– Брайану Кеннеди?
– Да. Оно было послано на адрес его компании охранных систем в Нью-Йорке. Если верить дате отправки на сервере, то за десять минут до встречи с тобой.
– И о чем они там переписывались?
– Она сохранила письмо в виде файла. Тебе отправить копию по факсу?
– Я сейчас слишком занят, – сказал Курц. Он вышел из "Пинто" и отошел на несколько шагов. Риджби хмуро смотрела на него из машины. – Перескажи мне его.
– Там было написано всего лишь, цитирую: "Брайан, я понимаю, почему ты просишь меня подождать, но я собираюсь заняться этим сегодня же днем. Если ты, как обычно, приедешь в пятницу, я все тебе расскажу. С любовью, Пег".
– Именно так?
– Именно так.
– И она послала письмо перед встречей со мной?
– За десять минут, если верить отметке на сервере.
– Значит, в этот день у нее был повод уйти с работы пораньше. В почте больше нет ничего, что могло бы нам пригодиться?
– Ничего.
В трубке воцарилось молчание, наполненное только шипением и треском разрядов, улавливаемых мобильными телефонами.
– Тебе еще что-нибудь нужно от меня сегодня, Джо? – наконец спросила Арлин.
– Да. Выясни домашний адрес и телефон бывшего директора дурдома в Рочестере. Я хочу позвонить ему или поговорить при личной встрече.
– Хорошо. Ты еще в том городке? Слабая связь.
– Нет. Я буду в дороге еще пару часов. Когда вернусь в офис, перезвоню. Удачной работы.
Курц сложил мобильный и сел обратно за руль.
– Твой брокер на бирже? – спросила Риджби.
– Ага. Он считает, что завтра, когда биржи откроются, надо сбрасывать акции. Устроить демпинг.
– Совет на все времена, – резюмировала она.
Отъехав от моста примерно на милю, они свернули налево, на проселочную дорогу. Еще через три четверти мили – направо, на дорогу, засыпанную гравием, без разметки, а потом – снова налево. На склоне холма была грязная колея, полого уходившая вверх.
– Ты точно знаешь, куда едешь, Джо? – спросила Риджби.
Курц не ответил, сконцентрировавшись на дороге. "Пинто" ехал между деревьев. Местами деревья расступались, и они видели в прогалинах долину, реку и город вдали. Колея оборвалась, упершись в старый деревянный шлагбаум.
– Приехали, – сказала Риджби.
– Именно так старик Адам и описал это место.
– Старик Адам?
– Не обращай внимания.
Курц вышел из машины и посмотрел вверх, вдоль склона холма. Заросшая высокой травой колея вела дальше. Он медленно пошел туда. Вокруг шлагбаума валялись выцветшие знаки, возвещавшие о частной собственности и запрещающие проход. Курц вернулся к "Пинто", обошел машину, достал из багажника мешковатый старый рюкзак из нейлона, надел на плечи и двинулся в обход загородки.
– Ты издеваешься? – сказала Риджби, стоя позади машины. – Джо Курц пошел в поход?
– Если хочешь, сиди в машине. Я просто хочу немного пройти вперед и посмотреть, если там то, на что смотреть.
– Остаться здесь и не увидеть зрелище в лице Джо Курца, отправившегося в пеший поход? – сказала Риджби, бегом догоняя его. – Ни за что.
Вот дерьмо, в который раз за день подумал Курц.
Они прошли по колее метров двести, огибая деревья, с которых уже опали все листья, и уткнулись в изгородь. Забор. Не старое гнилое дерево, как было внизу. Решетчатый забор из стальных полос высотой под три метра, наверху – витая проволока, даже не колючая, а режущая. И совсем не ржавая. Желтые знаки "Проход запрещен", пластиковые, новенькие. А еще на них было написано, что владельцам разрешается стрелять на поражение.
– Разрешается кем? – задыхаясь от возмущения, выпалила Риджби.
Курц молча достал из рюкзака кусачки с короткими ручками.
– Вау! – вскрикнула Риджби. – Ты же не станешь делать это.
Вместо ответа Курц приложил к забору индикатор, чтобы убедиться, что он не под током, и начал методично резать полоски решетки кусачками, делая горизонтальную щель.
– Будь ты проклят, Джо. Нас обоих арестуют. Черт, я же сама обязана арестовать тебя. Ты небось упакован по полной программе.
Так точно. Револьвер был у Курца под курткой, заткнут за пояс сзади.
– Вернись в машину, Риджби. Я на пару минут. Просто хочу увидеть это место. Ты же сама говорила, что я не вор.
– Нет, ты чертов идиот, – ответила Риджби. – Ты не видел здешнего шерифа и его ребят. Это не слишком гостеприимный город. И нам не стоит попадать за решетку здесь.
– Они же не арестуют копа, – возразил Курц, закончив прорезать горизонтальную щель. Он начал отгибать металлические полосы внутрь. Металл плохо поддавался, но потом все-таки получился небольшой проход, через который можно было пролезть, предварительно сняв рюкзак и встав на коленки.
– Не арестуют меня? – переспросила Риджби, сев рядом и глядя, как Курц лезет внутрь. – Я боюсь, как бы они меня не пристрелили.
Она достала из кобуры "Глок", передернула затвор, проверила, есть ли патрон в патроннике, поставила оружие на предохранитель и убрала обратно. Потом она снова села на корточки, боком пролезла через проход, пока Курц держал полосы металла отогнутыми, и встала.
– Обещай мне, что мы здесь долго не задержимся.
– Обещаю, – сказал Курц.
Пройдя по опушке леса метров пятьдесят на север, они увидели старую подъездную дорогу, заросшую высокой травой и заваленную упавшими деревьями. Они начали подниматься по ней дальше.
Каждый шаг отдавался в голове Курца болью. Даже когда он останавливался передохнуть, стучавший в висках пульс причинял боль. Она буквально давила на глаза изнутри. Курц видел все, как в тумане.
– Джо, ты в порядке?
– Что? – переспросил он, глядя на Риджби и вслушиваясь сквозь пульсацию боли.
– Ты в порядке? У тебя лицо бледное.
– Все нормально, – ответил Курц, оглядевшись. Этот чертов холм оказался самой настоящей горой. Он порос высоченными соснами, стоявшими вплотную друг к другу. Метров на пятнадцать от земли они были без веток, гладкие, как телеграфные столбы. Плотные кроны закрывали небо. Темные облака клубились совсем низко, чуть ли не задевая верхушки сосен. Солнце едва перевалило за полдень, но было темно, как поздним вечером.
– Там! – крикнула Риджби.
Курц проследил за направлением ее руки и увидел.
На вершине холма сквозь переплетенные ветром ветки старых сосен виднелась верхняя часть колеса обозрения. Кабинок на ней практически не было.
Парк отдыха оказался намного больше, чем ожидал Курц. Он занимал четыре или пять акров земли, специально выровненной под него, образуя террасу на пологом склоне заросшего лесом холма, в паре сотен метров от вершины. Площадку либо вырезали, либо насыпали при помощи бульдозеров и другой строительной техники. Сейчас сложно было сказать, насколько могли вырасти в высоту деревья за десятилетия запустения.