Историки пишут: «Радзивиловская летопись, один из ВАЖНЕЙШИХ памятников летописания до монгольской эпохи… Радзивиловская летопись — ДРЕВНЕЙШАЯ, ДОШЕДШАЯ ДО НАС, — текст ее завершается первыми годами XIII века» [716], с. 3.
Далее выясняется немаловажное обстоятельство. «Радзивиловская летопись НЕ ИМЕЛА ПОЛНОЦЕННОГО НАУЧНОГО ИЗДАНИЯ» вплоть до 1989 года [716], с. 3. До этого было лишь два издания, из них ТОЛЬКО ОДНО — ПО ПОДЛИННИКУ. Первое «издание 1767 года, ПОДГОТОВЛЕННОЕ ПО КОПИИ (то есть не по самой Радзивиловской рукописи, а по ее копии — Авт.)… содержало множество пропусков, произвольных дополнений, подновлений текста и т. д… В 1902 году основной список рукописи… был издан… фотомеханическим путем (но без транскрипции текста)» [716], с. 3.
И лишь в 1989 году вышел 38-й том «Полного собрания русских летописей», в котором Радзивиловская летопись была наконец, издана.
Судя по историческому обзору сведений о Радзивиловском списке, приведенному в [715], т. 2, с. 5–6, этот список стал предметом изучения лишь в 1711 году, когда «Петр снова проездом побывал в королевской библиотеке города Кёнигсберга и повелел изготовить копию с Радзивиловской летописи для своей личной библиотеки. Копия была прислана Петру в 1711 году» [715], т. 2, с. 6.
Правда, историки утверждают, что судьба списка известна якобы с середины XVII века. Однако все упоминания о нем якобы ранее 1711 года, как ясно видно из описания в [715], основаны лишь на КОСВЕННЫХ соображениях. И, возможно отражают лишь желание современных исследователей как можно дальше вглубь проследить судьбу знаменитой рукописи. Но даже они признаются, что НЕ МОГУТ ПРОСЛЕДИТЬ ЕЕ РАНЕЕ СЕРЕДИНЫ XVII ВЕКА [715], т. 2, с. 5.
В 1758 году во время Семилетней войны с Пруссией 1756–1763 годов, Кёнигсберг оказался в руках русских. Радзивиловская летопись попала в Россию и была передана библиотеке Академии наук, где и хранится в настоящее время [715], т. 2, с. 3.
«После поступления подлинника в 1761 году в Библиотеку АН… подлинником СТАЛ ЗАНИМАТЬСЯ ТОЛЬКО ЧТО ПРИЕХАВШИЙ ИЗ ГЕРМАНИИ ПРОФЕССОР ИСТОРИИ А.Л. ШЛЁЦЕР» [715], т. 2, с. 6–7. Он подготовил издание Радзивиловской летописи, которое и вышло в его немецком переводе и с его разъяснениями в Геттингене в 1802–1809 годах [715], т. 2, с. 7. Якобы готовилось и РУССКОЕ издание, но с ним почему-то никак не получалось. Оно «осталось неоконченным и ПОГИБЛО ВО ВРЕМЯ ПОЖАРА 1812 года» [715], т. 2, с. 7. Это выглядит странно. Скорее всего, списали на «плохих французов».
Затем по каким-то непонятным причинам «ПОДЛИННИК РАДЗИВИЛОВСКОЙ ЛЕТОПИСИ ОКАЗАЛСЯ В ЛИЧНОМ ПОЛЬЗОВАНИИ тайного советника Н.М. Муравьёва… В 1814 году, уже после смерти Муравьёва, рукопись находилась у известного археографа директора Императорской Публичной библиотеки А. Н. Оленина, который, НЕВЗИРАЯ НА ВСЕ ТРЕБОВАНИЯ, ОТКАЗЫВАЛСЯ ВЕРНУТЬ ЕЕ АКАДЕМИИ НАУК» [715], т. 2, с. 7.
Любопытна причина ОТКАЗА Оленина вернуть рукопись. История эта довольно темная. Рукопись уже была подготовлена к печати «старанием хранителя Публичной Библиотеки А.И. Ермолаева» [715], т. 2, с. 7. Но вместо того чтобы издать ее, Оленин затребовал от Академии наук 3 тысячи рублей якобы для осуществления более дорогого издания — с цветными иллюстрациями. ДЕНЬГИ ЕМУ БЫЛИ ВЫДАНЫ. Тем не менее, он по-прежнему НЕ ВОЗВРАЩАЛ РУКОПИСЬ. Это издание так и не состоялось.
