Вверху, в районе оставленного мной номера, раздался вой ужаса, быстро перешедший в жалобное поскуливание, а потом и вовсе затихший. Под ноги смотреть надо, судари мои, тогда и жизнь ваша драгоценная останется в безопасности, не подверженная смертельному воздействию со стороны мощного растительного алкалоида, нанесенного на острия шипов. Невнимательность, судари мои, она порой очень даже наказуема весьма череповатыми последствиями.
Впрочем, меня сейчас очень сильно интересовал иной аспект произошедшего. Лиловая вспышка… Что послужило причиной ее возникновения, и почему сразу же после этого загадочная неуязвимость исчезла без следа? Скорее всего, еще одна вещица Ушедших, только с несколько иными свойствами. Да, я постепенно начинаю привыкать к тому, что необычное и непредставимое воплощается в реальность. Есть любопытство, но уже почти отсутствует изумление. И уж точно ни малейшего неприятия всего происходящего. Попробуем восстановить в памяти то недавнее мгновение, «пережить» его еще раз, теперь уже обращая внимание на то, что тогда было несущественными мелочами… Вспышка, нож пошел так, как ему и следовало, то есть мягко и быстро, вспарывая глотку от уха до уха. Где-то в районе грудной клетки, однозначно. А, чтоб покойничку земля была иголками, все залито кровью из рассеченных артерий! Стопроцентно уделаюсь в кровище так, что прости прощай приличный вид моей одежды. Но деваться было некуда, пришлось до поры до времени смириться с некоторыми недостатками своего внешнего вида. Пусто, никаких медальонов или просто цепочек…
Так, а это еще что? Левая сторона грудной клетки, немного повыше сердца. Там к коже словно бы прилепился многолапый паук, но не живой, а изготовленный из металла лилового цвета. Оно? Вполне вероятно, что да. Пытаюсь сорвать его с трупа, но «ноги» слишком крепко впились в мертвое мясо… Ничего, сейчас мы его ножиком, поспособствуем, так сказать, научному прогрессу и исследованиям неизвестных науке артефактов. Вот и ладушки – раскинувшая металлические, оказавшиеся очень пластичными, «ноги» во все стороны вещица оказалась в моем полном распоряжении. Едва я успел спрятать паука в карман куртки, как-то самое загадочное шестое чувство, особенно обостряющееся во время особо опасных операций, взвыло во весь свой нецензурный голос. Что мне оставалось? Только резко броситься в сторону, одновременно пытаясь развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть неопознанную пока что опасность…
Поздно! Клокочущая очередь уже разорвала пространство, а стая конических раскаленных смертей рванулась в моем направлении. В бок словно пару раз врезали кованым медным кастетом, прямо как во времена буйной молодости… Пустое. Все же не зря я поддел под куртку свой сделанный по спецзаказу бронежилет, он-то и принял на себя основной удар, оставив на мою долю лишь хорошие такие синяки, да еще дикую боль в ребрах.
Зато пистолет, успевший уже стать родным «Бур», вылетел из пальцев… Гадство! Рука на автомате ныряет в карман за револьвером, и я великолепно понимаю, что стрелять придется через карман, поскольку быстрота сейчас единственный шанс. Ведь противник, столь незаметно подкравшийся и всадивший в меня точную очередь из коротышки-автомата системы «Крыса», есть не кто иной, как Ланс – псевдоохранник из бара, с которым мы уже имели возможность пересечься несколько часов назад. Его подвела любовь к эффектно выглядящим, но не слишком эффективным даже в ближнем бою автоматикам типа той же «Крысы» – они хороши лишь против абсолютно незащищенного противника и практически бесполезны против самого легкого броника. Даже от машин и от костей черепа вполне возможны рикошеты…
– Мы встретились раньше, чем ты рассчитывал, мой ныне мертвый знакомый, – ухмыльнулся Ланс, полагая, что его слова действительно обращены к трупу.
