое, потому что стала такой умиротворённой, нашла занятие по душе. Только поэтому я позволила себе немного критики, хотя книга мне понравилась. Давай, выпьем за тебя и за неё?
Гостья исчезла в доме и вернулась с двумя бокалами и коньяком в какой-то квадратной бутылке. Она наполнила бокалы коньяком, подала один из них хозяйке и, улыбнувшись ей, сказала:
– За тебя!
– И за тебя! – ответила та. – Я всегда жду твоего приезда. Ты единственная из подруг отозвалась… и критика меня не обидела, потому что я тебя люблю.
– И я тебя. Да, раньше нас было четверо. Разве можно забыть самое счастливое время в нашей жизни? Поверь, сегодня я ехала к тебе с искренним желанием поздравить тебя с писательским успехом. Ты молодец, у тебя свой взгляд на мир, и это прекрасно. Ещё мне очень хотелось уговорить тебя переехать в город. Когда-то здесь был маленький рай, в котором мы все отдыхали душой, но сейчас ты осталась в нём одна. И в моей жизни не всё так розово… Я не смогу часто приезжать к тебе. Поэтому и переживаю. А сейчас смотрю на тебя и ловлю на мысли, что буду звать тебя в город, а самой сбежать из него хочется. Не улыбайся, и со мной случаются моменты слабодушия. Пойми, вашу деревеньку вот-вот снесут, могут отключить электричество, а впереди зима. Все уже давно переехали в выданное городом жильё. Если и ты переедешь, то я успокоюсь. Мы с мужем поможем. Будешь жить не за хилым забором в одиночестве, а в новой квартире. Соседи хотя бы будут рядом.
– Не стоит так переживать, у меня есть керосиновая лампа, печь можно топить дровами. В любом случае я не уеду из родительского дома. Отец строил его на века, почему я по чьему-то капризу должна его отдать под снос? Это мой мир, в котором мне уютно и комфортно жить. Он ясен и чист при любой погоде. И позволь мне, пожалуйста, остаться слабой! Я не буду воевать за свои права, просто останусь жить здесь, рядом с самыми близкими мне людьми. Погост, надеюсь, не снесут.
– Занесёт вас всех снегом, а дорогу к тебе одной чистить не будут. До магазина будешь добираться четыре километра по сугробам! Хотя запасов еды для тебя, кур и козы хватит, но я всё равно не представляю, как ты будешь жить здесь одна.
– Успокойся! Не первый год живу во все времена года. У тебя просто плохое настроение. Впервые. Улыбнись судьбе…
– … И она улыбнётся тебе в ответ, как Крошке Еноту улыбнулось собственное отражение? Свой мир, свой дом. Нарисовали – будем жить, как в сказке, со светлой верой? Кстати, так и назови свой первый роман, а второй – «Любовь».
– Я живу пока в первом и с другим названием.
– Видит бог, я сделала всё, что могла. И пусть тебе поможет твой небесный ангел. Интересно, есть ли и у меня такой защитник, пусть не воин, а хотя бы птаха с белыми крылами? Первый вопрос. Издадут ли твой роман – второй вопрос. А название пусть останется. Не издадут – и оно оправдает себя.
– Не важно. Издание – твоя идея.
– И ты не мечтаешь об известности и славе, как в молодости?
– «Стремление к величию так утомляет», когда-то сказал Камю. Представляешь, он впервые позавидовал женщинам, потому что они не обязаны к нему стремиться. Помнишь, мы на последнем курсе спорили по поводу его высказывания? Сегодня я с ним согласна.
– А оно мне и сейчас не нравится. Скользкое оно какое-то.
– А кто только что ратовал за возвращение мужества мужей и нежности дев?
– Это не исключает величия нежных дев! История тому примером. И ты, одна из них, продолжай придумывать свои миры, в которых всё хорошо кончается.
– Мне это помогает.
– Воистину: блажен, кто верует.
– И врач в меня поверил, когда я стала писать.
– Когда это было? И книга уже написана, и ты в полном порядке, потому что своему врачу уже не интересна. А вот мне пора его навестить, – гостья грустно улыбнулась.
– Опять шутишь?
– Не шучу, издам твою книгу и отвезу ему в подарок!
– Если ты не шутишь, тогда ты явно сумасшедшая! – сказала хозяйка и весело рассмеялась.
Гостья что-то ей ответила, после чего с веранды ещё некоторое время доносился звон бокалов и тихий смех. Потом окна в доме погасли, над ним остался сиять звёздный купол, по которому медленно плыл одинокий лунный диск.
Неисповедимы пути Господни.
– Всё! Дело сделано, можно расслабиться. На этот раз без особых накладок и приключений, если никто не расколется. Переодеваюсь и в душ. Ты тоже иди в свой номер и поспи.
– Юля, кому колоться? Третьих в этой игре не наблюдается.
Никогда не унывающий телеоператор Борька развалился в кресле с бутылкой пива.
– Конец декабря, все расслаблены в ожидании Нового года. Ну, приехали корреспонденты из Москвы, задали простенькие вопросы кандидатам, глубоко не рыли… Можно успокоиться, – лениво продолжил он.
Юлия Львовна, дама лет сорока, специальный корреспондент скандально известной газеты, способная взять интервью у самого Всевышнего, с телеоператором Борисом находились в номере лучшей гостиницы огромного сибирского края.
Обычно Юлия ездила одна, но с некоторых пор её материал заинтересовал и телевидение. Звезда телеэфира, давний друг, давно переманивал в свой новый проект. Два её материала уже сослужили ему прекрасную службу, и на этот раз он послал с ней своего лучшего оператора. Интересы газеты не страдали, тем более агентура у друга была обширная и профессиональная, её газете это было на руку. Меньше затрат.