– Вы ладите?
– У нее сложный характер. – Чарльз подумал, что женщины всегда обо всем догадываются, как бы мало он им ни говорил. – Из-за алкоголя она стала раздражительной. Постоянно в плохом настроении.
Они рассмеялись, хотя Боксер понимал, что смеяться тут не над чем.
– Она всегда любила мою дочь, Эми, а сейчас особенно. Порой они устраивают посиделки на кухне, и только и слышно, как они хихикают, будто две колдуньи за котелком с похлебкой из глаз тритона и лягушачьих лапок.
Исабель снова засмеялась.
– Почему вы не позволили Фрэнку остаться? – Боксер решил, что пришла его очередь задавать вопросы. – Понимаю, что вы предпочитаете держать дистанцию, но в сложившейся ситуации можно было сделать исключение.
– Я восхищаюсь Фрэнком и по-прежнему люблю его. Это может прозвучать глупо, учитывая, сколько раз он меня предавал, – и дело не только в изменах. Всегда считала его замечательным человеком, которому можно доверять, на которого можно положиться. Но я забыла самое важное. Он актер. И умеет прикинуться кем угодно. Может убедить, что любит тебя, может заставить сотрудников беспрекословно повиноваться, а политиков – целовать ему ноги. Однажды я осознала, что за этим фасадом ничего нет. Точнее, есть нечто, но… Слишком жестоко было бы сказать это Фрэнку в лицо, но мне кажется, похититель Алишии тоже это понимает. Я спросила, считает ли он меня человеком, который лучше всех знает Шику. Джордан ответил: «Когда человек становится богат, он начинает держать окружающих на расстоянии. Так проще выжить в нашем жестоком мире». Чудовищная жестокость – вот что я почувствовала в Шику. Вот почему мы не можем подолгу оставаться наедине. Я не могу постоянно притворяться, и он сам это прекрасно знает.
– Как относится к Фрэнку Алишия?
– Не уверена, что знаю ответ, но попытаюсь объяснить, – сказала Исабель.
Она быстро убрала со стола, предложила Боксеру еще еды, но тот отказался. Тогда она снова достала бутылку виски и лед, а себе налила кофе.
– Алишия всегда была для Шику особенным ребенком. Он видел в ней отличный потенциал и уделял ей больше внимания, чем другим своим детям. Быть может, в ней он находил те черты, которыми был обделен сам. Алишия очень красивая, вся в отца. У нее живой ум и математические способности, она окончила Лондонскую школу экономики. Шику хотел, чтобы она получила магистерскую степень еще до приезда в Мумбаи, но из-за юного возраста ее никуда не брали. Уж не знаю, как Шику удалось устроить Алишию в бизнес-школу Саида в Оксфорде. Она отучилась там два года и отправилась в Мумбаи к отцу набираться опыта.
– Он видел дочь во главе глобальной корпорации?
– Шику стремился к этому. Он владел студией в Болливуде, фильмы которой и по сей день пользуются кассовым успехом не только в Индии, но и во всех странах, где есть индийская диаспора. Доходы позволяли ему покупать другие компании. Предвидя автомобильный бум, он приобрел фабрику, производившую детали для ТАТА – одной из крупнейших индийских корпораций. Затем вложился в производство шин и пластиковых деталей и, наконец, в автомобилестроение. Даже купил металлургический завод, чтобы полностью контролировать производственный процесс и не полагаться на сторонних поставщиков.
– Он рассказывал об электромобилях, которые планировал собирать в Великобритании.
– Да, несколько лет назад ему в руки попали новейшие разработки аккумуляторных батарей. Они уже производятся и продаются по всему миру.
Боксер кивнул и сделал пометку в блокноте. Раз похитителям не нужны деньги, возможно, их цель – заставить д’Круша свернуть производство.
– Есть у Фрэнка другие родственники? – спросил он.
– Родители умерли еще до нашего знакомства. Старшая сестра была проституткой и скончалась от СПИДа. Младшая пропала без вести, и даже когда Шику прославился, от нее не было вестей.
– Мрачновато.
– Шику есть Шику.
– Значит, возвращение Алишии из Мумбаи в Лондон может означать, что они с Фрэнком поссорились?
– Они ничего об этом не говорили.
– Сколько она пробыла с ним?
– Два года.
– Вы действительно не знаете, что случилось? – Боксер не был готов поверить Исабель.
– Алишия жила у меня пару месяцев после возвращения, приходила в себя. Разумеется, мне было любопытно, и, пожалуй, я слишком донимала ее расспросами. Она сняла квартиру в Хокстоне, устроилась работать в банк – совершенно не та карьера, о которой она мечтала. Со старыми друзьями она порвала, и о ее личной жизни мне ничего не известно. Я почти уверена, что романтических отношений у дочери тоже нет, и это меня беспокоит – она ведь такая красивая!
– Думаете, Алишия была счастлива до переезда в Хокстон?
Исабель налила себе виски и задумалась.
– Она не была несчастна. Если бы вы встретили ее, то не подумали бы, что она подавлена или в депрессии. Мы по-прежнему близки. Неплохо проводим время, но есть темы, которые лучше с ней не обсуждать.
– Она изменилась?
– Все мы меняемся. Когда-то и я была счастливой молоденькой девушкой. А потом узнала, чем Шику занимается… Какой он на самом деле.
– Он сможет поговорить со мной начистоту? Без тайн и секретов?
– Нет. Но пусть это вас не останавливает.
– Я уже понял, что говорить правду ему не нравится, – сказал Боксер. – Но он обещал не лгать.
– Это уже кое-что. По крайней мере, вам не придется тратить время на догадки. Должно быть, вы ему понравились. А может, нужны ему, чтобы таскать каштаны из огня.
– Как можно одновременно любить и презирать человека? – незаметно для себя Боксер произнес вопрос вслух.
– Шику – единственная любовь в моей жизни. – Исабель и бровью не повела. – Другого такого нет. Воспоминания еще слишком сильны. Это означает…
– Подробности не нужны.
Исабель кивнула, словно это и был ответ.
– Сколько вам было лет, когда вы встретили Фрэнка? – спросил Боксер.
– Семнадцать.
– Как моей дочери. – Боксер жестом призвал Исабель прекратить подливать ему виски.
– Что вы хотите этим сказать?
– Она юная, впечатлительная и безбашенная. А сколько было Фрэнку?
– Двадцать пять.
– Как отреагировали ваши родители?
– Были против, пока не познакомились с Фрэнком. Он их покорил. Родители не хотели, чтобы я выходила замуж до двадцати одного года, но он добился разрешения сыграть свадьбу на два года раньше. А в двадцать я родила Алишию.
Боксер выполнил в уме несколько простых вычислений.
– То есть на момент развода вам было тридцать три и с тех пор вы одна?
Исабель пожала плечами:
– Не могу пожаловаться на отсутствие ухажеров, но…