«Естественно, — донеслось до меня насмешливое. — Только что догадалась?»
Я обиженно засопела. Вот, значит, как. Я думала, что это Дариан держал меня взаперти, а теперь получается, суровую охранницу ко мне приставил другой человек, и я зря все это время недобрым словом поминала мужа?
«Кстати, вашему супругу было запрещено разговаривать с вами наедине, — не оборачиваясь, добавил Норберг. — И Хольгон должна была проследить за этим. Я просто хотел дать тебе время прийти в себя после последнего нападения. — Помолчал немного и недовольно заметил: — Лучше бы я этого не делал. Тогда бы ты не выставила меня сегодня таким дураком. Столько усилий коту под хвост!»
Норберг остановился на пороге и посмотрел на меня. Его фиалковые глаза горели раздраженным пламенем, как у голодного волка, который почти настиг добычу, почти сомкнул клыки на ее беззащитном горле — но в последний момент что-то помешало ему завершить атаку, и бросок окончился ничем.
Я украдкой поежилась. Сдается, завтра мне придется весьма несладко.
— Проводите меня! — все так же не сводя с меня глаз, кинул Норберг Гисберту, который упорно пытался слиться со стеной.
Должно быть, любопытный дворецкий рассчитывал, что про его присутствие все забудут и он услышит еще много нового и интересного. Но прямого приказа ослушаться не осмелился. Лишь скорчил крайне недовольную мину, но все же отправился вслед за Норбергом.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что я от неожиданности подпрыгнула на месте. Н-да, как бы этот звук не стал погребальным набатом для нашего брака.
Мы с Дарианом остались в долгожданном одиночестве.
Я разбудила несколько магических искорок, до сего момента сонно плававших под потолком. Для предстоящего разбирательства мне не нужен был полумрак. Я хотела видеть глаза Дариана, когда он будет отвечать на мои вопросы. Затем обошла комнату по периметру, оставив на стенах легкую паутину инистого заклинания, которое должно было защитить нас от подслушивания. Почему-то я не сомневалась, что тот же Гисберт не откажет себе в удовольствии прирасти ухом к замочной скважине.
Дариан молча наблюдал за моими действиями. Он отошел к столику с напитками и сейчас держал в руках полный бокал с вином, но не торопился попробовать напиток. Второй такой же, видимо, предназначенный для меня, стоял подле него.
Закончив с чарами, я неторопливо вернулась к креслу, в котором провела весь сегодняшний утомительно долгий вечер, наполненный неприятными откровениями. Но садиться не стала, лишь тяжело оперлась на спинку. Мазнула взглядом по фужеру с кроваво-красным содержимым и поморщилась. Нет, не хочу пить! Сейчас мне нужна трезвая голова, потому что итоги разговора, скорее всего, определят мою дальнейшую жизнь.
— Ты ведь все поняла, — тоскливо протянул Дариан, когда почувствовал, что я не намерена первой начинать разговор.
— Поняла, — спокойно подтвердила я.
— Честное слово, Алекса, я готов поклясться своим именем, своей честью, своим сердцем, наконец, что не имел никакого понятия о задуманном Амикшей, — негромко сказал муж. — Иначе остановил бы это безумие в самом начале. Ты же помнишь, Норберг читал мои мысли. И он сказал, что я не имею к этому отношения!
— Помню, — уронила я.
Если честно, это была единственная причина, по которой я все-таки решила выслушать оправдания Дариана, хотя его вина казалась почти неопровержимой. В мыслях невозможно солгать. Как же ему удалось провести прославленного менталиста?
— Ами напридумывала себе невесть что! — рьяно принялся убеждать меня Дариан, распаляясь с каждым словом. — Она… Она такая лгунья! Самые простые мои слова интерпретировала так, что диву даешься!
Я кашлянула, прервав тем самым излияния супруга. Ами? Он называет бывшую невесту тем же сокращенно-ласкательным именем, будто они по-прежнему в отношениях? Ну да ладно, это еще можно отнести за счет привычки. Но Дариан сказал кое-что такое, что мне совсем не понравилось.
Каким образом, хотелось бы мне знать, они разговаривали? Ами — в Гроштере, Дариан — в Хельоне. Между нами не одна сотня миль. Но этот вопрос я поберегу на сладкое.
— Почему Амикша была готова заявить, что она действовала по твоему наущению? — холодно поинтересовалась, сделав особенный упор на полном имени девушки.
— Ну… — Дариан заметно смутился. — Видишь ли, я имел неосторожность пожаловаться ей.
И затих, пристально разглядывая носки своих сапог. Кончики его ушей трогательно заалели невыносимым огнем стыда.
Я покачала головой. Что-то мне это все сильнее и сильнее не нравилось.
Дариан, не поднимая на меня глаз, схватил бокал и одним глотком осушил его, уронив несколько капель вина себе на ворот. Однако, по-моему, даже не заметил этого. Откашлялся и с видимым трудом проговорил, буквально проталкивая каждое слово через горло:
— Я… В общем, у меня с ней был разговор по поводу наших семейных отношений.
А вот теперь мне нестерпимо захотелось выпить вина. А лучше — целый стакан самогона, лишь бы стереть из памяти это признание. Дариан обсуждал с Амикшей наши семейные отношения? Пожалуй, ничего более гадкого я в жизни не слышала!
И я представила, как они сидят где-нибудь в уютной комнате, и Дариан, хихикая, докладывает бывшей невесте о всех моих недостатках и забавных привычках. Надеюсь, у них хоть до обсуждения наших постельных утех дело не дошло.
В этот момент Дариан осмелился на быстрый виноватый взгляд в мою сторону. По всей видимости, выражение моего лица было достаточно красноречивым, поскольку он тут же затараторил, торопясь оправдаться.
— Нет, не подумай ничего дурного! — выпалил он и зачастил на одном дыхании: — Я ничего такого не рассказывал. Просто поделился тем, что твой вклад в семейный бюджет за последние месяцы возрос настолько, что еще немного — и тебя, а не меня будет впору называть основным добытчиком. Неудачно пошутил как-то по этому поводу. Ами посочувствовала мне, спросила, как идут мои дела.
— И как же они идут? — зачем-то поинтересовалась я, силясь хоть таким образом заглушить боль в сердце. Хотя знала ответ — в памяти были слишком свежи жалобы Дариана на то, что в Хельоне давным-давно сложился так называемый круг своих, в который его упорно не допускали.
— Плохо они идут, — хмуро перебил меня Дариан. — Очень плохо. Я тысячу раз пожалел, что выбрал именно этот город. Знаешь, кажется, я начинаю его ненавидеть. Дрянная погода, дрянные люди. Все мои предложения разбиваются вдребезги о равнодушные ухмылки. Я предлагаю такую высокую цену за лес, будто эти проклятые корабельные сосны сделаны из золота, не меньше. И никто за это время не продал мне даже одного дерева!
И Дариан с досадой саданул кулаком по столу, резким движением едва не опрокинув бутылку. Затем схватил ее и сделал несколько жадных глотков прямо из горла.
— Если я проведу в этом городе еще пару месяцев, то моя торговля лесом закончится оглушительным крахом, — глухо произнес муж. Тяжело печатая каждое слово, признался, в конце едва не сорвавшись на мучительный стон: — Мне стыдно говорить, Алекса, но нам удается поддерживать прежний уровень жизни исключительно за счет твоих заработков. Если бы не твоя работа, то мне было бы нечем платить в этом месяце за склады, которые все равно стоят пустыми.