Не давая ему возразить, она аккуратно сняла с него куртку, пробежалась руками по спине. Ребра на первый взгляд были целы. Приподняв ему свитер, она увидела довольно внушительную ссадину.
– Надо обработать, – тоном, не терпящим возражений, заявила она. – Еще не хватало инфекцию занести в этой глуши, где даже больницы нет и шприцы кипятят. Ты можешь идти?
– Да, – ответил Войтех, тяжело поднимаясь на ноги. – Вполне. Я же просто ударился, а не сломал себе позвоночник, – с усмешкой добавил он. Впрочем, Войтех понимал, что заговорить ей зубы не удастся. Как только Саша обработает все, что она там хочет обработать, она спросит с него объяснения. Надо было успеть придумать ответ.
Когда они вернулись домой, Лиля еще увлеченно ковырялась в наборе юного химика, а Ваня и Нев пока не вернулись.
– Что-то случилось? – спросила Лиля, увидев Войтеха и Сашу.
– Ничего страшного, просто я упал, – Войтех улыбнулся. – Так всегда бывает: один человек сто раз споткнется и ни разу не упадет, а другой упадет с первого раза, не спотыкаясь. Так, давайте у нас лазаретом будет одна из этих комнат, – он указал на пустующие спальни. – Лилия, как там у вас с анализом нашего зловещего тумана?
– Пока не нашла в нем ничего необычного, – пожала плечами Лиля, озабоченно глядя на него и гадая, где он мог упасть на ровном месте. – К сожалению, с вашим оборудованием можно сделать только экспресс-анализ. Может быть, исследования в стационарной лаборатории что-то дали бы. Хотя, честно говоря, я в этом сомневаюсь.
– Понятно, – кивнул ничуть не удивленный Войтех. – Мы с Сашей заметили одно странное место на пустыре, за деревней. Метрах в трехстах к северу. Там среди весьма бедной растительности небольшой участок земли, где все активно растет, цветет и пахнет. Вы не пройдете мимо, это очень в глаза бросается. Возьмите пробы почвы, посмотрите, чем отличается эта земля от остальной.
– Хорошо, – согласилась Лиля, поднимаясь из-за стола.
Войтех тем временем посмотрел на Сашу и сделал приглашающий жест в сторону одной из спален. Зайдя в комнату, Саша тут же открыла свою сумку, достала перекись водорода, ватные тампоны и пластырь.
– Разденься пока, – велела она и улыбнулась. – Надеюсь, пищать не будешь? Мужчины обычно такие нежные.
– Я же все-таки пусть бывший, но офицер, – шутливо возмутился Войтех, снимая куртку, а потом и свитер, и поворачиваясь спиной к окну, чтобы было лучше видно.
Саша вышла на минуту в общую комнату, где Лиля рылась в небольшом чемоданчике в поисках приборов, которые пригодятся ей для взятия проб почвы, смочила полотенце в еще не успевшей остыть после их обеда воде и вернулась к Войтеху. Ссадина оказалась внушительной, ее края уже начали наливаться синевой.
– Да уж, спать на спине в ближайшее время ты не сможешь, – покачала головой Саша, стараясь не сделать ему больно. Может, он и офицер, но ведь и она не какой-нибудь деревенский эскулап.
Пока руки точными уверенными движениями обрабатывали ссадину, Саша рассматривала татуировку на правой лопатке Войтеха. Рисунок был необычным: сомкнутая кругом змея, внутри шестиугольная звезда, между хвостом и головой змеи свастика, еще какие-то неизвестные ей символы. Саша не представляла, что это означает, но почему-то стало немного жутко.
Она только сейчас в полной мере осознала, что совершенно ничего не знает об этом человеке. Как и обо всех тех, с кем оказалась здесь, в глухой тайге. Но Лиля, Ваня и Нев были какими-то… более открытыми, что ли. А вот Войтех оказался полон тайн. Что она вообще знает о нем? Почему его уволили из отряда космонавтов? И из вооруженных сил? Почему он не уехал назад, в Чехию? Он сказал, что за пять лет привык жить в России. Теперь ей казалось это довольно странным. Он не женат, семьи у него здесь нет. Что его может держать? Потом этот его дар. Что такого он видит? И что за странные обмороки? Если он болен, то почему целитель ничего об этом не сказал, упомянул только какой-то дар? Саша мысленно усмехнулась. Ну вот, она стала верить целителю.
Теперь еще эта необычная татуировка, значение которой Саша не могла даже предположить. Спрашивать она почему-то не решилась. И это тоже было странно. Раньше она никогда не стеснялась и не боялась озвучивать свои вопросы.
Обработав ссадину и аккуратно заклеив ее, Саша принялась складывать в сумку неиспользованные медикаменты.
– Надеюсь, мне не придется вытаскивать из тебя слова клещами, сам расскажешь, что случилось? – она натянуто улыбнулась, не глядя на него.
Войтех осторожно надел обратно свитер, не торопясь отвечать. Он никогда раньше не рассказывал никому о своих видениях. Да никто никогда и не спрашивал, если уж на то пошло. Но и теперь, когда спросили, он не собирался признаваться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Мой обморок?
– Да, – Саша застегнула сумку и повернулась к нему. – Только не надо рассказывать мне сказки о том, что у тебя закружилась голова. Это я уже слышала вчера в лесу.
– И чем тебя это не устраивает? – с едва уловимым сарказмом поинтересовался Войтех, повернувшись к ней.
Саша несколько секунд молча смотрела ему в глаза, пытаясь понять: он над ней издевается?
– Тем, что так не бывает, – наконец ответила она. – Для того чтобы взрослый здоровый мужчина упал в обморок, нужна серьезная причина. Недавно ты сказал мне, что отвечаешь за нас, потому что ты притащил нас сюда. Так вот, меня ты притащил в качестве врача, поэтому я тоже за вас отвечаю. И я должна знать, что происходит с теми, за кого я отвечаю. Я должна знать, что происходит с тобой.
– Да ничего со мной не происходит, – Войтех примирительно вскинул руки и беззаботно улыбнулся, надеясь отделаться от этих расспросов, усыпив ее бдительность. – Со мной иногда такое бывает, вот и все, ничего серьезного. Мне по-разному объясняли: и перепады давления, и недостаток глюкозы, и даже неизученные последствия пребывания в невесомости. Но это случается редко, очень редко. Честно говоря, обмороки – это, скорее, исключение из правила. Обычно просто небольшое головокружение. И все. Возможно, все это просто последствия вчерашнего стресса. Такая замедленная реакция. Не волнуйся.
Саша понимала, что он лжет. Понимала и то, что все равно ничего не расскажет. И вряд ли она имела право выспрашивать дальше. Он же не ее пациент, а она не его врач. Вполне возможно, он так быстро потерял интерес к целителю, потому что тот не «увидел» никакой болезни, оказавшись очередным шарлатаном.
– Не верю тебе ни единой секунды, – она покачала головой. – Опять лезу не в свое дело, да?
Войтех вздохнул. Да, похоже, врать ей бесполезно. Легче прямо попросить не задавать вопросов. Он решил, что ему, пожалуй, это очень нравится. Врать он не любил, но часто бывал вынужден это делать. В том числе и в отношениях с женщинами. Если бы можно было их просто просить не лезть не в свое дело, то у него было бы меньше поводов для разрывов.
– Ты же умная женщина, Саша, сама все понимаешь, – мягко сказал Войтех. – Зачем тогда задаешь все эти вопросы и вынуждаешь меня врать тебе?