– Здесь очень холодно, – сказал он.

– Так вы скажете мне, зачем все это? – спросил Курц. Он начал тихонько возиться с наручниками, но это была дорогая и качественная модель, прочно сидящая на руках.

– Зачем что, старина?

– Зачем все это? Зачем понадобилось вытаскивать Проныру из психушки и натравливать его на Фарино и Гонзага спустя много лет? Зачем использовать меня в качестве инструмента, чтобы убить ваших друзей, майора и полковника Тринха? Зачем?

Кеннеди покачал головой.

– Боюсь, у нас нет времени на объяснения. У нас сегодня еще куча дел. Нужно посетить вашу секретаршу, гостящую у своей невестки. Заодно повидать эту девушку Эйшу. Эдвард и Теодор выйдут на минутку, зайдут в больницу и передадут от вас привет детективу Кинг. Просто куча дел.

– Хотя бы скажите, зачем была эта затея с Ясеином Гобой.

Кеннеди пожал плечами.

– Что тут скажешь? Он легко пошел на сотрудничество, но, как выяснилось, был паршивым стрелком. Пришлось самому доделывать работу за него, там, в подземном гараже. Ненавижу этот парик. Мне никогда не шли длинные волосы.

– По данным полиции, вы в это время находились в воздухе. Летели на своем реактивном самолете в тот момент, когда произошло нападение на меня и О‘Тул. По данным сервера электронной почты, вы отвечали на письмо Пег О‘Тул всего за сорок пять минут до… – Курц вдруг замолчал.

– Компания, которая имеет в собственности или арендует всего один служебный реактивный самолет, – бедная компания, – ответил Кеннеди, улыбнувшись.

– Вы прилетели на втором. Раньше, – догадался Курц. – И даже смогли принять и получить электронную почту с борта своего "Лира".

– Если быть точным, "Гольфстрима V", – сказал Брайан Кеннеди. – Ну да. Особенно, если учесть то, как мало формальностей надо выполнить, чтобы пройти через терминал для частных и служебных самолетов в международном аэропорту Буффало.

– Вы подстрелили нас, потом приехали туда и зарегистрировались как только что прилетевший. А где приземлился "Гольфстрим"?

Кеннеди снова покачал головой.

– Разве это теперь имеет какое-нибудь значение, мистер Курц? Вы просто тянете время.

Курц пожал плечами.

– Согласен. Тогда последний вопрос.

– Когда вы были без сознания, мы обыскали вас, мистер Курц. Мы знаем, что при вас нет ни передатчика, ни записывающего устройства. Посему в настоящий момент вы просто тратите впустую наше и ваше время.

– Племенная ферма принадлежит вам? – спросил Курц.

– Я унаследовал ее от отца, – мягко проговорил Брайан Кеннеди. За поворотом туннеля шуршали крысы. – Она в Вирджинии.

– Бедный Ясеин Гоба думал, что попал в руки отдела национальной безопасности, а потом – в ЦРУ. Но все происходило в деловом квартале Буффало, в здании вашей фирмы "Эмпайр Стейт Секьюрити энд Экзекьютив Протекшн", а потом – на вашей ферме, не так ли?

Кеннеди ничего не ответил. По всей видимости, он устал от разговоров.

– Вы никогда не работали на ЦРУ, – продолжал Курц. – А вот ваш отец работал, не так ли? Он был третьим членом триады во Вьетнаме, вместе с майором и Тринхом. Они продолжали переправлять наркотики и по окончании войны.

– Конечно, – ответил Кеннеди. – Вы только сейчас догадались, мистер Курц? Вынужден сказать, что вы плохой сыщик. И вы неправы. Я работал в ЦРУ. Меньше года. Это было чрезвычайно утомительно. Когда я получил свою долю наследства, то основал охранное агентство. Это оказалось куда интереснее. И прибыльнее.

– И вы продолжали трясти майора и SEATCO и после того, как ваш отец умер, – сказал Курц. – Они думали, что вы все еще работаете в ЦРУ, обеспечивая им защиту, как это делал ваш отец на протяжении семидесятых-восьмидесятых? А теперь вы решили получить все? Это так?

– Боюсь, что вы совершили непростительный грех, мистер Курц. Вы меня утомили, – сказал Кеннеди, отходя на три шага, на край круга, освещенного фонарем. – Эдвард. Теодор.

Телохранители убедились в том, что линия огня совершенно свободна, и подняли пистолеты. Один прицелился Курцу в грудь, другой – в голову. Они держали пистолеты двумя руками, будто боясь промахнуться с трех метров.

– Вы выглядите, как Джеймс Бонд, но совершаете ошибку Доктора Ноу, – сказал Курц, чувствуя, как его сердце бешено колотится.

Кеннеди уже не слушал его.

– Пришло время кормить крыс, старина.

В тоннеле раздалось эхо шести выстрелов.

Глава 52

Оба фонарика упали в неглубокую воду и покатились. Остановившись, они оказались развернутыми в противоположных направлениях. В воздухе пахло порохом. Два тела лежали неподвижно, носки начищенных ботинок торчали вверх. Третье тело тоже не двигалось, но от него доносился странный и гадкий свистящий звук.

Курц не шелохнулся.

Из темноты беззвучно вышел человек. Очень высокий и худой, в коричневом плаще, надетом поверх костюма из шерстяной ткани. Плащ на нем выглядел коротким и поношенным. На голове человека была баварская охотничья шляпа с воткнутым в нее небольшим красным пером. Из-под нее виднелось узкое, но странным образом симпатичное лицо со слегка выступающей нижней губой и рыжими усами. Печальные, но очень внимательные глаза смотрели по сторонам сквозь толстые стекла очков в черной оправе. В руке у мужчины был самозарядный пистолет "Ллама" без глушителя.

Он подошел к первому телохранителю, Теодору, и пару секунд смотрел на него. Потом он осмотрел Эдварда. Оба были мертвы. Мужчина поднял с пола один из фонариков.

– Три, – дрожащим голосом произнес Курц. Он вообще не был уверен, что сумеет говорить. – Мне придется платить по этому счету лет двадцать.

– Не три, – возразил мужчина, поворачивая фонарик и пистолет в сторону Курца. – Четыре.

Курц дернулся и обхватил колени руками.

– Хорошо, четыре, – сказал он.

Датчанин покачал головой.

– О нет, нет же. Я не имел в виду вас, мистер Курц. Я говорил о том человеке, которого Кеннеди оставил у верхней двери.

Курц ощутил нечто неописуемое. Такое можно только пережить. Скажем лишь, что ощущение касалось внутренностей.

Датчанин присел рядом с одним из телохранителей, достал из его кармана маленький ключ и расстегнул наручники, освободив Курца. Курц бросил их в воду.

– Я ничего не слышал и уже начал беспокоиться, – сказал Курц, потирая запястья.

– Лучше, когда тебя не слышно, – ответил Датчанин. В его речи чувствовался слабый североевропейский акцент. Он достал другие ключи из брючного кармана Брайана Кеннеди. Тот слегка пошевелился.

Курц встал на одно колено рядом с Кеннеди. Аккуратно уложенные волосы лежащего намокли и разлохматились. Его глаза были открыты, а рот двигался. Свистящий звук исходил от двух отверстий в его груди. Датчанин застрелил обоих телохранителей, попав в сердце, но Кеннеди он уготовил по одной пуле в каждое легкое.