Мариус – единственный из всех – обнял ее и прошептал ей на ухо несколько стихотворных строчек: «Она затмила факелов лучи! Сияет красота ее в ночи, как в ухе мавра жемчуг несравненный…»
Поцеловал он и Виктора.
– Ты истинный подарок для твоего отца!
Юноша улыбнулся.
Роуз знала: Виктор едва не плачет от огорчения, что Лестат все никак не появится. Но он ведь очень скоро прибудет! Теперь уже никто в том не сомневался. Лестат просто должен был сперва слетать на юг, в Амазонию, по какому-то неотложному делу. Но потом придет и сюда, непременно придет! Сет сам заверил Роуз и Виктора, что тревожиться не о чем. По его словам, он услышал об этом из самого надежного источника: от родной матери Лестата.
Честно-то говоря, Роуз сама едва не расплакалась, узнав, что его здесь нет. Однако все остальное сделало время ненавистного ожидания не только сносным, но даже и захватывающим! И уж конечно, Сет не стал бы открывать ей подлинную глубину своего мира, если бы дядя Лестан… если бы Лестат не собираться наделить их обоих Темным Даром.
«Темный Дар». Роуз нравилось шептать эти слова.
В какой-то момент вчера вечером вышло так, что почти все собравшиеся разом оказались в бальном зале, захваченные вихрем вальса. Иные из танцующих негромко подпевали музыке, а все помещение тонуло в облаке золотого света.
Роуз танцевала с Виктором. Он склонился и поцеловал ее в губы.
Девушка заглянула себе в душу, спрашивая себя – могут ли они с Виктором отказаться от всего этого, на самом деле взять и отказаться, отправиться куда-нибудь еще, в другое, безопасное место, где природной их любви друг к другу будет достаточно, чтобы притушить воспоминания о прошлом? Ведь они с Виктором познали уже наивысшую, упоительнейшую близость, нежнейшую страсть, самую чистую и возвышенную любовь, какая только бывает на свете. Эта любовь вытеснила из памяти Роуз весь ужас того, что произошло у нее с Гарднером, весь былой стыд и сокрушительное разочарование. Днем, когда вампиры спали и тайны их исчезали с ними вместе, Роуз лежала в объятиях Виктора, и он прижимал ее к себе, и это было их маленькое личное чудо, их святое таинство, их дар.
По телу у нее пробежала дрожь.
Роуз вдруг осознала, что Луи внимательно смотрит на нее. Да и Виктор тоже. Наверное, Луи читал ее разум. Видел ли он ее с Виктором? Девушка залилась краской.
– Сдается мне, Сет и в самом деле принял решение, – промолвил Луи, отвечая на потаенные ее мысли. – Иначе он бы ни за что не привел вас вчера во «Врата Троицы». Нет-нет. Он лишь ждет, чтобы Лестат утвердил его решение. Сам он уже не колеблется.
Роуз улыбнулась. Однако глаза вдруг защипало от слез.
– Он явится сегодня вечером, я уверен, – сказал Луи.
– Фарид очень высоко ценит человеческую жизнь, само существование в человеческом теле, – заметил Виктор. – Быть может, мой отец тоже. А вот Сета, думаю, это нисколечки не волнует.
Роуз знала, что Виктор прав. Она с необычайной яркостью помнила, как первый раз увидела Сета. Это было какой-то ночью, уже под утро, она страдала от сильной боли. Кругом – сплошные иглы, трубки, мониторы. Виктор должен был появиться не раньше утра, а доктор Джилман куда-то отлучилась, и ее не могли найти.
Тогда-то у Роуз и объявился Сет – черноглазый врач в универсальном белом халате. Он остановился чуть в стороне от кровати Роуз, а разговаривал негромко и доверительно.
Он сказал – боль исчезнет, если Роуз будет слушать его, просто слушать – и завел с ней разговор о боли: попросил описать ее в красках, нарисовать, рассказать, где и что Роуз ощущает. И, странное дело, пока девушка старалась описать свою боль, та растаяла, исчезла.
Роуз заплакала. Рассказала Сету о дяде Лестане – о том, как он хотел, чтобы она была счастлива и здорова, а она снова и снова подводила его. Может быть, пожаловалась она, ей никогда уже не стать здоровой и целой.
Сет рассмеялся – тихим холодным смехом. И с величайшей уверенностью объяснил: она ничего не испортила, никого не подвела. Жизнь сама о себе позаботится, а боль является такой же неотъемлемой частью жизни, как рождение и смерть. Боль повсюду. «Что на самом деле важно, так это радость, радость, которую ты познаешь в жизни, любовь, которую ты испытаешь. Лишь мы – те, кто наделен сознанием, кто способен горевать – только мы и знаем, что такое радость».
Странная была встреча. Потом Роуз не видела его до тех пор, как ей стало гораздо лучше, а к тому времени уже была твердо уверена, что он – вовсе не простой смертный: точно так же, как и дядя Лестан. Ей стало уже понятно, что Фарид и доктор Джилман – тоже не простые смертные и что Виктор во всем этом разбирается несравненно лучше ее самой. Она мучительно перебирала это все в голове, расхаживая по палате из угла в угол, начиная уже сомневаться в собственных своих ощущениях, в собственном своем здравом смысле, начиная сомневаться, в своем ли она уме, как вдруг на пороге снова появился Сет.
– Не дай нам свести тебя с ума, – промолвил он, выступив из теней, и взял ее за руки. – Я ровно то, что ты думаешь и чего страшишься, – заверил он. – Почему бы, в конце концов, тебе не узнать правду? Почему бы тебе не понять все, как есть?
Этот ночной разговор оказал на девушку невероятный эффект. В следующий же раз, как Роуз осталась с Виктором наедине, она шепнула ему на ухо:
– Не бойся за меня. Я знаю, кто они. Я все-все знаю. И понимаю.
– Хвала небесам! – откликнулся Виктор. Они лежали, прижавшись друг к другу, и он целовал ее волосы. – Потому что я не могу больше лгать. Я умею хранить секреты. Но лгать не могу.
И вот теперь Роуз смотрела на него – он сидел на кухонном стуле, задумчиво уставившись на стеклянную стену и полный жизни городской пейзаж за ней. Как же Роуз любила его сейчас! Как доверяла ему!
Она перевела взгляд на Луи – тот снова наблюдал за ней с таким видом, точно читает ее, как раскрытую книгу.
– Ты более чем добр, – промолвила она. – Но если мы откажемся от всего этого, если в конце концов выберем иной путь, я просто не могу представить, какое будущее для нас возможно.
Она попыталась вообразить это будущее – как они вместе, уже поженившись и даже обзаведясь детьми, собственными розовощекими крошками, милыми и прелестными, скользят над миром на волшебном ковре-самолете богатства, завещанного им существами из иного, тайного и неизвестного королевства.
Нет, даже представить нельзя. Немыслимо!
Но ведь до такого же никогда не дойдет! Не может же быть, чтобы всему этому суждено было превратиться лишь в чудесные воспоминания, мало-помалу слабеющие и выцветающие с каждым годом!
Роуз посмотрела на Луи.
Он улыбнулся ей одной из своих редких лучезарных улыбок. Сейчас он казался таким теплым, таким человечным – но и в то же время слишком прекрасным и величественным для простого смертного.
– Ведь это и вправду дар? – спросила Роуз.