Софи кусает нижнюю губу, но все же кивает.
Ладно, только позвони мне, если заблудишься. Или соскучишься. Или если наткнешься на подозрительных типов. Или на мафию. – У нее вдруг в ужасе расширяются глаза. – Грейс, а вдруг тебя ограбят? Или изнасилуют, или…
– Софи, – перебиваю я ее, стараясь говорить спокойно, несмотря на то, что испуганное выражение на ее лице – это прямо-таки бальзам на мою больную рану, – со мной все будет в порядке. Все. Договорились?
– Договорились. – Она обнимает меня. – Не умирай. Обещаешь?
У меня вырывается смешок, раздражения как не бывало.
– Обещаю.
Я хочу уйти тихо, но тут сзади я слышу голос:
– Грейс!
У меня сжимается сердце, но я гордо вскидываю голову и неторопливо поворачиваюсь к Джейсону.
– В чем дело?
Он бежит ко мне, съемочная группа и На-На смотрят на нас. У меня пылают щеки, и я едва сдерживаюсь, чтобы не смотреть на них и не орать: «Что вы пялитесь, а?» Все то тепло, что согрело меня после разговора с Софи, уступает место раздражению и обиде.
– Куда ты собралась? – спрашивает он.
– Не знаю. Может, в кино.
Его брови уползают высоко вверх, под волосы.
– Одна?
– А почему нет? Я же спокойно ходила одна по Канхва.
В его взгляде появляется тревога, и это только сильнее бесит меня. У него нет права беспокоиться за меня! Мы вовсе и не друзья, он даже не рассказал мне, что уезжает из Сеула. В последнее время мы вообще с ним практически не разговариваем. Неужели он думает, что я должна отчитываться перед ним, а он передо мной – нет?
Э, так не пойдет.
– Грейс, мне очень неспокойно, когда…
– Тебе неспокойно? – шиплю я. – А при чем тут ты?
На его лице появляется смущенное выражение.
– Грейс, я.
– Нет, – рявкаю я. – Послушай, это, конечно, мило, что ты беспокоишься и типа того, но я не идиотка. У тебя нет причин беспокоиться.
Он раздраженно закатывает глаза – теперь его очередь злиться.
– Конечно, они у меня есть. Мы друзья!
– Как? Мы друзья? А я-то думала, что друзья рассказывают своим друзьям, когда едут в Бузан. А еще друзья рассказывают друзьям, когда собираются часами лизаться с девицей на глазах у всего народа. – Мой голос звучит жестче: – А еще друзья не игнорируют друзей, когда хотят произвести впечатление на других.
У него от изумления глаза вылезают на лоб.
– О чем ты говоришь?
Я машу на него руками, давая понять, что обсуждать нечего. Этот разговор никуда нас не приведет, к тому же мне не нравится, что На-На с таким явным интересом наблюдает за мной. Я вижу ее усмешку, и мне как никогда в жизни хочется дать ей хорошего пинка. Я вижу полный жалости взгляд Софи, и у меня перехватывает дыхание.
– Послушай, будет лучше, если я просто уйду. – Пока я не поставила себя в еще более дурацкое положение. – Встретимся, когда вернешься из Бузана.
Я спешу к выходу, но мое драматическое исчезновение теряет свою выразительность, когда Джейсон догоняет меня на лестнице. Разве он не знает, как это работает? Он должен был бы остаться на месте, стоя столбом, с открытым ртом смотреть мне вслед и думать, что он только что лишился шанса быть со мной, такой замечательной и неповторимой.
– Грейс, подожди. – Он хватает меня за локоть, но я стряхиваю его руку.
– Беги обратно. На-На уже, наверное, истосковалась по тебе.
Он обгоняет меня и преграждает мне путь.
– Да что с тобой такое? Это на тебя совсем не похоже.
– Может, я просто устала от твоих злобных выпадов?
Он изумленно таращится на меня.
– Злобных выпадов?
– Ведь это ты пригласил меня в Сеул, не Софи. Обычно, когда у человека гости, он не бросает их на произвол судьбы.
– Но я же работаю.
– Тогда, наверное, тебе не следовало приглашать меня, если ты считал, что я буду мешать тебе?
Он хлопает глазами.
– Так тебе… кажется, что ты мне мешаешь? – наконец-то доходит до него.
– Причем сильно.
– Ничего подобного, – спешит он заверить меня. – Я рад, что ты здесь!
– Тогда у тебя странный способ демонстрировать свою радость.
Я слышу свои слова со стороны, жесткие, словно удар наотмашь, мой голос эхом отдается от стен лестничной площадки. Но я не могу остановиться. Странное поведение Джейсона – постоянные сюси-муси с На-На, а мне полный игнор – пробудило во мне нечто мерзкое, и сейчас я хочу одного: чтобы он понял, как сильно обидел меня.
– Тогда прости, – говорит он. – Я не хотел, чтобы ты так думала.
В другой ситуации его извинения тронули бы меня. Я бы вспомнила, что за все время, что мы знакомы, он извинялся дважды. Я бы поняла, что он просит прощения совершенно искренне. В другой ситуации, но не сейчас.
– Мне плевать, чего ты не хотел, – говорю я, чувствуя больше усталость, а не гнев. – Я вообще плохо тебя понимаю. То, что я вижу здесь, совсем не вяжется с тем, что было там. Там ты просил меня помочь тебе с песней, ты провожал меня до корпуса после занятий, ты устроил для меня праздничный ужин в День благодарения. Ты, черт побери, держал меня за руку, когда мы ехали со съемок. А еще ты отлично помнишь – что бы ты там мне ни говорил – свой день рождения и как мы танцевали.
Джейсон каким-то образом ухитряется побледнеть под толстым слоем грима, но меня уже не остановить:
– Ты пригласил меня к себе в Сеул, вот я и приехала. Но ты на каждом шагу игнорируешь меня, как будто стесняешься моего присутствия. За те две недели, что я здесь, мы гуляли с тобой всего один раз. Один. Ты увиваешься вокруг На-На, как будто вы лучшие друзья или как будто она твоя девушка. Так почему бы тебе не объяснить мне, что происходит?
Джейсон всегда был немногословен, а сейчас он просто онемел. Раньше я хотя бы по взгляду могла понять, что творится у него в голове, сейчас же в его глазах нет ничего. Как будто он лишился способности мыслить.
Я уже готова оставить его и уйти, когда он, заикаясь, произносит:
– Я… – И замолкает. – Я не…
Я машу рукой.
– Хватит. Я ухожу.
– Нет.
Он говорит это с такой силой, что я замираю. Мы смотрим друг на друга. Я вижу, что он колеблется, и готовлюсь к словесной обороне. Однако он приводит меня в полнейшее изумление, когда берет мое лицо в ладони.
И целует меня.
«Братишка,