Курц снял револьвер вместе с кобурой с пояса и положил под сиденье "Пинто". Захлопнув дверь машины, он вошел в ресторан, игнорируя табличку "Закрыто".
Малыш Док, как обычно, сидел на полукруглом диване в правой задней части ресторана. Пол там был чуть выше, и создавалось впечатление, что он сидит на некоем скромном троне. Не считая трех телохранителей и официанта, в ресторане было с полдесятка человек. Телохранители не укладывали волосы феном и не носили костюмы и рубашки с острыми воротничками, как мафиози. Двое крупных мужчин рядом с Малышом Доком и третий, облокотившийся на стойку, больше походили на грузчиков или сталеваров всем, кроме внимательного взгляда и еле заметных бугров на уровне пояса. Под ветровками с эмблемой профсоюза явно находилось оружие.
Сейчас с Малышом разговаривал пожилой мужчина. Он говорил серьезно и обстоятельно, дополняя свои слова жестами покрытых шрамами рук. Когда он делал паузу, Малыш Док кивал. Курц впервые увидел Малыша и поразился тому, насколько он огромен. Его отец был человеком куда меньших размеров.
Официант подошел к Курцу и принес ему кофе, не ожидая заказа.
– Вы здесь, чтобы повидаться с Большим Парнем?
– Ага.
Официант вернулся за стойку и что-то прошептал старшему телохранителю. Пожилой мужчина, беседовавший с Малышом, закончил излагать свое прошение и получил ответ, заставивший его улыбнуться. Он встал и направился к выходу. Телохранитель подошел к Малышу и что-то сказал ему.
Малыш Док с минуту смотрел на Курца, а потом пальцем поманил его к себе, сделав жест телохранителям, сидящим рядом.
Огромные мужчины остановили Курца на полпути.
– Пойдемте в уборную, – сказал один из них, со шрамами вокруг глаз.
Курц кивнул и направился вслед за ними к двери в задней стене ресторана. Мужская уборная была достаточно просторной, чтобы там поместились все трое, но один из телохранителей встал в дверях, а другой жестом приказал Курцу снять рубашку и задрать майку. Потом он жестом показал Курцу, чтобы тот спустил брюки. Курц спокойно выполнил приказ.
– О , кей, – сказал бывший боксер и отошел в сторону. Курц застегнул на себе одежду и вышел из уборной. Подойдя к дивану, он сел неподалеку от Малыша.
Малыш Док носил очки в роговой оправе, совершенно не вязавшиеся с его грубыми и резкими чертами лица. Ему под пятьдесят, подумал Курц, и он не лысый, а скорее бритый. Холодные и жесткие голубые глаза, мускулистые руки и шея. На левом предплечье – армейская татуировка с флагом. Курц вспомнил, что вопреки запрету отца Малыш пошел служить в армию за пару лет до первой войны в Персидском заливе. Он был пилотом штурмового вертолета, или что-то вроде этого, и принимал участие в освобождении Кувейта. Его отец, Док, был вынужден отсрочить свой уход из семейного бизнеса до возвращения сына из армии. Малыш Док вернулся домой в мундире, усеянном нашивками за участие в боевых действиях. Насколько Курц знал от своих информаторов, Малыш убрал мундир в сундук вместе с наградами и ни разу не доставал его оттуда. По слухам, вертолет, пилотируемый Доком, уничтожил больше десятка иракских танков за один день боев.
– Ты Джо Курц, не так ли?
Курц кивнул.
– Я помню, как ты прислал цветы на похороны моего отца в прошлом году, – сказал Малыш Док. – И на этом спасибо.
Курц снова кивнул.
– Я подумывал, не убить ли тебя, – добавил Малыш Док.
На этот раз Курц не стал кивать, а просто посмотрел ему в глаза.
Малыш Док отложил вилку, снял очки и потер глаза.
– Моего отца убил негодяй из отдела по расследованию убийств по фамилии Хэзэвэй.
– Да.
– Мои источники в полиции Буффало сообщили мне, что Хэзэвэй имел зуб на тебя, и подслушал твой телефонный разговор с моим отцом. Через неделю будет год, как вы с отцом назначили встречу на старой рудной мельнице. Ты хотел купить у него пушку. Но Хэзэвэй убил моего отца еще до того, как ты там появился.
– Это правда, – сказал Курц.
– У Хэзэвэя ничего не было против Дока. Он просто хотел дождаться тебя там, на этой мельнице, а отец попался ему под руку. Если бы не ты, мой старик был бы жив.
– И это правда, – сказал Курц.
Он взглянул на стоящих рядом телохранителей. Они смотрели в другую сторону, но все слышали. Курц прекрасно понимал, что ему с ними не справиться, даже не будь они вооружены. Тот, что покрупнее, – бывший профессиональный боксер. Единственный способ смыться – выпрыгнуть через окно за спиной Малыша Дока, разбив стекло собой. Он не успеет обежать вокруг ресторана и сесть в машину раньше, чем там появятся телохранители. Придется бежать на восток, по задним дворам и в сторону железной дороги. В молодости Курц знал здесь все туннели, домики дежурных и башни диспетчеров, но в своем нынешнем состоянии он вряд ли сможет убежать или спрятаться.
Малыш Док сложил руки на груди.
– Однако полиция нашла Хэзэвэя там же, на мельнице. Убитого выстрелом в голову.
– Слышал об этом, – спокойно произнес Курц.
– Мои люди в полиции рассказали, что пуля пробила его позолоченный значок, – продолжал Малыш Док. – Будто он хотел убедить нападавшего не стрелять. Возможно, он даже кричал, что он коп. Пуля, пробившая значок, попала Хэзэвэю прямо в открытый рот. Или этот тупой засранец думал, что значок остановит пулю.
Курц промолчал.
– Судя по всему, этого не случилось, – закончил Малыш Док и снова принялся за омлет.
– Я тоже так думаю, – сказал Курц.
– Итак, что же тебе здесь надо, Джо Курц? – спросил Малыш, жестом показывая официанту, чтобы тот принес Курцу кофе. Официант бегом бросился к стойке и принес полную кружку кофе.
Курц не дал выход чувствам, хотя очень хотелось.
– Ясеин Гоба, – спокойно ответил он.
– Этот чокнутый йеменец, который застрелил офицера по надзору в среду? В сегодняшних газетах пишут, что его нашли мертвым в собственном доме здесь, в Локаване. Огнестрельное ранение. Они не пишут, застрелился он сам или же нет, – сказал Малыш. Перестав тыкать вилкой в омлет, он искоса посмотрел на Курца. – Еще они пишут, что помимо женщины-офицера был ранен некий поднадзорный. Не столь серьезно, как дамочка. Это ты?
– Ага.
– Тогда понятно, почему у тебя глаза налиты кровью и кровоподтеки под ними. Ты везучий сукин сын, Курц.
Курц не стал комментировать последнюю фразу. На улице зарокотал генератор, и его головная боль пульсировала в такт мотору.
– Так что с этим Гобой? – спросил Малыш Док.
– Вы можете мне что-нибудь сказать о нем?
– Пока – ничего. Эти йеменцы держатся замкнуто. У меня есть люди, которые могут поговорить с ними. С ними и с другими выходцами из арабских стран, обосновавшимися здесь. Но я ничего не слышал об этом Гобе, пока не прочитал газеты.