– Сочувствую, – сказал Джайлс. – Ничем не могу помочь. Однако если кому что и известно, так только Рэндолу Мэтьюсу. Мне кажется, этот юный джентльмен прекрасно осведомлен о делах дядюшки.

– Да, я тоже о нем подумал, – мрачно усмехнулся Ханнасайд. – Вот только мистер Рэндол Мэтьюс не горит желанием вступать в откровенные разговоры и не жалует меня своим доверием. Но на худой конец можно обратиться и к нему.

После Эдам-стрит Ханнасайд отправился в Сити. В банке «Фостерс» директор разговаривал любезно, однако особого дружелюбия не проявлял. Он сообщил Ханнасайду, что банк придерживается старомодных методов в работе и решительно осуждает новые веяния и попытки полиции получать информацию через банки.

Ханнасайд не имел привычки обзаводиться врагами без веских причин, а потому внимательно слушал директора и сочувственно поддакивал. В результате кое-какие сведения он все же добыл, хотя и не слишком много. Директор мало что знал о Джоне Хайде, который крайне редко посещал банк. Много лет назад Хайд открыл здесь счет, и его считали представителем одной промышленной компании на севере. Директор банка назвал и адрес Хайда: Гэдсби-роу, 17, выразив сожаления, что сообщить более подробные сведения не может.

Ханнасайду не составило труда найти Гэдсби-роу, узенькую многолюдную улочку в самом сердце Сити, куда суперинтендант свернул с оживленного проспекта, что ее пересекал. Лавируя среди торопящихся машинисток и рассыльных без головных уборов, он вскоре добрался до дома под номером 17, который оказался магазинчиком, торговавшим газетами. Там также продавались дешевые сигареты и табак. Захудалое низенькое здание с засиженными мухами окнами и вывеской, на которой красовалось имя Х. Браун. Крыльцо из двух ступенек вело в магазин, темное тесное помещение, пропитанное затхлым запахом табака. Не успел Ханнасайд зайти внутрь, как тотчас же открылась задняя дверь и появилась полная женщина в рабочем халате, которая поинтересовалась целью его визита.

– Я ищу мистера Джона Хайда, – сообщил суперинтендант. – Кажется, он живет здесь.

– Его нет дома, – ответила женщина. – Не знаю, когда вернется.

– А не подскажете, где его можно найти?

– Понятия не имею.

Задняя дверь снова открылась, пропуская мужчину средних лет с выцветшими голубыми глазами и клочковатыми усами, без пиджака, в одной рубашке.

– Что угодно джентльмену, Эмма? – поинтересовался он.

– Спрашивает мистера Хайда, – с безразличным видом откликнулась та.

– Придется прийти еще раз, его нет на месте.

– Я так и сказала, – пожала плечами Эмма, по-видимому, его жена.

– Он здесь живет? – продолжал расспрашивать Ханнасайд.

– Нет. – Мистер Браун смотрел на суперинтенданта с нескрываемой антипатией.

– Тогда, может, назовете его адрес?

– Простите, никак нельзя. Оставьте записку, если желаете.

Ханнасайд достал визитную карточку и протянул Брауну:

– Здесь указано мое имя. Может, оно освежит вашу память.

Мистер Браун прочел карточку, украдкой бросив на Ханнасайда хмурый взгляд. Его жена, вытянув шею, тоже рассматривала карточку, постепенно меняясь в лице.

– Нам не нужны неприятности! – заявила Эмма. – Что вы хотите узнать?

Ханнасайд давно привык к недоверчивому отношению со стороны людей, подобных чете Браун, а потому не обратил внимания на явное замешательство женщины и объяснил:

– Я уже сказал, что меня интересует. Где можно найти мистера Джона Хайда?

– Как мы можем сказать то, чего не знаем?! – со слезами в голосе воскликнула Эмма. – Его нет на месте, вот и все, что нам известно.

Муж оттолкнул ее локтем в сторону.

– Ладно, Эмма, возвращайся на кухню. – Он положил визитную карточку суперинтенданта на прилавок и улыбнулся, демонстрируя желтые зубы.

– Она говорит правду. Мы не видели мистера Хайда с прошлого вторника.

– Что он здесь обычно делает?

Мистер Браун погладил заросший щетиной подбородок.

– Видите ли, он является владельцем.

– Хотите сказать, магазин принадлежит ему? – нахмурился Ханнасайд.

– Нет, не магазин. Ему принадлежит весь дом.

– Значит, он ваш хозяин?

– Именно так, – подтвердил Браун. – Он – представитель крупной фирмы на севере. Не знаю, есть ли у него постоянное место жительства, кроме этого дома. Он много разъезжает по делам.

– То есть здесь у него кабинет, так?

– Верно. Можете сами посмотреть, если хотите. Только там ничего нет.

– И сколько времени он владеет домом?

– Трудно так сразу сказать, – замялся мистер Браун. – Давно. Думаю, лет семь или восемь.

– А сколько ему лет, как выглядит?

– Да ничего особенного собой не представляет. Даже не знаю, как его описать. Лицо самое обычное, не из тех, что бросаются в глаза и привлекают внимание. Мужчина средних лет, необщительный, замкнутый в себе. А зачем он вам понадобился?

– Вас это не касается. А как часто он здесь появляется?

– Достаточно часто, – угрюмо буркнул Браун.

– Не юлите, отвечайте! Он приходит каждый день?

– Когда как. Мне-то какое дело? Приходит, когда захочет.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Я же говорил, в прошлый вторник. С тех пор мы не встречались.

– Он сказал, что уезжает?

– Ничего не говорил.

– И не оставил адреса, по которому пересылать письма?

Мистер Браун снова смерил суперинтенданта сердитым взглядом.

– Нет никаких писем.

Большего добиться от Брауна не удалось. Задав еще пару вопросов, на которые Браун ответил в такой же враждебной манере, Ханнасайд покинул магазин. Личность Джона Хайда, которая еще час назад вызывала лишь легкое любопытство, неожиданно переросла в вопрос первостепенной важности. Ускользающего мистера Хайда необходимо найти и установить его связь с Грегори Мэтьюсом. Работа для всего отдела. На пути в Скотленд-Ярд Ханнасайд неожиданно поменял планы, и вместо того чтобы свернуть на Уайтхолл, сел на омнибус, следующий в сторону Пиккадилли, намереваясь нанести визит мистеру Рэндолу Мэтьюсу.

Глава девятая

Ханнасайд приехал на квартиру к Рэндолу за полдень, однако сей элегантный джентльмен встретил суперинтенданта в парчовом халате яркой расцветки и экстравагантного фасона. Однако, приглядевшись, Ханнасайд обнаружил, что под халатом Рэндол полностью одет для выхода, не считая, разумеется, пальто. Таким образом, суперинтендант сделал вывод, что Рэндол облачился в столь изысканное одеяние не из-за лени, а, скорее, из любви к экзотике. Он про себя улыбнулся, представив, какую реакцию вызвал бы невиданной красоты халат у сержанта Хемингуэя, случись тому увидеть этот шедевр портновского искусства. Однако терять время зря суперинтендант не собирался и сразу приступил к делу, объяснив цель своего визита: