Леди Стенли и ее дочь отвернулись с безразличным видом.
От возникшей неловкости их спас стук в дверь. Эзме быстро обернулась:
– Войдите.
Вошел лакей и доложил:
– Миледи, к вам прибыла миссис Френч из пансиона Оугилви для людей, лишенных зрения.
– Ах! – воскликнула баронесса. – Оугилви – это же одна из благотворительных организаций герцогини!
– Пансион для людей, лишенных зрения? – недоверчиво переспросила мисс Стенли, как будто никогда раньше не слышала ни о чем подобном. – Господи, кому нужно учить слепых?
Баронесса пожала плечами.
– Ну, моя дорогая, мы уже говорили ранее, что герцогиня Трент была склонна к чудачествам.
Она отодвинула недопитый чай в сторону и поднялась.
– Пойдем, Джорджина. Нам пора. Нас сейчас еще ждет леди Морган.
Мисс Стенли послушно поднялась. Сара тоже встала, но очень медленно. Ее буквально обожгло то, что баронесса говорила о герцогине в прошедшем времени.
Сара была рада, что столь неприятный разговор закончился. Приход нового посетителя явился хорошим поводом попрощаться с этими дамами. Не так много людей могли причинить дискомфорт Саре, но леди Стенли и ее дочь без труда заставляли ее чувствовать себя не в своей тарелке.
– До свидания, леди Эзме, – мисс Стенли взяла обе руки Эзме в свои. – Я уверена, что мы будем встречаться часто в ближайшие месяцы… и еще более часто позже. Мы должны стать хорошими друзьями.
– Д-да… конечно, – пробормотала Эзме, и Сара спрятала улыбку. Похоже, Эзме тоже была не лучшего мнения об этих дамах.
Сара сделала реверанс, пожелала гостьям хорошего дня, и те удалились.
Сара и Эзме едва успели обменяться облегченными взглядами, как вошла миссис Френч. Это была высокая худая женщина, с темными седеющими волосами и в очках с толстыми линзами. В руках она держала плоский кожаный портфель. Войдя, она поклонилась, прижимая портфель к груди.
– Леди Эзме, возможно, вы меня не помните, но я была представлена вам в прошлом году.
– Конечно, я помню вас, миссис Френч. Мы с матерью посещали вашу школу в прошлом году и видели, как хорошо вы работаете с вашими учениками.
Женщина покраснела от смущения.
– Спасибо, миледи.
Эзме жестом указала на Сару.
– Это мисс Осборн. Мисс Осборн, это миссис Френч, управляющая пансиона Оугилви для людей, лишенных зрения.
– Приятно познакомиться с вами, мэм.
Сара слышала о миссис Френч и ее школе от герцогини, которая была очень довольна успехами директора в обучении и последующем трудоустройстве лишенных зрения студентов.
Эзме проводила даму к дивану и предложила:
– Не хотите ли чаю? И лимонного пирога?
Сара заметила, что с этой женщиной Эзме общается гораздо легче и непринужденнее.
– О нет, благодарю вас, миледи. Мне нельзя здесь долго задерживаться.
Миссис Френч присела на краешек шикарного дивана и положила портфель рядом с собой. Сара и Эзме снова расположились в креслах напротив.
– Я припоминаю, что вы начинали программу обучения шитью для некоторых наиболее талантливых девочек. Как сейчас обстоят дела?
– Очень хорошо, миледи. Недавно первую нашу девушку наняли швеей здесь, в городе.
– Замечательно, миссис Френч, – сказала Эзме, прижимая руки к груди. – Я знала, что это будет очень полезное начинание. Моя мама была бы рада это услышать.
– Спасибо, – ответила гостья. Наступила долгая пауза, которую, сглотнув, прервала миссис Френч: – Я пришла сегодня к вам, поскольку услышала, что наша благодетельница герцогиня… что она… что ей нездоровится.
Голос Эзме вдруг стал резким:
– Надо же! А что конкретно вы слышали о… недомогании моей матери?
Миссис Френч крепко сцепила руки на коленях.
– Сегодня утром в «Таймс» напечатана статья о том, что герцогиня исчезла. Вот уж действительно шокирующая новость. Мне очень жаль.
– Вы говорите – в «Таймс»?
Эзме взглянула на Сару. Та в ответ недоуменно покачала головой.
– Его светлость уехал рано утром, – сказала она Эзме. Сара проснулась двумя часами раньше, но Саймона уже не было дома. – Конечно, если бы он увидел эту статью в газете, то обязательно предупредил бы нас.
Эзме вновь обратилась к миссис Френч:
– Скажите, а почему эта новость заставила вас приехать ко мне?
Женщина сидела, ломая руки.
– Мне так жаль! – Она внезапно резко поднялась. – Мне не следовало приходить. Сейчас для вас не лучшее время.
– Пожалуйста, сядьте, миссис Френч, и скажите, зачем пришли.
В этот момент Эзме неожиданно стала очень похожа на Саймона. Она отдавала команды и требовала ответа.
Миссис Френч резко села, положила на колени портфель и достала из него какую-то бумагу.
– Понимаете, миледи, – начала она хриплым голосом, – мы должны оплачивать ренту, но у нас нет средств. Герцогиня выписала вексель на сумму ренты. Она заверила меня, что деньги будут оплачены к середине апреля, и ко времени оплаты ренты, к тридцатому числу, вопрос будет закрыт, но… – Миссис Френч покачала головой, старательно избегая взгляда Эзме. – Мне очень жаль, но мы не получили денег. У нас недостаточно собственных средств, чтобы оплатить указанную сумму. Из-за вспышки ревматической лихорадки в Ист-Энде к нам попали еще десять новых студентов. Мы были вынуждены нанять нового учителя. И на оплату ренты практически ничего не осталось. Вся надежда была на помощь герцогини.
Миссис Френч замолчала. Эзме и Сара смотрели на нее, потеряв дар речи. Тридцатое апреля было уже послезавтра.
Наконец Эзме спросила:
– Сколько?
– Семьдесят четыре фунта и шесть шиллингов, миледи.
Эта сумма вдвое превышала годовую зарплату Сары как главной горничной Айронвуд-Парка.
Эзме вздохнула.
– Могу я взглянуть на документ?
– Разумеется, – миссис Френч передала бумагу Эзме.
Она долго молча изучала ее, потом передала Саре.
Согласно документу, герцогиня обязуется передать пансиону Оугилви для людей, лишенных зрения, сто фунтов до пятнадцатого апреля для покрытия расходов по ренте и других нужд. Под «другими нуждами», видимо, подразумевался новый учитель. Сара узнала размашистую подпись герцогини в нижнем углу листа. Расположенные рядом другие подписи ей были незнакомы.
Сара взглянула на Эзме. Сестре герцога было всего девятнадцать лет, и Сара знала, что у нее нет собственных средств. Часть фамильного состояния, отведенная ей при рождении, пока принадлежала герцогу.