– Она после ловушки-то окончательно облик человеческий и потеряла, – вздохнула добрая Оля Рощина. – Была Саша Швец, а тут вместо неё… мы-то, хоть и обгоревшие, не до конца обратившиеся, но всё-таки прежние. А она – нет.
– Умерла Сашка, – отрубила Серафима, взгляд её давил Машу, словно тяжёлый танк. – Нет её больше. Монстр болотный, чудовище. Что ж ты молчишь, Нина?
– Чудовище, – проговорила молчавшая до этого Громова. Она была самой крепкой, ширококостной из всех, но, казалось, съёжилась, ссутулившись, когда староста потребовала от неё сказать своё слово. – Она… хотела убить меня, когда я обратилась, а она… нет. Я… хотела помочь, пыталась. Но нет там больше Сашки, собственный демон её сожрал. Тот, которого она ради Арнольдыча выкормила.
– Есть! – выкрикнула Ленка, прижимая одну оставшуюся человеческой руку к груди. – Не умерла! Жива! Просто её вытащить нужно, спасти, обратить…
– Хватит, Солунь! – рявкнула Серафима. – Уймись! Говорено-переговорено всё, и всё, что можно, испробовано. А чем кончилось? Не будь нас рядом, не сумела бы Нина от Сашки убежать. Двоих магов кто загрёб, прежде чем мы даже «ой!» вскрикнуть не успели?!
Лена Солунь отвернулась, плечи её беззвучно вздрогнули. Оля Рощина с немым укором взглянула на суровую старосту, пересела, обнимая плачущую подругу.
– Всё равно, – Машка наконец обрела силы говорить. – Вас всех спасать надо. И её, в смысле – Сашу.
– Ещё одна идеалистка, – желчно усмехнулась Серафима. – И, кстати, сейчас у нас идеалистов таки прибавится.
– Это почему?!
– Да потому, Мария, что дружок твой сюда мчится сломя голову. Не чувствуешь его? Нет?
Машка обернулась.
– Нет! – завопил Игорь, тяжело дыша и вываливаясь из кустов. Тропу он потерял и сейчас бежал очертя голову прямиком через трясину. У Маши пресеклось дыхание – сейчас ведь ухнет… и поминай как звали, не вытащищь, не поддержишь…
Серафима сделала экономно-ленивое движение, Маша ощутила толчок чужой магии, магии «чёрного ангела», уже… не совсем человеческой. Игорь что-то учуял тоже, вскинул на миг голову, уставившись на кружок девушек. Шумно дыша, побежал дальше, упрямо и напролом через болото.
– Оставьте её, слышите?! Меня берите, если нужно!
Ну, конечно. Не мог лучший друг её вот так бросить. Примчался сломя голову обратно.
И Отец оставить девчонок не смог бы тоже!
– Меня! Меня возьмите!
«Серафимы» разом уставились на бегущего.
– А он милый, – проговорила Юлька. Улыбнулась всхлипывающая Лена Солунь.
Только сейчас Маша заметила в руке у Игоря «ТТ». Небось забрал у полубесчувственного Морозова.
Выстрел. Игорь не думал, он действовал.
Пуля ударила в скулу пухленькой Оле, высекла сноп искр и отскочила, как от танковой брони. Рана быстро затянулась, сверкнув язычком пламени. Оля только вздохнула и развела руками.
– Не торопись, мальчик, – властно проговорила Сима. Машка подумала, что из неё вышел бы хороший преподаватель: голос глубокий, звучный, хрипотца исчезла, как только облетели с плеч последние перья. – Убери оружие. Здесь фашистов нет.
– А кто тех двоих магов тогда?.. Если фашистов нету?!
Глаза у Серафимы опасно сузились.
– Не мы. Ни одна из здесь присутствующих. Спрячь пистолет. Им ты нас не напугаешь.
Игорь повиновался, хоть и с явной неохотой.
– Маш! Ты цела, Машка?!