Странно, вроде бы не любитель в своем ремесле, а вдруг такие небрежности… Пока не удостоверился в смерти противника, любые лирические отступления лишние и даже вредные. Выстрел, за ним второй и третий, вот только попасть в голову при стрельбе через карман весьма сложно… Я и не пытался, выбрав мишенью туловище, хотя и менее уязвимое, зато легкое для попадания. Э, да не один я тут такой предусмотрительный – мой оппонент также не пренебрег броником, вот только останавливающее действие пуль из револьвера довольно солидного калибра значительно выше, нежели у его «Крысы».
А теперь бежать! Да, есть гигантское желание задержаться и попробовать добить контуженого, но все еще продолжающего оставаться опасным Ланса, но в моем положении это непозволительная роскошь. Краем уха я слышал возгласы тех, кто быстро и неотвратимо приближался сюда, и явно от них не стоило ожидать ничего, кроме разве что очередной порции свинца. А я его не люблю, он для моего организма вреден в любых количествах. Нет, именно бежать, сматываться в относительно укромный уголок.
Вместо пожелания доброго пути вслед мне тарахтит еще одна очередь от Ланса, опустошившего остаток магазина. М-мать! Задел, скотина, метко стреляет… Одна из пуль все же рванула предплечье. Пусть и по касательной прошла, а все равно больно и неприятно. Нет, такое я не забываю по своей врожденной злопамятности. Обязательно еще пересекусь с этим стрелком! Цель у меня будет единственная – превращение его организма в решето.
* * *
Выбежав на улицу через черный ход гостиницы, я обнаружил, что там не в пример более оживленно, нежели в момент моего сюда приезда. Было даже лестно осознавать, что именно моя скромная персона послужила причиной всего переполоха. В то же время данное наблюдение сулило не просто неприятности, а неприятности ну в очень большом количестве. Куда? Да хотя бы в ближайший переулок, а оттуда на задворки Серой Горы, в самые трущобные закоулки, которые при желании можно найти в самом маленьком городишке. Или же наоборот, сделать петлю и возвратиться центр, попробовать отсидеться в каком-нибудь фешенебельном доме. Без согласия хозяев, само собой разумеется.
Человека, затаившегося в тени переулка, я даже не заметил, а почуял. Это вовсе не значило, что он хорошо спрятался – просто запах крепких папирос, которые он продолжал курить, выдавали его с головой любому, кто хоть немного имел представление о боевых акциях. Курить в засаде… За такое бьют, бьют сильно и жестко не злобы ради, а чтобы раз и навсегда вбить в подобного идиота мысль о несовместимости подобного поведения с жизнью.
Этого же чудика явно никто не учил даже азам. Что ж, тем хуже для него. Надеюсь, его похороны будут оплачены из городского бюджета, заодно с букетами цветов, траурной процессией и прочими памятниками человеческой глупости и нежеланию учиться на чужих ошибках. Стрелять не стоит, ведь сейчас любой серьезный шум, а тем более выстрел, послужит сигналом для остальных жителей Серой Горы, в большом количестве высыпавших на улицы для моей поимки. Ну и ладно, невелика потеря. Как-нибудь и ножом управлюсь… Неприятно, конечно, что правую руку немного зацепили, но при моих равносторонне развитых руках особых проблем не предвидится.
Мне кажется, что бедолага так и не понял, что же такое внезапно выскочило из-за угла. А это была всего лишь моя скромная персона, донельзя обозленная не слишком удачно сложившимися обстоятельствами… Что ж, последнее увиденное им – тусклый блеск остро отточенной стали, которая вонзилась между ребрами, дойдя до сердца. Раскрытый рот, так и не успевший издать сколь-либо слышимого звука, и постепенно гаснущие глаза. Неуловимый миг, когда живое становится мертвым, переход одушевленного в инертную груду материи. Опускаю безжизненное тело на асфальт, а заодно подхватываю то, чем он намеревался попотчевать мой организм. Надо же, в качестве боевого трофея мне достался помповик с пистолетной рукояткой. Неплохая вещь для боя в условиях города, особенно если использовать в качестве боеприпасов не пули, а картечь. Быстро охлопав карманы покойничка, я обнаружил и потребное на первое время количество патронов. С десятка полтора, не более, но и на том спасибо, тем более что, помимо трофея, весь мой огнестрельный арсенал ограничивался револьвером. «Бур» с глушителем остался валяться в отеле…