Анджелина везла Курца и Риджби в больницу.
Они решили воспользоваться вторым джипом, на котором этой ночью ехал Кэмпбелл. Погибшего телохранителя пришлось положить назад. Доктор Тафир и Курц подняли носилки, на которых лежала Риджб, и поставили их в багажник, предварительно сложив спинки задних сидений. Потом Тафир сел в одну из машин Малыша Дока и уехал, Гонзага и Бобби отправились со своими, а сам Малыш Док снова сел в кабину "Дальнобойщика" и улетел под вой турбин и водоворот мусора, поднятый в воздух несущим винтом вертолета.
Курц схватил в руки ключи и направился к левой двери джипа, но Анджелина опередила его.
– Я поведу, а ты сиди сзади с мисс Целлюлит. За второй машиной я кого-нибудь пришлю.
Курц забрался назад и сел, положив голову Риджби себе на колени. Перед уходом Тафир подсоединил вторую капельницу с плазмой. Риджби все еще была без сознания, под действием морфия. Доктор-йеменец предупредил Курца, что ее состояние все еще тяжелое от шока и потери крови.
До медицинского центра в Эри было рукой подать, километра три. Хоть раз все идет по плану, подумал Курц.
– Мы не можем просто принести ее туда, – сказала Анджелина, сидя за рулем. Она вела машину с максимальной аккуратностью, держа скорость ниже разрешенной и останавливаясь на сигналы светофора даже тогда, когда на темном перекрестке не было ни одной машины. Курц улыбнулся. Можно себе представить, какая бы из них получилась добыча для полицейских, останови они их за превышение скорости. Раненый коп, дохлый бандит, куча автоматического оружия, ворованные очки ночного видения, а за рулем – женщина, дон клана мафии, перемазанная кровью.
– Я знаю, – ответил он. – Мы оставим ее у приемного покоя "Скорой помощи". Я уверен, эта машина не зарегистрирована и номера фальшивые.
– Абсолютно, – ответила Анджелина. – И она окажется в автокоммиссионке еще до восхода солнца.
Они молча проехали пару кварталов. На часах было без четверти три утра. В это время человеческие существа слабее всего держатся за свою жизнь. Курц знал это не понаслышке. Риджби похолодела и выглядела мертвой. Курц прижал три пальца к ее шее и с трудом нащупал пульс.
– Ну что ж, – снова заговорила Анджелина. – Ты действительно обеспечил мне и Тома незабываемый опыт совместной работы, как и обещал.
Курцу было нечего ответить на это. Он посмотрел на темные здания, мимо которых они ехали. Машина только что пересекла Делавэн. До больницы еще два квартала.
– Перед тем как Тринх выпрыгнул, он говорил о каком-то третьем участнике, – сказала Анджелина. – Ты не задумывался над тем, что это мог быть Малыш Док? И что он вистовал втемную?
– Ага.
– Если это так, то мы просто отдали этому сукину сыну три четверти миллиона долларов за то, что помогли ему стать единоличным хозяином героинового кольца, чего он не смог добиться сам за многие годы.
– Ага. Но это не Малыш Док, – сказал Курц.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю.
Они подъехали к приемному покою "Скорой помощи". Курц пинком открыл задние двери джипа, вытащил из руки Риджби иглу капельницы и стал извлекать женщину из машины. Анджелина надавила на кнопку, дав длинный звуковой сигнал. Курц положил Риджби на мокрый асфальт и прыгнул обратно в машину. Они поспешно уехали как раз в тот момент, когда из автоматических дверей больницы вышли медсестры и санитары.
– Думаешь, она сделает все, как надо? – спросила Анджелина, резко сворачивая на шоссе Кенсингтон. Их никто не преследовал.
– Откуда мне, черт подери, знать?
Когда джип свернул в деловой квартал, труп телохранителя перекатился и уперся в Курца. Курцу это надоело, и он перебрался на переднее сиденье.
– А куда ты денешь Кэмпбелла? В другую комиссионку? – спросил он.
– Что-то вроде.
– Тогда зачем было забирать его с собой?
– Не оставлять своих на поле боя, или что-то в этом духе. Синдром мачо, правда? – ответила Анджелина, взглянув на Курца. – Ты влюблен в эту женщину-копа, Джо?
Курц потер виски руками.
– Ты возвращаешься в пентхаус? – спросил он вместо ответа.
– А куда же еще?
– Хорошо. Мой "Пинто" стоит там.
– Ты же не собираешься ехать в эту свою помойку в "Арбор Инн"?
– А куда же еще?
– Ты подумал, что будет, когда в больнице опознают твою подругу?
– Ага, – устало произнес Курц. – Полиция Буффало обгадится от радости. А напарник Риджби, крутой перец по фамилии Кемпер, – больше всех. Я уверен, Риджби сказала ему, что вчера утром должна была встретиться со мной. Как только он узнает, что она нашлась, он разошлет ориентировки, чтобы поймать меня чем быстрее, тем лучше.
– И, несмотря на это, ты поедешь к себе?
Курц пожал плечами.
– Думаю, пара часов у меня есть. У Риджби нет при себе никаких документов, она или еще несколько часов будет без сознания…
– Или умрет, – закончила за него Анджелина.
– Или очнется, но не станет трепать языком. По крайней мере, некоторое время.
– Но у нее огнестрельное ранение, – сказала Анджелина, подразумевая, что персонал "Скорой помощи" немедленно сообщит об этом в полицию, и в больницу приедет какой-нибудь коп, чтобы составить протокол.
– Ага.
– Пошли. Еще раз переночуешь в пентхаусе, – сказала Анджелина. – Я тебя не изнасилую.
– В другой раз, – ответил Курц, посмотрев на дочь дона. – Кроме того, вынужден сказать, что ты выглядишь просто восхитительно.
Анджелина Фарино Феррера беззастенчиво захохотала, откидывая с залитого кровью лба пропитанные потом и кровью волосы.
Как только Курц вошел в главную дверь "Арбор Инн", он понял, что здесь кто-то побывал. Возможно, он и сейчас здесь. Курц встал на одно колено, вынул "Браунинг" и положил вещмешок на пол. Потом он достал из вещмешка очки ночного видения, которые умышленно не вернул Малышу Доку в суматохе, сопровождавшей их отлет из Неолы. Курц нажал на кнопку включения. Электроника издала тонкий писк и заработала. Темное фойе гостиницы перед его глазами предстало в ярко-зеленых и белых тонах.
Ловушки на лестнице и в центре главной комнаты были на месте, но это ничего не значило. Дул легкий сквозняк, которого здесь не могло быть. И он нес с собой запах мочи.
Он обыскал все комнаты первого этажа, прежде чем поднялся наверх, держа перед собой "Браунинг".
Курц обнаружил кружок, вырезанный в стекле окна, выходящего ко входу. Кто-то разбил все три монитора, всадив в каждый кинескоп по пуле. Он же помочился на матрац и подушки, и разбросал одежду Курца по всей комнате. Войдя в комнату, где он обычно читал, Курц увидел не подлежащее восстановлению кресло, подушки которого изрезали ножом. Большинство книг валялось на полу, книжные полки были опрокинуты, а на персидском ковре лежала куча дерьма.