Book.

– Да, – сказала Анни. – Найти тех, кто всё это устроил, и сказать им, чтобы прекратили.

– А иначе… что? – спросил Джордж.

– М-м-м… не знаю… Решим по ходу дела.

– Отлично, – пробурчал себе под нос Джордж. – Просто прекрасно!

Такого с ними ещё не бывало, думал он. И на Земле, и в космосе их не раз подстерегали трудности, опасности и загадки. Но на этот раз они совершили настоящий прыжок в неизвестность: ни малейшего представления о том, что делать, как вернуться домой и что их ждёт в том месте, куда они попали! Самое дикое из всех их космических приключений. И – никакого плана. Они стоят на пороге чего-то неведомого, оторванные от цивилизации и человеческого знания, без всякой помощи извне. Это было очень странное чувство.

– Всё лучше, чем без толку болтаться по Земле, – твёрдо сказала Анни и, оттолкнувшись от одной из труб, которые тянулись вдоль стены, решительно устремилась в сторону двери. Она спикировала вниз и ухватилась за дверную ручку. Дверь открылась, и Анни отбросило назад: на неё начало падать что-то большое – вероятно, оно было прислонено к двери изнутри.

Анни усилием воли сдержала крик, а Джордж метнулся вперёд, чтобы защитить её от этого неизвестно чего. Оно медленно выплыло в дверной проём и на какой-то миг горизонтально повисло в воздухе.

– Робот! – вскрикнула Анни. – Из тех самых!

Она вцепилась в Джорджа, и они зависли на месте, не в силах решить: то ли остаться и встретить судьбу лицом к лицу, то ли спасаться бегством.

Джордж озирался в поисках путей отхода.

– Может, с задержкой времени ничего не вышло? – прошептал он. – Давай попробуем убежать.

Но за то время, пока он это говорил, робот успел снова принять вертикальное положение, и они в первый раз отчётливо увидели его лицо. В отличие от остальных роботов, с которыми они успели столкнуться, у этого лицо было доброе.

– Привет, – сказал робот. Голос у него тоже оказался дружелюбный, чего они уж совсем не ожидали.

– Привет, – хором ответили они.

Может, это и есть ДАМ? Неужели ДАМ – робот?!

Джордж намеревался произнести гневную речь об ужасных событиях на Земле – речь, полную взрослых слов, трудных и длинных, чтобы ДАМ понял: у Джорджа и Анни серьёзные намерения и они не покинут этот корабль, пока не добьются своего. Однако встреча с приветливым улыбчивым роботом, обладателем приятного голоса, выбила его из колеи, и речь свою он тут же забыл.

– Как вас зовут? – спросил робот.

– Я Анни, а это Джордж.

– Вы хотите со мной дружить?

– Ничего себе, – пробормотал Джордж.

Такого он точно не ожидал. Он бы ничуть не удивился, если бы робот стал угрожать им или попытался задержать. Но предлагать дружбу?!

– П-почему бы нет? – Анни, судя по её голосу, тоже растерялась.

– А тебя как зовут? – Джордж почувствовал себя первоклашкой, который впервые пришёл в школу и знакомится с соседом по парте.

Робот завис прямо перед ними, сияя улыбкой.

– Меня зовут Больцмановский Мозес, – радостно сообщил он. – Я самопроизвольно возникшее разумное существо, способное воспроизводиться бесконечное число раз.

– Я слышала выражение «больцмановский мозг», – прошептала Анни.

– Просто в моём патенте была допущена опечатка, – беспечно махнул рукой робот.

У него сверхзвуковой слух, догадался Джордж. Значит, им с Анни нужно следить за каждым своим словом. Хотя этот робот явно пытался наладить с ними контакт, Джордж инстинктивно ему не доверял.

– К сожалению, – продолжал робот, – когда ты запатентован, название изменить уже невозможно.

– Какая жалость, – сказала Анни, не зная, что ещё можно сказать.

– Мне нравятся твои волосы, – сообщил ей робот.

– Что? – Анни машинально поправила свой «конский хвост».

– А у тебя очень умное лицо, – сказал робот, обращаясь к Джорджу.

– Э-эм… спасибо! – ответил тот.

Похоже, этот работ запрограммирован таким образом, чтобы делать комплименты всем, кого он встречает. Но зачем было создавать такую странную машину?

– Теряем время, – шепнула Анни прямо в ухо Джорджу. – Наши три минуты почти истекли.

Больцмановский мозг

Частицы тут, частицы там…

Всё вещество на Земле состоит из крошечных частиц – атомов. Атомы постоянно сталкиваются, обмениваясь частицами электромагнитного излучения – фотонами. Некоторые фотоны мы воспринимаем как тепло, некоторые – как свет, а некоторые используем для связи, специально выпуская их из радиоантенн. А из космоса к нам постоянно летят фотоны и субатомные частицы, которые производятся Солнцем и происходят из более дальних частей Вселенной. Так что Земля, другие планеты, звёзды, да и сам космос – всё это бурлящее варево из крошечных частиц. Как вообще учёному понять поведение чего бы то ни было, когда кругом такое немыслимо огромное количество частиц, которые к тому же движутся?

Чудеса чистой воды!

Один литр воды на Земле содержит примерно 30 миллионов миллионов миллионов миллионов молекул! Но ведь литр воды совсем не похож на гору частиц – он выглядит как сплошной материал, который может существовать в жидком, твёрдом или газообразном состоянии, в зависимости от температуры и давления. Если нагреть воду, она закипит и превратится в пар; сильно охладить – замёрзнет и станет льдом. Это нормальное поведение для воды, в чём легко убедиться на опыте. Но почему все эти примерно 30 миллионов миллионов миллионов миллионов молекул должны вести себя одинаково? Неужели среди них нет молекул-бунтарей? Австрийский физик XIX века Людвиг Больцман предложил математическое объяснение того, почему при огромном скоплении частиц некая конкретная модель их поведения становится наиболее вероятной. Ибо, хотя множество частиц движется совершенно хаотично – каждая сама по себе, – у их совокупности с высокой степенью вероятности образуется среднее общее поведение, при котором поведение отдельных молекул ничего не значит. В литре воды малая часть молекул может иногда случайно отклоняться от этого среднего, но вероятность того, что эта часть будет не малой, а достаточно большой, чтобы производить заметные изменения в том поведении воды, которое мы привыкли считать нормальным, – такая вероятность очень, очень мала.