А если разобраться, то на фиг я вообще это баловство затеял? Точно пора к психологу. Пусть научит, как обуздать отряд эмоций-сателлитов.
Хм, странно, а почему все спокойно сидят? Неужели искин не оповестил, что у них спина белая? Может, причина в специфике данной ловушки? В реале же тоже не сразу узнаешь, что сзади замарался.
Последний четвертый урок был рисованием. МарьяИвановна поставила на свой стол глиняный кувшин и пластмассовую грушу и попросила нас, как сумеем, изобразить сей незамысловатый натюрморт. А еще она сказала, что понимает, что не все из нас Васнецовы, Репины и Шишкины и даже не все Пикассо, Ван Гоги или Сальвадоры Дали, поэтому плохих оценок ставить не будет.
Чумазоспинный первый «А» достал краски и карандаши, высунул от старания языки и с воодушевлением взялся за работу.
Картинка Лиственницы1984 поразительно походила на оригинал.
– У тебя очень красиво получается, – заметил я.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Это потому, что в реальном детстве я тоже живописью увлекалась.
– Художку небось окончила?
– Последний год не доучилась, в музыкалку перешла. Теперь жалею, – с грустинкой сказала Таня.
– Ничего, тут тоже курсы рисования есть. Их окончишь.
– Так и сделаю, – улыбнулась собеседница.
– Головоломка, почему опять болтаете? Если не прекратите, я вас расскажу! – пригрозила вышагивающая по классу учительница.
– Так мы по делу, Марь-Ванна! Кстати, я уже все, – объявил я, демонстрируя свою каляку-маляку.
– О боже! – отшатнулась классная дама. – А что из этого сосуд, а что фрукт?
– То, что слева, – груша. А справа, соответственно, горшок, в смысле, кувшин, – пояснил я, перекрикивая взорвавшийся хохотом первый «А». – Но вы же сами сказали: изобразить, как сумеем.
– М-да, видимо, дальше глупых шуток твои творческие способности не распространяются, – печально подытожила учительница.
– Ага, это вы точно подметили, Марь-Ванна! Причем глупости у меня сами собой получаются. Вот, например, пока вы все были в столовой, я перепачкала мелом стулья и теперь у всех белые спины.
После этой фразы веселье первого «А» как-то заметно поутихло, а преподавательница протянула:
– Что-о?!
– Но хочу сразу предупредить, что жутко раскаиваюсь в содеянном и прошу у всех прощения, – затараторил я.
– Вон из класса!!! Нет, стой! Идем к директору!
Да, как-то неприятно получилось. Откуда во мне это ребячество?
«И зачем вообще признался? Прибавку к «доблести» второе мое чистосердечное уже не дало. Молчал бы уж до последнего в тряпочку, глядишь, и пронесло бы», – размышлял я по пути к самому главному персонажу Солнечнодарской гимназии № 4.
Он был неписем пятьдесят второго уровня. Невысокий грузный дядька с добрыми, как у Деда Мороза, глазами и чем-то даже походил на свое прозвище.
– Михаил Игнатьевич, сил моих больше нет терпеть! – запричитала с порога вцепившаяся в мою руку МарьяИвановна.
– Что случилось, голубушка? – вскочил директор и, смешно косолапя (ну точно мишутка!), подбежал утешать четырехглазую подчиненную.
– Я официально заявляю, что не потерплю больше эту особу в своем классе!
– Рыба моя, да объясните, что случилось-то! – взмолился М.И. и перевел взгляд на меня: – В чем вы обвиняете эту кроху?
– Она постоянно разговаривает на уроках!
– И все?! Но многие дети…
– Нет, далеко не все! – перебила начальника Марь-Ванна. – На второй перемене она стащила у меня со стола канцелярские кнопки и разложила их на стулья всему классу, в том числе и мне!
– Внимание! Вы получаете достижение «Плохая девочка». Бонусы: +5 к «харизме при общении с преступными элементами»; + 10 к «славе».
Во блин! То есть, когда информация о происшествии достигает ушей главы учреждения, мне за оное плюшек выдают?
– Это правда, ласковое солнце? – заблымал глазами директор, словно только что прозрел и увидел скрывающегося за маской дитяти монстра.
– Так точно, – вздохнул я.
– А еще эта вредина, пока остальные детки кушали, изрисовала мелом стулья! – подлила масла в огонь истеричка.
– Внимание! Вы получаете достижение «Мелкая хулиганка». Бонусы: +10 к «харизме при общении с преступными элементами»; +20 к «славе».
Ха, а забавно, что баллы за дурные и за полезные поступки суммируются! А еще повезло, что «харизма с добропорядочными гражданами» не испоганилась.
– Малышка, это правда?! – не на шутку ужаснулся Шутка.
– К сожалению, да, – киваю ему. – Но я постараюсь больше так не делать! Честное комсомольск… пионерск… октябрятск… э-э-э… честное тинейджерское! Или бойскаутское?
– Лучше дай честное человеческое, – попросил директор.
– Честное человеческое! – поклялся я.
– Нет! Я ей не верю! – фыркнула упрямая училка. – Делайте что хотите, но – или она, или я!
– Но МарьяИвановна, лапушка, давайте дадим этому трудному ребенку шанс? – стал уговаривать ее Михайло, так и напрашивающийся на отчество Потапыч.
– Ей уже предоставлялась такая привилегия. И толку – ноль!
– Вы уверены, что надо прибегать к крайним мерам? – засопел директор.
– Без сомнения! Гнать взашей!
Вот и настал конец моей школьной жизни с бесплатным питанием и проживанием. Эх, а еще «классная мама» называется. К тому же и геймерша. Неужели обязательно было доводить до исключения? Разве не могла воспользоваться служебным положением и промолчать? Хотя, если по справедливости, первое предупреждение действительно мне уже делали. Так что сам виноват.
Михаил Игнатьевич предпринял последнюю попытку:
– Но девочка же раскаивается. И потом, МарьяИвановна, не забывайте, что это ведь именно она утром стала той героиней, что сумела предотвратить трагедию. Поставьте себя на ее место. Вероятно, ее агрессивное поведение стало последствием нервного потрясения. Представляете, что ей довелось пережить?
– Ну, даже не знаю, – смягчилась моя первая учительница, которая желает стать и последней тоже.
– Это стресс, и он пройдет, – продолжал давить НПС. – Больше чем уверен, что Йене Щедратовне удастся направить ее необузданную энергию в мирное русло.
– Простите, кому-кому там мою энергию удастся обузать? – уточнил я.
– Мозгоправченко Йене Щедратовне – нашему штатному психологу, – пояснил М.И.
Значит, упомянутый доктор – дама? Ясно, вот и еще одна загадка разгадана.
– А-а, да-да-да! – закивал я. – У меня даже справка есть, что я – дура.
МарьяИвановна прыснула.