Руби встала у камина, а Шерил плюхнулась в кресло.
– Это место хозяина, – заметила мать.
– Да по фиг, – отмахнулась та.
Руби смерила дочь холодным пронзительным взглядом, и та подняла свой необъятный зад с кресла за мгновение до того, как Джо Ширинг вошел в гостиную. Он уже не был средневесом. Если бы ему пришлось выйти в ринг сейчас, в противники ему достался бы тяжеловес вроде Дэвида Хэя. Из ног ушла былая легкость, но о руках этого сказать было нельзя. Он нежно, словно бабочку, взял хрупкую кисть Руби в свои лапищи.
– Руби, прими мои соболезнования, – участливо сказал он. – Джек не заслуживал такой участи. Он был хорошим человеком, и я его не забуду. Если что-то могу для тебя сделать – только скажи.
Он повторил то же самое Шерил, добавив пару слов и о Вике Скалли, которого знал по боксерскому клубу. Пригласив женщин присесть, Джо грузно опустился в мягкое кресло.
– Руби, если нужны деньги, можешь на меня рассчитывать, – сказал он.
– Джо, это очень великодушно с твоей стороны, но мы пришли не за этим.
Ширинг кивнул и шумно втянул воздух сломанным в молодости носом.
– Помоги найти тех, кто убил Джека и Вика, – сказала Руби.
– Ты ведь знаешь, меня это не касается. В этот раз он работал не на меня.
– С тех пор как ты последний раз предлагал ему работу, не один год прошел. – В голосе Руби прозвучал невольный укор.
– Все мы стареем. – Ширинг и не думал обижаться. – Мне казалось, он неплохо зарабатывает на нелегалах и мебельном бизнесе.
– Джек всегда был щедрым. Жалел этих ребят, платил им лишнего, чтобы они могли посылать хоть немного денег домой.
– Да, это в его духе, – кивнул Ширинг. – Знаю, он очень близко к сердцу принял гибель тех двоих.
– Поэтому он и позвал Вика на помощь, – объяснила Шерил. – Не сделай он этого, Вик остался бы жив.
– Если я выясню, кто стоит за их убийством, что мне делать?
– Просто расскажи нам.
– Это я и сейчас могу сделать. Но я не знаю, кто нажимал на курок.
– И на том спасибо, – сказала Шерил.
– Есть такой Арчибальд Пайк. Гангстер из Бермондси. Не знаешь, как Джек с ним связался?
– Джек лишь сказал, что ему предложили работу, для которой нужно было его такси.
– Зачем он согласился? С деньгами у него проблем не было.
– Она беременна. – Руби кивнула на дочь. – Ей нужна крыша над головой. Скалли обещал отреставрировать дом на Грейндж-роуд, но на стройматериалы денег не хватало.
– И сколько Джек должен был получить за эту работу?
– Десять тысяч.
– Хватило бы с лихвой, – присвистнул Ширинг. – Однако такие деньги всегда предполагают риск.
– Из описания работы следовало совсем другое.
– Я слышал, что сделали с рабочими, которых прислал Скалли. После такого стоило бы поискать телохранителя поопытнее, чем юный Вик.
– Ну так что? – Руби потеряла терпение. – Будешь что-то делать с этим Арчибальдом Пайком или позволишь ему втоптать тебя в грязь?
– Учитывая его габариты, лучше этого не допускать. Я попрошу у мистера Пайка разъяснений. Потом мы соберемся и решим, что делать дальше.
– Значит, ты готов что-то предпринять?
– Сначала дождемся, что скажет мистер Пайк.
Исабель все еще чувствовала себя виноватой, поэтому они с Боксером решили не спать вместе до освобождения Алишии. Чарльз поднялся рано, сделал зарядку и немного поплавал в бассейне. Когда Исабель вошла на кухню, он сидел за столом и пил кофе. Они поцеловались.
Исабель насыпала себе в миску мюсли, порезала туда же яблоко и банан и уселась напротив, развернув свежий номер «Гардиан».
– Знаешь, а ведь Мерси тебя по-прежнему любит, – заметила она таким тоном, словно прочитала это в газетной статье.
Боксеру потребовалось некоторое время, чтобы это переварить. Он налил себе еще кофе.
– Не думаю, – помолчав, ответил он. – Я же говорил: наши отношения закончились много лет назад.
– Возможно, ты так и считаешь. А она – нет.
– Откуда тебе знать?
– Просто знаю. – Исабель пожала плечами. – Сама через это прошла. Мы расстались с Шику, но я никак не могла с этим смириться. Поэтому и не спала ни с кем семнадцать лет. У Мерси были с кем-нибудь отношения?
– Если и были, мне об этом ничего не известно, – задумчиво покачал головой Боксер.
– Вот видишь. Если бы были, ты бы знал.
– К чему ты клонишь?
– Вам надо объясниться. Мерси знает о нас, и ей больно. Думаешь, почему она пришла вчера вечером?
– Мерси – мой соконсультант. Нам надо держать друг друга в курсе событий.
– Да неужели? Она пришла, чтобы посмотреть на нас. Получить подтверждение тому, что между нами что-то есть. Оценить, насколько сильна ее соперница.
– Соперница?
– Она по-прежнему не теряет надежды.
– Тебе это кажется, – покачал головой Боксер. – С момента как мы расстались, я ничего подобного не замечал.
– Мерси скрывает свои чувства. Знает, что стоит тебе догадаться, как между вами все будет кончено раз и навсегда. Но от меня ей ничего не утаить, потому что я побывала в ее шкуре.
– А как же Шармила?
– Шармила – трофейная жена. Их с Шику интимная жизнь далека от идеальной.
– Значит, ты тоже до сих пор надеешься?
– Надеялась какое-то время, даже когда узнала, что за человек Шику на самом деле. Я три года не соглашалась на развод. Трудно отречься от первой любви. Воспоминания о первой близости остаются навсегда. Ты и сам поймешь, когда Шику догадается, что между нами происходит. Он не закроет на это глаза.
Арчибальд Пайк был знаменит двумя особенностями, не заметить которых не мог даже самый рассеянный член его команды: он все время двигался и все время издавал шум. Это было следствием его чрезвычайной тучности, которая также бросалась всем в глаза.
Однако сегодня, после новостей о том, что в старом контейнере обнаружили два трупа и разбитую смотровую панель, а девушка, Дэн и Бритый исчезли, Пайк был непривычно тих и неподвижен. Никаких потягиваний, почесываний, пожевываний, причмокиваний или сглатываний. Он лишь поднес два пальца к бледным губам и облизал их. В глубоко посаженных, заплывших жиром глазах Пайка плескался ужас, как у антилопы, почуявшей приближение гепарда. Даже вечное урчание в желудке прекратилось. По радио передавали «Do the Strand» группы «Рокси мьюзик» – настолько неуместную в сложившейся ситуации песню, что Кевин, правая рука Пайка, раздраженно выключил приемник. На пару минут воцарилась тишина, пока Пайк наконец громко не сглотнул, тем самым вновь запустив свою пищеварительную систему.