– Я так и думал, что вы об этом спросите, – заметил Джайлс. – С семи часов, когда зашел за ней в студию, и примерно до без четверти двенадцать, когда привел ее обратно в студию, я был с мисс Верекер. Мы поужинали у Фаволи, потом отправились к Уиндему. Проводив мисс Верекер, я поехал на такси обратно в Темпл – это же такси везло нас из театра. Проверить это легко. Приехав в Темпл, я лег спать. Полагаю, мой слуга уже спал, так что не могу представить вам доказательств, что до утра находился в постели. Когда, по мнению полицейского врача, был убит мой кузен?
– По словам инспектора Дэвиса, около полуночи, возможно, раньше. Насколько я понимаю, он видел тело этим утром в половине восьмого.
– Что ж, пожалуй, я все же успел бы это сделать, – задумчиво сказал Джайлс. – Только, зная Роджера, сильно сомневаюсь, что застал бы его пишущим письмо за столом в час ночи.
– В данный момент вы не являетесь одним из моих подозреваемых, – ответил Ханнасайд с легкой улыбкой и обратился к швейцару, которого привел сержант Хемингуэй:
– Доброе утро. Вы здесь швейцар?
– Да, сэр, – ответил тот, испуганно оглядывая комнату. – Точнее, ночной швейцар.
– Как ваша фамилия?
– Флетчер, сэр. Генри Джордж Флетчер.
– Суперинтендант, – вмешался сержант, – я записал его фамилию и адрес.
– Хорошо. Флетчер, когда вы заступаете на дежурство?
– В восемь вечера и остаюсь до восьми утра.
– И все время находитесь на месте?
Флетчер слегка откашлялся:
– Видите ли, сэр… официально… вы понимаете. Иногда выхожу пройтись, подышать свежим воздухом. Минуты на две, не больше. И не часто.
– Вчера ночью выходили?
– Нет, сэр.
– Совершенно уверены в этом?
– Да, сэр. Вчера вечером завернул такой холод, что не хотелось выходить, я очень чувствителен к холоду. Разжег огонь в своей комнатке внизу, сержант видел ее.
– Мне она показалась тесноватой, – сказал сержант. – По-моему, там дует.
– Это так, – согласился швейцар.
– Вы сидели с закрытой дверью?
– Это не запрещается, – сказал, оправдываясь, швейцар. – Если я понадоблюсь, мне звонят, и я слышу движение лифта даже при закрытой двери. Я могу следить за тем, что делается, потому что верхняя часть ее застеклена, как вы видели.
– Если не дремать, то можете, – заметил сержант.
– На дежурстве не сплю, – пробормотал Флетчер.
– Ладно уж, сержант, – сказал Ханнасайд. – Флетчер, думаю, никто не будет винить вас, если вы немного вздремнете. Работа у вас, должно быть, скучная. Насколько я понимаю, прошлой ночью вы не слышали ничего похожего на выстрел?
– Нет, сэр, иначе сразу же сказал бы. Но мы находимся близко к Эксибишн-роуд, по ней вчера вечером проезжало много машин из-за большого события в Альберт-холле. Кажется, там был благотворительный бал. Словом, шума было больше, чем обычно, но в этом здании нет, могу поклясться.
– Понятно. Парадная дверь у вас открыта всю ночь или вы ее запираете?
– До полуночи не запираю.
– А потом запираете?
– Да, сэр. Так полагается.
– Значит, человек, которому нужно войти в здание после двенадцати, вынужден звонить вам, чтобы вы его впустили?
– Да, сэр.
– Кто-нибудь входил прошлой ночью так поздно?
– Да, сэр! Входили мистер и миссис Чолмондли из пятнадцатой квартиры. Потом сэр Джордж и леди Ферфекс, две юные леди, все они возвращались с бала, о котором я говорил, мистер Хамфриз из шестой квартиры, он тоже вернулся поздно, и миссис Маскетт из девятой квартиры, и мисс…
– Насколько я понимаю, все они здесь живут. Вы не впускали никаких гостей после двенадцати?
– Нет, сэр. Да и вряд ли кто-то явился бы в это время.
– А до двенадцати вы не видели входящих в здание незнакомцев?
Швейцар потер подбородок.
– Трудно сказать, надеюсь, вы меня поймете, – доверительно сказал он. – Конечно, если бы я увидел кого-то подозрительного, то сразу бы к ним подошел, но тут двадцать квартир, сэр, много людей входит и выходит. На тех, кто проходит мимо моей двери, я, естественно, смотрю, но не всегда уверен, кто это, если они идут прямо к лестнице или к лифту. Например, насколько я знаю, вчера поднялись две леди и три джентльмена. Первой леди была, по-моему, миссис Мэтьюз, но я видел только ее шляпу, шляпа была сдвинута набекрень, как их теперь носят. Должно быть, она вошла где-то около половины девятого. Другая вошла вскоре после одиннадцати, но я видел ее только мельком. Чтобы она выходила, я не видел, поэтому, думаю, это была мисс Тернер, горничная миссис Делафорд, вернувшаяся домой поздновато. Потом какой-то джентльмен поднялся лифтом на четвертый или пятый этаж. Это был действительно незнакомец, он спустился около одиннадцати и поручил мне вызвать такси. Высокий, похожий на военного. Второму джентльмену была нужна квартира адмирала Крейвена, и я поднял его на лифте. Еще одного толком не видел, но он сам поднялся по лестнице. Пожалуй, это был молодой мистер Маскетт, на нем была черная фетровая шляпа, которую он носит с вечерней одеждой, но, может, это был и не он. Их квартира находится на четвертом этаже, а он не поднимается пешком, когда есть лифт.
– Видели вы, чтобы он выходил из здания? – спросил Ханнасайд.
– Точно сказать не могу, – признался швейцар.
– Уверены вы, что это были единственные люди, которые могли оказаться незнакомцами?
– Я бы этого не сказал, – сдержанно ответил Флетчер. – То есть не поклялся бы.
Было совершенно очевидно, что швейцар какое-то время уютно дремал у печки. Его признание в этом ничего бы не дало, поэтому Ханнасайд благоразумно не стал затрагивать эту тему.
– Кто живет в соседней квартире? – спросил он.
– Мистер Хамфриз, сэр. Я говорил вам о нем. Он был на том балу и вернулся домой около половины пятого утра, очень довольный.
– А по другую сторону лестничной площадки?
– В третьей квартире живут мистер и миссис Томлинсон, но они в отъезде, а четвертая пустует.
– Над этой квартирой кто-нибудь живет?
– Да, сэр, миссис Маскетт, которая тоже вернулась поздно. Примерно в половине первого. Но если думаете, что она могла слышать выстрел, то вряд ли. Эти квартиры оборудованы звукоизоляцией.
– Я все-таки поднимусь, поговорю с ней, – сказал Ханнасайд. – Вам ждать меня не нужно, наверное, вы хотите вернуться домой.
– Да, моя смена закончилась, – согласился швейцар. – Конечно, если я могу что-то сделать…
– Нет-нет, спасибо. Однако на вашем месте я бы помалкивал о нашем разговоре.
– Понимаю, сэр. Мистер Джексон – это управляющий – очень расстроится, узнав о случившемся.