– Ну и посудина, – покачал головой Техник. – На таких только топиться, а не плавать.
– Ну уж извини, чем богаты, – развел руками Куль. – Ты же говорил, что из дерьма конфетку сделать можешь. Занялся бы, слепил что-нибудь понадежнее. А ну-ка, ухнем.
Парни подхватили лодку и подтащили ближе к кромке воды. Куль принялся стягивать с себя рюкзак, одновременно следя за окружающими их зарослями. Диана подвинулась поближе к мужчинам – было видно, что с наступлением сумерек она чувствовала себя неуютно.
– А ну-ка тихо, – приказал Техник, тревожно обводя взглядом сумеречные заросли. Все замерли. Было слышно только, как вода негромко шепчет у берега, да что-то тихонько потрескивает в чаще. Аркан щелкнул предохранителем. Что-то тихо плеснуло в стороне недалеко от берега, и вновь тишина окутала побережье.
– Показалось, – махнул рукой Техник и принялся разглядывать какой-то странный предмет на песке. Потом шагнул к нему и поддел носком ботинка. Предмет оказался крупной раковиной – перевернувшись, он послушно подкатился к воде и замер.
– Ни фига себе ракушка, – покачал головой Андрей, глядя на бывший дом моллюска. – Вот вымахали. Видел больших, но чтоб таких…
– Перловицы, – отозвался Юрич, укладывая в лодку рюкзак. – Это еще маленькие, мы покрупнее видывали. Нам как-то лодку облепили – целый час их отковыривали.
Наконец, Куль первым забрался в лодку и протянул руку девушке. Диана залезла следом и устроилась на корме, за ней последовали Техник с охотником. Юрич подтолкнул лодку и присоединился к остальным. Места вроде хватило всем, но в лодке сразу стало невероятно тесно.
– Извольте подвинуться, – весело буркнул Юрич, осторожно распихивая остальных «пассажиров».
– В тесноте, да не в обиде, – улыбнулся Куль, налегая на весла. – Ну, поплыли, благословясь. Кстати, вас не укачивает? Морской болезнью не страдаете?
– Да не жалуемся вроде, – ответил Техник, разглядывая береговую линию, поросшую кустарниками.
– Хорошее дело, – подметил Куль. – А то был у нас один пловец. Начали грести – его и укачало. Ну, изверг ужин в Волгу-матушку, еле газик снять успел. Ну ничего, Волга все стерпит, она и не такое видала. Юрич, чего примолк?
– Да ну тебя, – отозвался Юрич, не желая развивать тему. Берег стал неторопливо отдаляться, и лодка, подхваченная течением, бесшумно скользила по водной глади. Наползающие сумерки впитывали все звуки, словно губка, и над рекой висела удивительная тишина. Охотник слышал, как тихо шелестит вода за бортом, как падают капли с весел. Лодка неспешно вошла в протоку между двумя островами, и Куль правил ею так, чтобы держаться поближе к середине. Аркан смотрел на молчаливые заросли на берегу и думал о своем.
День покорно умирал, чтобы завтра, повинуясь неписаному закону родиться вновь. Здесь, на борту лодки, неторопливо скользящей по водной глади, на Аркана навалилось удивительное спокойствие. Дурные и мрачные мысли утекали куда-то, как темная вода. Будто душа освобождалась от бремени тревог и страданий, а на их месте образовалась пустота, не заполненная никакими чувствами. Что ждет их впереди? Имеет ли он право еще надеяться на чудо? Девушка притихла на корме, и завороженно смотрела вверх по течению, на темные контуры города на покосившиеся опоры канатной дороги. Наверное, она, видевшая верхний мир всего несколько раз в жизни, переживала сейчас противоречивые чувства.
– А что это за башни? – осторожно спросила девушка, глядя на огромные опоры канатной дороги. Самая высокая из них, стоящая на островке, уже накренилась, и оборванные стальные тросы уходили куда-то в пучину темной воды.
– Канатная дорога была когда-то, – пояснил Аркадий. – По этим тросам кабинки туда-сюда ездили, людей возили.
– Посмотреть бы, – задумчиво вздохнула девушка, глядя на опоры на левом берегу. – Раньше столько всего интересного было, а сейчас что?
– Да, жалко, – отозвался Юрич. – Такую карусель похерили. Я бы сам сейчас прокатился. Помню, с батькой катались, когда я совсем мелкий был. Красивый был вид оттуда, сверху. Кораблики по Волге плавают, рыбачки на Гребном канале сидят. И наш Бор родной как на ладони.
– А почему Гребной? – осведомилась девушка. – Там что, гребли? И сейчас еще гребут?
– В последнее время чаще огребают, – тихонько хохотнул Куль. – Спортивная гребля, слышала про такую? Люди на лодках плавали, соревновались, кто быстрее. Верно ты говоришь, Динка, раньше столько всего интересного было, люди спортом занимались. А сейчас из спорта – только литробол по праздникам, и то не всегда.
Техник усмехнулся, глянул вперед. Диана услышала незнакомое слово и примолкла, погрузившись в свои мысли. Куль слегка изменил курс, и теперь лодка пошла по течению. Тихонько плюхали весла, а сверху на них смотрели первые звезды.
– Ну, до встречи, Нино, – тихонько шепнул Юрич. – Даст бог, еще свидимся.
Берег отдалялся медленно, неохотно. Краски заката размывались и тускнели, неумолимо близилась ночь. Аркан внимательно вгляделся в очертания Дятловых гор. Там наверху, где когда-то была станция канатной дороги, на склоне замерла неподвижная фигура. Охотник протер глаза, присмотрелся. Так и есть, стоит кто-то. Но что это – обман зрения, причудливый куст, который он принял за человека? Или игра воспаленного воображения? В густеющих сумерках мир казался изменчивым и обманчивым.
Охотник проморгался и снова глянул туда, где ему привиделся человек. Но там уже никого не оказалось. Аркадий запрокинул голову – на темнеющее небо высыпали первые звезды, и сейчас оттуда, с высоты, подмигивали ему. Как тогда, давным-давно, теплым летним днем на берегу Волги.
Так кто же это был? А может быть, просто показалось?
День неторопливо таял. Стих легкий дневной ветерок, в подворотнях сгустились тени. Богус свернул с широкой дороги и, обогнув высотку, вышел к мечети. Здесь он замер, впитывая все звуки вечернего города. Наконец, успокоившись, прошел еще немного – туда, где когда-то находилась станция канатной дороги. Впереди высилось темное, похожее на гроб техническое здание, чуть подальше располагались диспетчерский пункт и кассы. Денис свернул влево и ступил на зарастающий пустырь. Раздвинул мощным торсом жидкие кусты и замер на самом краю обрыва.
Перед ним раскинулась во всей красе Волга – широченная, величественная и спокойная. Вниз круто сбегал склон, скрытый густыми зарослями. Взгляд Богуса скользил по зданиям маленького городка на другом берегу, по пустынной набережной и угрюмым корпусам стекольного завода. Потом перескочил на извилистый полуостров Печерские Пески, сплошь покрытый лесом, пробежался по рукаву Гребного канала. И вдруг Богус насторожился, заметил движение. Там, далеко впереди, в проливе между небольшим островком и мысом полуострова вдоль берега скользила лодка. Денис присмотрелся – очень далеко, но все же он различал в суденышке нескольких человек.
Денис даже не сомневался. Богус слышал выстрелы, когда шел за ними, видел следы на обочине. Нетрудно было догадаться, куда может пойти проклятая троица. Кроме стекольщиков, у Института больше не было союзников.