Каким образом рукопись все-таки вновь вернулась в библиотеку Академии наук, в [715] не сообщается. А ведь это очень важный момент. Речь идет как-никак О ПОДЛИННИКЕ ДРЕВНЕЙШЕЙ РУССКОЙ РУКОПИСИ, ЕЩЕ НИ РАЗУ до того НЕ ИЗДАННОМ.
Кроме того, возникает серьезный вопрос: что делали с рукописью, ПОКА ОНА НАХОДИЛАСЬ В ЧАСТНЫХ РУКАХ? На этот вопрос мы дадим предположительный ответ ниже.
Обратимся теперь к академическому описанию Радзивиловского списка.
Мы читаем: «Рукопись состоит из 32 тетрадей, из которых 28 по 8 листов, две по 6 (листы 1–6 и 242–247), одна 10 листов (листы 232–241) и одна 4 листа (листы 248–251)» [716], с. 4.
Это, на первый взгляд точное, академическое описание рукописи вроде бы призвано дать полное представление о разбиении рукописи на тетради. По нему должно быть ясно — какие листы рукописи являются парными, то есть составляют ОДИН разворот тетради (единый кусок бумаги). Несколько вложенных друг в друга разворотов составляют тетрадь. А стопка тетрадей составляет книгу. Как правило, во всех тетрадях одной и той же книги одинаковое количество разворотов. В данном случае — 4 разворота, то есть 8 листов. Изучив структуру тетрадей Радзивиловской летописи, А.А. Шахматов пишет: «Ясно, что в тетради было по восемь листов» [967], с. 4.
Но как мы уже видели, в результате ошибки при сшивании рукописи некоторые развороты переместились из одной тетради в другую. В результате в конце рукописи есть тетради и по 4, и по 6, и по 10 листов.
А вот первая тетрадь рукописи стоит особняком. Хотя она состоит не из 8, а только из 6 листов — то есть является вроде бы уменьшенной, — но рядом с ней нет увеличенных тетрадей. После этой первой 6-листовой тетради, на протяжении почти всей книги идут стандартные 8-листовые тетради. Куда делись, два листа из первой тетради?
Обратим внимание на странное обстоятельство. Согласно академическому описанию, рукопись состоит из тетрадей, в каждой из которых ЧЕТНОЕ число листов: 4,6 или 10, см. выше. Следовательно, общее число листов в Радзивиловской рукописи должно быть ЧЕТНЫМ. Но номер первого листа — 1, а номер последнего листа — 251, в АРАБСКОЙ нумерации, не имеющей пробелов и сбоев. Таким образом, в книге — НЕЧЕТНОЕ число листов. То, что это действительно так, легко убедиться и по фотокопии рукописи [715].
Что это значит? Это означает, что в одной из тетрадей содержится НЕПАРНЫЙ, «лишний» ЛИСТ. Может быть, попавший туда позже. А может быть, и наоборот — один из листов был УТРАЧЕН, а его парный сохранился. Но в последнем случае на месте утраченного листа должен обнаружиться смысловой РАЗРЫВ В ТЕКСТЕ. Такого разрыва не будет лишь в том случае, когда утрачен ПЕРВЫЙ или ПОСЛЕДНИЙ лист книги. Например, лист с оглавлением или предисловием.
Итак, мы видим, что в Радзивиловской рукописи имеются какие-то дополнения или утраты. Но почему об этом прямо не сказано в ее академическом описании? Академическое описание хранит странное молчание о том, В КАКОМ ИМЕННО МЕСТЕ рукописи появляется этот непарный лист. И вообще — один он или нет? Строго говоря, таких листов может быть произвольное НЕЧЕТНОЕ количество.
Отметим, что из-за этой недоговоренности ученое описание тетрадей Радзивиловской рукописи в «Полном собрании русских летописей» ТЕРЯЕТ ПРАКТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ. Ведь как нетрудно понять, от положения непарного, листа существенно зависит — каким образом распределены другие листы по парам-разворотам. Становится неясно, на какие номера листов приходятся границы между тетрадями в рукописи и т. д. Если описание тетрадей не может дать ответа на подобные вопросы, то зачем это описание вообще нужно?