– Худшее, что может случиться, – это то, что нас схватит одна из банд и запытает до смерти, – весело заметил он.

– Я пристрелю тебя прежде, чем это произойдет, обещаю.

– Очень любезно с твоей стороны, Бритый. Ты настоящий друг.

– Всегда к твоим услугам. А теперь расскажи, где будет происходить передача денег.

– Бухта Лаймхаус окружена новыми многоквартирными домами, в которых живут работники верфи, которые, кстати, зарабатывают больше, чем мы получим, рискуя жизнью, за это похищение.

– Гарри, давай ближе к делу.

– Не зови меня Гарри, мистер Скейтс.

Дэн достал карту и показал Бритому путь до бухты Лаймхаус.

– Как ты додумался до такого маршрута?

– Я прошел вдоль канала добрую сотню раз.

– Тяжелый случай.

– Пусть так, если это нам поможет, – сказал Дэн. – Мать Алишии доедет до бухты и оставит машину под мостом легкого метро. Деньги будут в багажнике. Из туннеля под Коммершиал-роуд открывается отличный обзор. Как только увидишь, что она оставила машину и направилась к станции, забираешь деньги и возвращаешься либо прежним путем, вдоль канала, либо окружным, мимо новостроек и далее по Нэрроу-стрит. Оттуда свернешь к Шедуэллу и пойдешь вдоль Темзы, в сторону Кэнэри-Уорф. Там сядешь на легкое метро, доедешь до Энджела и пешком вернешься сюда.

– На черта мне сюда возвращаться?

Дэн задумался.

– Чтобы поцеловать принцессу на прощание?

– Ах ты, алкаш укуренный! – развеселился Бритый. – Как только я получу деньги, немедленно сообщу. Ты тут же звонишь матери, называешь ей адрес, отпускаешь Алишию и сматываешься.

– А где встретимся?

Они молча уставились друг на друга.

– Отлично, – процедил Бритый. – Похоже, нам некуда податься.

– Не важно, лишь бы оказаться подальше от Лондона.

– Когда состоится передача?

– В полночь устроит? – предложил Дэн. – Правда, в таком случае придется ехать на автобусе.

– Издеваешься? Ехать на автобусе с сотней кусков за пазухой? Нет уж, я достану машину.

– Ты знаешь, как угнать машину?

– Да я с детства хичимил!

– Хичимил?

– Ага, наконец-то я нашел словечко, которого ты не знаешь! – радостно воскликнул Бритый. – Хичимил, от «ХИщения Чужого ИМущества». Угонял машины и катался в свое удовольствие.

– А последний раз когда этим баловался?

– Лет двадцать назад. Это детская забава.

– Противоугонные системы сильно изменились с тех пор.

– Я же собираюсь угнать старый фургон, а не чертов «порше-кайенн»!

Глава 24

13 марта 2012 года, вторник, 19:20

Лондон, Риджентс-парк

– Сожалею о гибели вашего друга, – сказал Чхота Тамбе.

Он сидел за массивным столом у окна, из которого открывался вид на Риджентс-парк, и курил дорогую сигарету. Жестом он попросил своего американского гостя присесть. Им был не кто иной, как Дауд, одетый в черные джинсы и летную куртку с воротником из овечьей шерсти.

– Квидди знал, на что шел, – не проявил особых эмоций Дауд.

Для него все решали деньги, и сейчас он жадно пожирал взглядом пачки банкнот на столе индийца.

– Вы нашли способ избавиться от тел? – Тамбе стряхнул пепел со сшитого на заказ голубого, в полоску костюма, который, по его мнению, добавлял добрых пять сантиметров к его ста шестидесяти семи.

– Макманус связался со старым приятелем из Ирландии. Тот все уладил. – Дауд показал на мобильном телефоне фото мертвецов.

Чхота Тамбе скривился.

Демонстрация фото входила в план Дауда – так он хотел показать, что заслужил деньги. Он отказался от сигареты и едва сдержал усмешку, увидев аляповатый галстук Тамбе с пятнами оранжевого, зеленого, золотистого и розового. Может, этот нелепый аксессуар и не делал его владельца ниже ростом в прямом смысле, но его репутацию в глазах любого человека, имеющего вкус, ронял точно.

– Где сейчас Макманус? – Тамбе откинулся в велюровом кресле с позолоченной спинкой, покручивая жиденькие усики.

– Уехал из города.

– Собираетесь за ним? – Тамбе смотрел мимо Дауда, стараясь сдержать закипающую внутри ярость.

– Думаю залечь на дно на несколько месяцев, а потом вернуться в Дубай.

На стене за спиной Дауда висел огромный портрет в позолоченной раме. Изображен на нем был старший брат Чхоты, Большой Бада Тамбе. Сходства между братьями не было ни малейшего. Старший Тамбе, в отличие от младшего, был высок, красив и обаятелен. Такие же портреты висели во всех домах Чхоты Тамбе и не давали ему покоя вот уже почти двадцать лет. Чхота любил старшего брата, и боль утраты не покидала его с того самого дня в 1993-м, когда ему сообщили, что Бада погиб.

Столько же времени ему не давал покоя еще один человек – Фрэнк д’Круш. Чхота Тамбе ненавидел его так же сильно, как любил своего брата. Благодаря этому в его жизни было хоть какое-то равновесие.

– Что с девчонкой? – спросил Тамбе. – Вы сказали, что окно было разбито. Уверены, что она выжила?

– В комнате, где ее держали, следов крови не нашли.

– Полиция взяла след тех, кто убил ваших друзей. – Тамбе аккуратно разгладил сигаретную пачку и положил ее рядом с деньгами. – В новостях говорили.

– Значит, мне пора. – Дауд поднялся.

– Это вам за труды. – Тамбе протянул ему пачку банкнот.

Дауд с легким поклоном принял деньги и положил в сумку.

– Мои люди доставят вас, куда пожелаете. – Тамбе встал, но при этом не стал казаться выше. – Экспресс до Парижа подойдет? Самый быстрый способ убраться из страны.

Они распрощались, Дауд пожал маленькую пухлую ручку Тамбе. Двое амбалов-охранников проводили его до гаража.

– Можно задать вопрос? – обратился Дауд к ним, пока они ехали в лифте. – Давно у вашего босса зуб на Фрэнка д’Круша?

Амбалы покосились друг на друга, ухмыльнулись.

– Кого ни спроси – у каждого будет свой ответ, – сказал один.

– Ваш какой? – поинтересовался Дауд.

– Мы скажем, что с того дня, когда Шармила бросила Чхоту Тамбе и ушла работать на Фрэнка.

– А если я спрошу самого Тамбе? – закинул удочку Дауд.

– Услышите совсем другую историю. – Амбалы расхохотались.

Дверь лифта открылась. Они подошли к «рейнджроверу», открыли дверь для Дауда. Тот влез внутрь, провожатые втиснулись с обеих сторон от него. Кресло водителя пустовало. Дауд не сразу понял, что к чему. Боль пронзила его бока, дыхание перехватило. Он перевел взгляд с одного амбала на другого. Они навалились ему на бока, сдавливая ребра, и Дауд почувствовал, что испускает дух.