Мастерские возвели с широкими окнами, чтобы можно было работать даже в зимнее время. На случай нападения врага установили мощные ставни, обитые железом. Не дай бог стрела прилетит, стекла больше нету, и взять его негде. Для мастеровых, слуг и прочего народа пришлось рубить больше четырех десятков изб.
Как-то само собой вышло, что двор усадьбы разделился на множество маленьких двориков. Лишь перед воротами располагался вымощенный свежими досками просторный двор, в центре которого плотники установили большие столбы с массивными железными кольцами, к которым приезжавшие по делам в усадьбу привязывали своих лошадей.
Пока мужики возводили мощный тын, бабы под присмотром жены Спиридона закончили разбивать сад, высадив саженцы яблонь, смородины, вишни, сливы, груши и крыжовника. А уж овощей насадили – целое поле. Для огуречников из ближайших деревенек притащили несколько телег с навозом. Кстати, про овощи. Овощами на Руси изначально называли лакомства, например, изюм, финики, грецкие орехи, винные ягоды, в описании которых Андрей узнал виноград, ягоды рябины и калины.
Работа работой, но Афанасий не забывал и об обучении молодых холопов стрельбе из лука. Семен натаскивал парней владению саблей, Однорукий Рябой – мечом, Демьян – рогатиной. Теплым вечером Андрей сидел на завалинке, за тыном, и с интересом наблюдая, как Афоня проводит занятие. Высокий, статный воин в полном воинском облачении важно расхаживал вдоль строя новобранцев, поучая молодых:
– Лук – это оружие дальнего боя. Слабого – он делает сильным. Чтобы остаться в живых, вы должны в совершенстве им овладеть. В ближнем бою у вас пока нет шансов противу татарина. Он вас вмиг возьмет на копье или сабелькой посечет, а с луком вы для любого татарина – опасный противник. Оттого татары сызмальства учатся владеть луком. Мастеров сабли из вас Семен с Рябым сделают. Моя же задача – научить вас убивать врага издали. Хорошим стрелком стать – время потребуется много, порою бывает, что и всей жизни мало. Но попадать со ста саженей во врага хоть пешим, хоть конным – вы просто обязаны.
– Так, дядька Афоня, мы белку в глаз… – тоненьким голосом пискнул худой новобранец с россыпью веселых веснушек на лице. Андрей узнал пацана – это был парень из Васькино, вроде бы Гришкой его зовут. Приходил он к князю он вместе с отцом и серебро за холопство отдал отцу полностью.
– Цыц, – Афанасий строго посмотрел на холопа, – для начала вы должны выбрать лук по своей силе. Сейчас вы выберете лук по себе, – воин махнул рукой в сторону телеги с лежащими на ней саадачными наборами, терпеливо дожидался, когда парни расчехлят саадаки, привесят к поясам полные стрел колчаны, сделанные из бересты, и вынут тугие татарские луки из налучей. – Так, все взяли? – он внимательно осмотрел бестолково толпившихся у телеги, словно стая воробьев у кормушки, юнаков, которые совсем не походили на грозных воинов.
Им еще предстояло ими стать, сдав в ближайшем сражении свой первый экзамен, где есть только две очень простые оценки: жизнь и смерть. Права пересдачи экзамена у них нет, таковы правила. Смогут ли они сдать этот важный в их короткой жизни экзамен, целиком зависит от Афанасия.
От цепкого взгляда ушкуйника не укрылась ни одна мелочь.
– Теперь натягиваем тетиву тремя перстами правой руки. Вот этими перстами… Олухи! – Афанасий громко окрикнул двух пареньков, принявшихся дурачиться, передразнивая учителя.
Парни не успели отреагировать на окрик, как плеть, неожиданно появившаяся в руке воина, со свистом рассекая воздух, опустилась им на спины, сначала одному, потом другому. Шутки вмиг прекратились, лица холопов, которым едва минуло шестнадцать зим, сразу стали не по-детски серьезными. Провинившиеся втянули головы в плечи, словно опасались, что плеть пройдется по ним по второму разу.
