Во время битвы за Берлин Кейтель хотел остаться в бункере, но фюрер отослал его прочь от себя. 8 мая 1945 г. Кейтель подписал в Берлине акт о капитуляции.
На Нюрнбергском процессе в оправдание своей некомпетентности с долей иронии он признался:
«Мне никогда не позволялось принимать самостоятельные решения. Фюрер оставлял это право за собой даже в самых, казалось бы, тривиальных вопросах».
Сидя к камере, этот паркетный холуй Гитлера, дабы обелить себя и спасти свою жизнь, начал писать мемуары. Успел «дойти» до Сталинградской кампании и 16 октября 1946 г. был повешен.
Мемуары его интересны некоторыми признаниями. Вот одно из них:
«Ну, почему генералы, которые с такой готовностью клеймили меня как бессловесную и некомпетентную личность, пешку, не сумели отстранить меня от дел? Неужели это было столь сложным делом? Отнюдь нет. Истина заключается в том, что никто из них не был готов встать на мое место, т. к. все отлично понимали, что им грозило превратиться в такую же развалину, как и я».
В этом Кейтель, несомненно, был прав. Красная Армия выиграла тоже — некомпетентность «Лакейтеля» в какой-то снижала степени боеготовность вермахта…
* * *
В беседе с автором писатель Теодор Гладков, публиковавший много статей и книг о деятельности разведчика из партизанского отряда «Победители», Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова рассказал, что в довоенный период Кузнецов работал в Москве по немецкому посольству в качестве специального агента под псевдонимом «Колонист». Он практически контролировал обстановку в германском дипломатическом представительстве через завербованную им сотрудницу — подругу «Руди».
Именно через него в НКГБ СССР 11 июня 1941 г. поступили достоверные данные о том, что германское посольство в Москве 9 июня получило указание из Берлина:
«Подготовить в течение 7 дней посольство к эвакуации и уничтожить всю режимную документацию».
На очередной встрече «Руди» поведала «Колонисту», что переработанная документация на бумажных «лапшерезках» составила около 50 мешков бумажной массы, что свидетельствовало о явной спешке накануне наступления каких-то больших событий. Не трудно было догадаться, каких? Пахло ведь войной!
12 июня 1941 г. данные УНКГБ УССР по Львовской области:
«Источнику «Павловичу» от осмотрщика вагонов Зозули стало известно, что по границе реки Сан между селами оккупированной немцами территории Болестрище и Гурки немцы приготовили специальные переправочные мосты, замаскированные деревьями».
16 июня 1941 г. шифровка из Берлина:
«Произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений будущих округов оккупированной территории СССР: для Кавказа — Амон… для Киева — Буранд… для Москвы — Бургер…
Все эти лица выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом. Для общего руководства хозяйственным управлением оккупированных территорий СССР назначен Шлотеттер…
В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, назначенных для оккупированных территорий СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что «понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты».
19 июня 1941 г. из спецсообщения НКГБ БССР в НКГБ СССР:
«Сведения о наличии у немцев в непосредственной близости к границе вагонов и паровозов с раздвижными осями подтверждаются данными УПВ НКВД БССР. По их сообщению, в Варшаве на вагоноремонтном заводе «Островец» производится реконструкция обычных вагонов на модернизированные и имеется заказ на изготовление 800 вагонов с раздвижными осями».
В начале мая 1941 г. источник берлинской резидентуры «Старшина» сообщал, что 29 апреля Гитлер в своей речи перед офицерами — выпускниками — заявил:
«В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, т. к. красная чернь поднимает голову над Европой».
Руководитель НКГБ 16 июля 1941 г. доложил Сталину новое агентурное сообщение негласного источника «Старшины» из Берлина:
«Все военные мероприятия для нападения на СССР полностью подготовлены, и удар можно ожидать в любое время».
На следующий день на препроводительной записке рукой вождя цветным карандашом была начертана такая резолюция:
«Товарищу Меркулову,
Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к е…м… Это не «источник», а дезинформатор.
И. Сталин».
И это было написано тогда, когда идеологическая подготовка похода на Восток в немецких войсках шла полным ходом. И то, что Германия совершит нападение, для многих уже не было большим секретом. Подобных сообщений и аналитических справок лежало на письменных столах партийных и советских чиновников достаточно, и в первую очередь на его столе, чтобы изменить вождю свое мнение о возможности войны в ближайшие дни. Все признаки были на лицо. А может быть, на Сталина повлиял «закон», когда избыток фактов есть появление в человеке признака неуверенности. Все могло повлиять на вождя, понявшего, что он не успевает достойно подготовить армию перед генеральным сражением с сильной новой Германией в лице Третьего рейха.
Но своих заслуженных военачальников, не разделявших убежденности Сталина о миролюбивости Гитлера и считавших неизбежностью в ближайшее время нападение нацистской
Германии, он стал прессовать — арестовывать, а некоторых и расстреливать.
Именно таким образом был уничтожен высший командный состав ВВС СССР и не только. В их числе — Герой Советского Союза замнаркома обороны по ВВС Павел Васильевич Рычагов, дважды Герой Советского Союза Яков Владимирович Смушкевич, командующий ВВС Московского военного округа Павел Семенович Володин, командующий Прибалтийским военным округом Александр Дмитриевич Лактионов, ранее возглавлявший ВВС СССР и мн. др.
* * *
Но главное, он через докладные записки и обобщенные справки Особых отделов, а потом ГУКР СМЕРШ НКО СССР постепенно постигал свои слабости в руководстве РККА, а с ними и причины дерзости, авантюризма и коварства Гитлера.
Автор считает, что Сталин знал о неподготовленности своей армии к войне. Лихорадочно хотел оттянуть возможное нападение. В какой-то степени внутренне верил Гитлеру, поэтому остерегался провокаций.
Наверное, не мог не знать он и такого факта, что горючее, необходимое Западному военному округу (ЗВО), хранилось в Грозном, а также на складах в Орловском, Московском, Приволжском военных округах, и, вопреки складывающейся военной обстановке, ЗВО испытывал большой недостаток в бронебойных снарядах к танкам и ствольной артиллерии. И таких примеров можно приводить массу. Напрашивается вопрос, а где же была военная контрразведка? Он закономерен.