– Хотела б я, чтобы за меня так кто-нибудь переживал. – Машке показалось, или в голосе синеглазой Юли прозвучала почти забытая ревность?
– Так вот, слушай, Мария, – Серафима менять тему решительно не желала. – Скажу тебе сейчас при всех, чего ещё никому не говорила. Даже им, – кивком указала она на остальных из седьмой группы.
Она помолчала, словно собираясь с силами.
– Я ж тогда не остановилась. Я след Виктора почуяла. И… через первый барьер пробилась, который остальных задержал. Догнала уже у последнего заслона. Я сильный маг, сильнее тебя, не в обиду будь сказано. Поэтому он меня старостой и назначил. Преграду сумела пробить, пока силы оставались, да и страх помог. Как представила, что останемся здесь навсегда, – так и прошла сквозь стену. Видно, могла ещё контролировать тогда свою формулу. Сама прошла, а других провести не смогла уже. Ну и… добралась до него. Он как раз замки запирал, да только меня тогда, наверное, весь ректорат, вместе взятый, остановить бы не смог.
Остальные «серафимы» все обратились в слух. Игорь недоумённо косился по сторонам.
– Зацепила я его, – с мёртвым выражением продолжала Сима. – В ногу попала. В грудь-то не решилась, не смогла… тогда. Сейчас-то уже б не дрогнула, а тогда… верила ещё, наверное, во что-то втайне, дура. Ну и лицо ему тогда попятнало. Думала, втащу за стену, заставлю снять… Дура, дура, дура и есть!
Девочки уставились на Симу так, словно видели впервые. Она опустила голову, закрыла глаза, надеясь остановить слёзы.
– Он стоит, бледный весь, за бедро держится, кровь хлещет, а сам мне: ты же понимаешь, Сима, у меня не хватит сил теперь. Я думал, всё по-другому будет. Но… вы сами уже не сумеете вернуться. Вы сейчас не люди, вы для остальных опасны. Просто продержитесь, я найду способ вас вытащить. Продержитесь, пока всё успокоится. Закончится война, уляжется шумиха… Давно она закончилась?
– Семь лет уже, – проговорил Игорь, стараясь оставаться между сидящей на кочке Машкой и «чёрными ангелами». Он то и дело поглядывал на подругу, словно хотел намекнуть ей, дать знак. Но Машка не смотрела в его сторону.
– Мы ждали. Потом перестали ждать. Попытались вытащить замки, но… сами знаете. Зачаровывал декан, генерал магических войск – нам близко не подойти.
– Даже с пятнашкой по Риману? – буркнул Игорь.
– Это у Нельки пятнадцать, – отозвалась Сима, – я могу девятнадцать. Но он – больше двадцати. Даже двадцать три, наверное, если с перепугу. А я, поверьте, сумела тогда его напугать. Вы замки видели. Вас кошка водила. Там, где кровью помечено, здесь, под ногами. Ещё место я укажу. Смотрите сами, сами решайте – кто их ставил и зачем.
Она замолчала, на миг уронив лицо в ладони. Почти человеческое лицо в почти человеческие ладони.
Но Серафима оставалась Серафимой, всё той же старостой седьмой группы. И заговорила вновь, прежним ровным голосом, словно и не замечая гробового молчания остальных «ангелов». Это был не укор, вопрос. Два вопроса. Первый: «И ты молчала?» И, сквозь него, второй: «И ты вернулась? Могла уйти, и вернулась?»
– Вот так мы здесь и оказались, – словно не замечая этого вопрошающего взгляда, продолжила Сима. – Сперва надеялись Сашку вытянуть, вернуть, но куда там! И верно, здесь маги посильнее нас нужны, а главное – расчёты правильные. Мы-то перед войной выпускались и тогда ещё слышали, что Решетников над теорией своей работает, может, сейчас и наработал чего?.. В общем, сидели мы тут и ждали. Потом… Сашу пришлось самим уже запирать. И то не до конца получилось, иначе те двое чародеев бы не погибли.