Этих тощих, одна кожа и рожа, пацанов привел к Андрею Кузьма после торга, где он покупал кузнечный инструмент. Парней отдали Кузьме на сдачу, все равно для хозяина проку от них не было. Кто они и откуда родом, парни не знали, а прежний их хозяин такой малостью не заморачивался, ему самому они достались вместе с телегой железных криц. Парней по приказу Луки откормили для начала, одели, обули и отдали в воинское обучение. Звали их по-смешному, но традиционно для этого времени – Первуша и Вторуша. Имена не настоящие, от рождения парни носили другие имена, но кто их помнит, да и дела нет хозяину до настоящих имен пацанов, назвал так, что в голову первым пришло, и не заморачивался. Еще один пацан был в обучении с именем числительным, зовут его Третьяк, слава богу, на нем числительные имена пацанов заканчивались.
– Натягиваем тетиву до локтя левой руки и освобождаем безымянный перст, – Афанасий внимательно наблюдал за действиями учеников. – Освободили? Хорошо. Продолжаем натягивать до полной длины своей стрелы. Ну и что, что стрелы нету! – грозно рыкнул Лука на вновь подавшего голос Гришку. – Представь, что есть! Если держите лук без дрожания и переутомления – значит, лук вам по силе, и он вам подходит. Если рука дрожит, то сие значит, что силенок у вас на такой лук не хватит, лук такой для вас тяжел и непригоден. – Плеть вновь опустилась на Первушу, только на сей раз чуть пониже спины, отчего парень ойкнул и подпрыгнул как ужаленный.
Метода обучения и воспитания совсем не походила на привычную Андрею систему. Хорошо, что на Руси не знали Павла Астахова, уполномоченного по делам детей, иначе Павлу такое знакомство вряд ли понравилось, да и менять методу Афоня вряд ли бы стал, а отстранять Афанасия от процесса обучения Андрей уж точно не станет, хоть десять Павлов Астаховых будут рядом стоять и вещать о правах детей. У детей есть право на жизнь (собственно убить своих холопов Андрей был не вправе, но жизнь пацанов принадлежала князю по закону), и отстоять это право они должны сами с оружием в руках.
Андрей с интересом слушал наставления одного из лучших лучников на Руси. Сегодня холопы упражнялись в стрельбе, будучи пешими воинами. Несведущему человеку трудно представить, сколько хитростей должен знать лучник для того, чтобы остаться в живых в стремительном перестреле стрельцов. Даже стойка лучника о многом говорила понимающему человеку. Афанасий учил холопов правильным техникам русских стрельцов, обогащенных техниками Востока. Учил умениям кидать стрелы и практически одновременно прикрываться щитом, отбивать летящие стрелы таким образом, чтобы ни одна вражеская стрела не вонзилась в круглую татарскую халху, или щит по-нашему.
Афанасий въедливо и скрупулезно доводил до автоматизма навыки холопов. Самым необычным, на взгляд Андрея, было то, что каждое занятие, будь то стрельба пешим или на коне, всегда сочеталось с отработкой приемов защиты щитом от вражеских стрел. Каждый холоп, по татарской методике, побывал под ливнем стрел в легкой кольчужке, уворачиваясь от летящих стрел или отбивая их щитом. Наконечники стрел не боевые, каменные с тупым концом, такими белку бьют охотники, такие серьезных ран не нанесут, но все одно больно. Но больнее всего била плеть учителя, когда нерадивый ученик не смог увернуться от стрелы. После показательных порок на конюшне успеваемость резко пошла в гору. Придерживая руками поротую задницу, парни пару дней не могли сесть на лошадь, но уворачиваться от стрел могли и с поротой задницей. Кто знает, откуда пошла поговорка «Взяться за ум», но Афанасий часто грозил ученикам плеткой, напоминая им эту услышанную от Андрея поговорку. Во всяком случае порка здорово стимулировала умственные способности ребят, грамоту они освоили, на удивление, быстро.