— Стоит заметить, твой супруг — весьма упрямый тип, — пробурчал Фелан. — Уж как он ругался со священником! Я всерьез решил, что подерутся. Но нет, золото, как это обычно бывает, решило все проблемы.
— А дальше события стали развиваться вообще самым непредсказуемым образом, — подхватил Норберг. — Вы почуяли чары подчинения на медальоне Дариана и самым наглым образом уничтожили их. Мне стало интересно, а сумеете ли справиться с заданием посложнее. Поэтому я приказал Ами отправиться сюда. К моему удивлению, вы прекрасно справились и с этим. И мы с Феланом решили проверить вас по полной. А какой самый верный и безотказный способ вынудить человека показать себя с самой лучшей стороны? Естественно, необходимо заставить бедолагу поверить, будто от этого зависит его жизнь. Вот, собственно, и объяснение всех дальнейших событий. Фелан любезно согласился сыграть роль злодея. Думаю, дальнейшее уже не нуждается в объяснениях.
— Значит, все это…
Я сделала неопределенный жест рукой и не закончила фразу. От внезапно накатившего бешенства стало трудно дышать — таким спазмом перехватило горло. Как поверить во все это! Я всерьез считала, что жить мне осталось сутки, максимум двое. Да, я не рыдала и не устраивала прилюдных истерик, но это не значит, что не переживала. А сейчас выясняется, что я просто стала жертвой жестокого эксперимента какого-то обнаглевшего сверх всякой меры менталиста! Он что, всерьез считает, что на него управы не найдется?
— Если честно, я именно так и считаю. — Виер Норберг широко улыбался, словно его от души веселил мой гнев.
Я с такой силой стиснула пальцы на бокале вина, о котором совершенно забыла за время разговора, что едва не раздавила стекло. Опомнившись, осторожно поставила фужер на подлокотник и с ненавистью уставилась на Норберга. Ну, и что дальше?
— Я прекрасно осознаю, что вы сейчас вне себя от ярости, — вкрадчиво проговорил он. — Признаюсь честно, кое в чем мой брат перегнул палку.
— Ты сказал, что желаешь досконально изучить характер сей особы, — я и постарался, — равнодушно отозвался Фелан. — Чего только не сделаешь для брата.
Я покраснела, вспомнив две его попытки соблазнить меня. Интересно, а что было бы, если бы я поддалась искушению?
— Ты бы получила такое наслаждение, равного которому еще не знала. — Фелан негромко фыркнул от смеха, словно вся эта ситуация его искренне забавляла. Затем добавил, пожав плечами: — Ну а Норберг узнал бы, что интересующая его особа весьма слаба на передок. И это, вне всякого сомнения, является серьезным недостатком.
— Ну и что вам от меня надо? — хрипло спросила, каким-то чудом удержавшись от желания схватить злополучный бокал и выплеснуть его содержимое в рожу нагло ухмыляющегося Фелана. Потом покачала головой. — Учтите, в академию я не вернусь и обучаться ментальной магии не собираюсь.
— А я и не настаиваю на этом. — Норберг хмыкнул. — У меня есть предложение куда лучше. И вы вряд ли сумеете отказаться от него.
Я скептически приподняла бровь. Он слишком плохо меня знает, если настолько уверен в этом. Говоря откровенно, желание встать и во всеуслышание послать эту парочку в пыточные бога-пасынка, а то и куда подальше, стало просто невыносимым.
Виер Норберг, как обычно, услышал мои мысли. Он откинулся на спинку кресла и задумчиво забарабанил пальцами по своему колену, внимательно глядя на меня. Примолк и Фелан, тоже, в свою очередь, принявшийся разглядывать меня с каким-то нехорошим интересом.
Я немедленно заволновалась. Ну и что они на меня так уставились?
— Да, я думаю, она справится, — вдруг вынес свой вердикт Фелан. — Конечно, поработать над ее внешностью придется изрядно.
— Согласен с тобой. — Норберг кивнул, не отрывая от меня странно напряженного взгляда.
Естественно, эти загадочные переговоры не успокоили, а заставили нервничать еще сильнее. Что им надо? И зачем над моей внешностью нужно работать?
— Видите ли, виера Алекса… — Норберг воссиял самой счастливой из всех возможных улыбок, и мое сердце немедленно ухнуло в пятки от предчувствия, что сейчас последует нечто, в крайней степени неприятное. Увы, продолжение фразы подтвердило мои самые наихудшие предположения. Декан факультета ментальной магии помолчал немного, а затем все с тем же нарочитым энтузиазмом завершил: — Я намереваюсь сделать вам предложение, от которого вы не сумеете отказаться!
— Да неужели? — чисто из вредности изумилась я, постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучало как можно больше ядовитого скепсиса.
— Точно справится. — Фелан довольно кивнул и потрепал Норберга по плечу: — Неплохой выбор, братец.
Норберг усмехнулся в ответ на эту похвалу. А я упрямо сжала губы и гордо вздернула подбородок, постаравшись с вызовом ответить на его немигающий взгляд. Что бы они мне ни предложили, я не собиралась соглашаться! Не на ту напали, как говорится!
— Вот ведь гады какие! — Дариан со злостью грохнул кулаком по столу, да так, что порывистым движением едва не смахнул со стола бутылку и два стакана.
Я в ответ лишь грустно понурила голову. Гады? Это еще мягко сказано. Когда виер Норберг озвучил мне свое предложение, в моей голове крутились ругательства пострашнее. Но он был прав. Я не сумела ответить отказом, потому как в противном случае он пообещал засадить моего отца в темницу — на долгие годы. Как ни крути, но тот нарушил закон, наняв Фелана и заплатив ему за применение ментальных чар к конкуренту. А это считается одним из наиболее серьезных преступлений против личности. Если дело попадет в суд, отцу не помогут ни связи, ни деньги. Но даже если предположить невозможное и он сумеет-таки откупиться от следствия, его репутации в любом случае придет конец. А этого я допустить не могла. Все-таки я чувствовала свою вину во всем произошедшем. Это из-за меня виер Норберг подтолкнул отца на преступное деяние.
Мы с Дарианом удобно расположились в его кабинете на втором этаже и пили самогон. Да-да, именно пили и именно самогон. Ради такого случая мой супруг лично сбегал в тот трактир, где произошло наше знакомство, и купил целых две бутылки. И он, и я решили, что завершение загадочного происшествия, получившего столь прозаическое объяснение, лучше всего отметить именно крепким алкоголем.
За окнами плескались глубокие синие вечерние сумерки. В доме царила непривычная тишина. Моего отца удалось выпроводить с огромным скандалом. Он все никак не мог поверить, что смертельная опасность миновала, и то и дело пытался разрыдаться на груди у Дариана, желая вымолить таким образом у него прощение. В итоге моему супругу все-таки пришлось дать слово, что он не держит обиды на давнего конкурента. И с сей радостной новостью отец отбыл восвояси.
А вот Ами уговаривать уйти не пришлось. Понятия не имею, что именно произошло между ней и Дарианом ночью в спальне, но с того момента она предпочитала держаться подальше от бывшего жениха и общалась с ним демонстративно вежливо и отстраненно. Она покинула нас, даже не удосужившись попрощаться, и взяла в сопровождающие вира Сирила.