– О! я вижу, вы очень проницательны, – сказал Стивен. – Вы уже – заметили, что я очень болтлив и нагл. Неглубокомысленные люди никогда этого не замечают, верно, благодаря моим манерам.
«Она не смотрит на меня, когда я говорю о себе» думал он, пока его слушательницы хохотали. «Надобно попробовать что-нибудь другое».
Следующий вопрос был: поедет ли Люси в собрание клуба «Любителей Чтение»? Затем последовал совет выбрать «Жизнь Каупера», сочинение Соути, то есть в таком случае, если Люси не была намерена пофилософствовать и удивить сент-огсских дам выбором какой-нибудь из бриджватеровских брошюр. Разумеется, Люси пожелала узнать, какие были эти страшно-ученые книги, и так как всегда бывает очень приятно развивать умы дам рассказами о вещах, о которых она ничего не знают, то Стивен принялся за блестящий рассказ о том, что он только что прочел в букландовой брошюре. В награду за свои труды он увидел, что Магги выронила из рук работу и совершенно впилась в его увлекательный геологический рассказ; она сидела, наклонясь всем телом вперед, скрестив руки и не сводя с него глаз, точно будто он был самый старый заслуженный профессор, а она – его прелестная ученица. Он был так обворожен этим ясным, открытым взором, что забыл о присутствии Люси; а она – милый ребенок! только радовалась, что он раскрывал пред Магги свои огромные познание и что, наконец-то, они сделаются друзьями.
– Хотите, я вам принесу книгу, мисс Теливер, – сказал Стивен, чувствуя, что запас его сведений начинает истощаться. – В ней есть много картинок, которые вы, верно бы, с удовольствием посмотрели.
– О! Благодарю вас, – сказала Магги, очнувшись и краснее при этом внезапном обращении к ней лично.
– Нет, нет! – вступилась Люси, – я должна вам это запретить: как она раз примется за книжки, так ее и не оторвешь. Я хочу, чтоб она теперь ничего не делала; каталась бы в лодке, верхом, болтала – вот какие ей нужны занятия.
– А, кстати, – сказал Стивен, смотря на часы. – Поедем сегодня кататься на лодке. Теперь, с приливом, мы отлично бы доехали до Тофтона, а назад возвратились бы пешком.
Это было восхитительное предложение для Магги: уже сколько лет не каталась она в лодке! Когда она ушла надеть шляпу, Люси, оставшаяся отдать приказание слуге, воспользовалась ее отсутствием и – заметила Стивену, что Магги не имела ничего против того, чтоб видеть Филиппа, и потому очень жалко, что она отправила к нему третьего – дня письмо; но она намерена написать ему другое и пригласить его на завтра.
– Я зайду к нему завтра и подобью его придти сюда, – сказал Стивен. – Мы придем вместе вечером – не так ли? Сестры, верно, захотят видеть вашу кузину. Надобно оставить им открытое поле утром.
– О, да! пожалуйста, приведите его, – сказала Люси. – И, ведь, вы полюбите Магги – не так ли? прибавила она умоляющим голосом. – Она такое славное, благородное создание – не правда ли?
– Слишком высока, – сказал он, улыбаясь: – и немного горяча. Она не соответствует моему идеалу женщины, вы знаете…
Вам известно, что мужчины очень падки поверять дамам свои дурные мнение о их подругах-красавицах. Вот где кроется причина, почему женщины часто имеют случай знать, что они тайно не нравятся людям, которые, с виду кажутся в них страстно-влюбленными. Люси, как легко догадаться, поверила словам Стивена и решила, что Магги никогда не узнает этого; но вы, которые более проницательны и судите не по одним словам, без сомнение, догадываетесь, что Стивен направлялся к лодке, рассчитывая, что, вследствие этой поездки, Магги будет принуждена, по крайней мере, два раза подать ему руку; к тому же, мужчина, желающий показаться дамам с выгодной стороны, едва ли может найти более удобный случай, как в лодке, за веслом.
Что же, однако? разве он уже с-первого взгляда на удивительную дочь мистрис Теливер успел в нее влюбиться? Конечно, нет. О таких страстях и не слыхать в обыкновенной жизни. К тому же, он уже был влюблен, и почти помолвлен на прелестнейшем маленьком существе, какое только можно встретить за свете; но в двадцать-пять лет пальцы не каменные, чтоб быть нечувствительными к прикосновению прелестной девушки. Восхищаться красотою и желать наслаждаться ее видом совершенно-естественно и нимало не предосудительно, по крайней мере, в этом случае; к тому же, в этой девушке, в ее бедности и затруднительном положении было, действительно что-то очень интересное. Вообще, Стивен допускал, что он не любит оригинальных женщин; но в этом случае оригинальность носила совершенно-особенный характер, и лишь бы не пришлось жениться на такой женщине, всякий согласится, что она доставляет приятное разнообразие обществу.
Но желание Стивена не исполнилось; в продолжение первого получаса Магги не обращала на него внимание; она вся была занята другим: перед нею были давно знакомые берега. Она тосковала без Филиппа; он один ее любил, любил так, как она желала быть любимой; но, наконец, мерное движение весел привлекло к себе ее внимание; ей вздумалось поучиться гресть. Это разогнало ее мечтательность, и она – спросила, нельзя ли ей взять одно весло. Оказалось, что ей нужно много поучиться и это подстрекнуло ее самолюбие. Упражнение вызвало на ее лице краску и придало ей еще более охоты учиться.
– Я не удовольствуюсь прежде, чем справлюсь с обоими веслами и буду в состоянии везти вас и Люси, весело – сказала она, вставая со скамьи.
Магги была очень ветрена и выбрала очень неудачную минуту для своего замечание: она поскользнулась, но, к счастью, мистер Стивен протянул руку и удержал ее от падение.
– Надеюсь, вы не ушиблись? – сказал он, нагибаясь и глядя с участием ей в лицо.
Есть что-то очень приятное в сознании, что кто-нибудь, кто более и сильнее нас, так нежно печется, о нас. Магги еще никогда не ощущала этого.
Возвратясь домой, они застали дядю и тетку Пулет, сидевших в гостиной с мистрис Теливер, и Стивен поспешил удалиться, прося позволение придти опять вечером.
– И принесите, пожалуйста, с собою том Пурселя, который вы унесли, – сказала Люси. – Мне хочется, чтоб Магги услышала лучшие из ваших романсов.
Тетка Полет полагала, что Магги наверно получит приглашение в Парк-Гас вместе с Люси, и была поражена беспорядком, в котором находился ее туалет, беспорядком, который непременно бы урони л достоинство их семейства в глазах сент-оггских дам. Это обстоятельство, по ее мнению, требовало принятия сильных и неотлагательных мер. В последовавшем за этим совещании касательно того, какой из многочисленных, никогда не употреблявшихся предметов гардероба тетки Пулет выбрать для Магги, и Люси, и мистрис Теливер приняли очень деятельное участие. Для Магги необходимо было иметь вечерний туалет как можно поскорее; к тому же, ведь, она одинакового роста с теткою Пулет.
– Но она гораздо-шире в плечах: это очень неловко, – сказала мистрис Пулет: – а то бы она могла и без переделки надеть мое чудное черное штофное платье; а ее руки, присовокупила мистрис Пулет, поднимая полную ручку Магги: – никакие мои рукава не будут ей впору.
– Это ничего, тетушка; пошлите только, пожалуйста, нам платье, – сказала Магги.