Каменная кладка тянулась вдоль линии горизонта, от гор до моря Росса. Доктор пришел к выводу, что именно такое расположение позволило ей выстоять во время великой оттепели. Если бы она шла вдоль берега, тающий лед снес бы ее и разбросал обломки.
Меррилл уже прошагал одну милю, поэтому заново прикинул расстояние до стены и ее размеры и заторопился. Через час за спиной осталось еще три мили. Меррилл уже мог различить фрагменты грандиозной постройки. Было ясно, что сооружение невероятно высокое. Он приметил открытое место, где росли незнакомые виды цветов и трав, но не стал задерживаться и побежал.
Прошло довольно много времени с тех пор, как Меррилл бегал в последний раз. Он обрадовался, что находится в достаточно приличной физической форме и что усилия, которые ему приходится прикладывать, не слишком сказываются на работе сердца и легких. Он прибавил скорость, наслаждаясь ветерком, развеявшим духоту. Везувий мчался рядом, высунув из пасти влажный язык. Если бы он не затормозил всеми лапами, когда его накрыла прохладная тень стены, то врезался бы прямо в нее.
Меррилл остановился в нескольких шагах от гигантского сооружения и посмотрел вверх.
— О господи…
Стена достигала примерно двадцати пяти футов в высоту и была построена из обработанных каменных блоков размером с микроавтобус, пригнанных друг к другу так, что соединений почти не было видно. В первый момент Меррилл подумал, что невозможно возвести такую громаду, не прибегая к современным технологиям. Но потом вспомнил, что многие говорили то же самое про египетские пирамиды или Великую Китайскую стену. «Нет, — решил он, — это сделано руками человека… но кем?»
Вероятно, по аналогии с прошлым, для строительства стены потребовалось огромное количество рабов, и здесь наверняка остались неоспоримые свидетельства этого. Доктора охватило невероятное волнение при мысли, что поток тающего льда мог унести в море бесценные артефакты и погубить дело всей его жизни.
«Я непременно найду здесь что-нибудь интересное, — подумал он, — Иначе быть не может».
Меррилл повернулся к Везувию, который старался держаться на безопасном расстоянии от стены.
— Везувий! Принеси косточку!
Ньюфаундленд просто обожал закапывать косточки, теннисные мячи и палки. Услышав приказ, он спешил продемонстрировать одно из своих бесценных сокровищ и находил что-нибудь подходящее, даже если он ничего на этом месте не зарывал. Везувий не подвел хозяина, решив, что в земле спрятана какая-то замечательная вещь, тут же опустил нос и забегал зигзагами около стены. Он очень тщательно выполнял свою работу.
Через пять минут Везувий радостно залаял и приступил к раскопкам. Из-под его задних лап летели комья земли и корни растений. Когда Меррилл подошел, пес уже успел выкопать яму глубиной в фут. Через минуту лохматый труженик явно наткнулся на что-то твердое.
— Везувий, подожди.
Пес мгновенно подчинился, зная, что хозяин все доделает за него и в награду бросит найденный предмет, чтобы он его принес. Навострив уши, Везувий наблюдал, как Меррилл забирается в яму. Да, что-то действительно прощупывалось. Вот появился белый краешек. Доктор начал осторожно стряхивать с него землю. Очистив несколько дюймов, Меррилл остановился и почесал в голове. Он не имел ни малейшего представления, что это такое.
Положив пальцы на холодную поверхность, он провел ими до того места, где находка торчала из грунта. Нащупал небольшую выпуклость, которая резко обрывалась, и потянул на себя. Предмет слегка сдвинулся с места. Меррилл вцепился в него обеими руками и дернул изо всех сил. Тот неожиданно поддался, и ученый повалился на спину. Выпрямившись, он увидел, что Везувий пришел на подмогу и с рычанием тащит из ямы большую кость. Достаточно крупную, чтобы принадлежать динозавру, включая криолофозавра. Но она не имела никакого отношения к ящерам, и озадаченный доктор не сдержал изумленного возгласа.
Это была человеческая бедренная кость длиной в пять футов.
Уитни прочитала множество приключенческих романов — пока часами дожидалась подходящего момента, чтобы сделать снимок какого-нибудь редкого зверя, — и почерпнула из них много полезных сведений: к примеру, выбитые из жизненной колеи герои успокаивались, взяв в руки свое любимое оружие. Каким-то непостижимым образом холодная сталь ствола и его вес давали им сверхъестественную уверенность. Размахивая ржавым мушкетом, потомок захиревшего рода мог сделать невозможное, даже если у него оставался один выстрел. У Мирабель в магазине было двенадцать пуль, но она страшно нервничала и сомневалась, что сможет ранить буйвола с десяти шагов. Она привыкла прицеливаться, держа в руках камеру, а не пистолет, и от мысли, что ей придется послать пулю в живое существо, ее затошнило.
Но кто-то за ней сюда явился. Три человека, чьи шаги эхом раздавались в церкви, приближались к ней. Двое шли очень медленно, один направлялся к лестнице.
Уитни напрягла зрение. Напрасно — кругом царила кромешная тьма. Окна были завалены снегом, который засыпал крышу церкви до половины колокольни. Он был непреодолимой преградой, лишившей Уитни света и возможности выбраться наружу, минуя тех троих, которые за ней охотились…
Она стиснула рукоятку пистолета, отчаянно надеясь, что к ней вернется уверенность в себе. И тут дверь в храм со скрипом распахнулась, грохнув о стену.
Хотя каждая клеточка ее существа требовала, чтобы она сорвалась с места и бросилась бежать, Уитни сидела совершенно неподвижно, едва дыша, усилием воли пытаясь смирить удары сердца. Она рискнула бросить взгляд в сторону двери — в проеме стоял высокий широкоплечий человек с фонариком в руках. Уитни уловила звук, похожий на посапывание, и догадалась, что вошедший принюхивается. «Проклятье», — подумала она. Дым свечей. Он понял, что она здесь.
Мужчина вошел внутрь, и его тяжелые сапоги прогремели по деревянному полу. Он остановился, очертил лучом фонарика круг. Похоже, несчастные замерзшие прихожане не произвели на него впечатления, и он упрямо продолжил свои поиски.
Не поднимая головы, Уитни постаралась казаться такой же неподвижной, как соседи. Если этот человек посветит ей в лицо, он заметит, что ее кожа не блестит, как у сидящих рядом мертвецов. Может, ей повезет и преследователь решит, что она уже ушла отсюда?
Луч дважды скользнул по ней, а потом переместился в переднюю часть храма, где замер на несколько мгновений. Вошедший увидел пастора… и свечи. Но это говорило лишь о том, что кто-то их жег. Это вполне мог быть пастор, который предпринял отчаянную попытку спастись от холода. Длинный тип, освещая себе дорогу, затопотал к кафедре.
Уитни осмелилась скосить глаза в его сторону. Фонарик светил нестерпимо ярко, и она чувствовала себя обнаженной на виду у всего мира. Прежде чем опять уставиться в пол, она заметила, что мужчина держит большую винтовку, и содрогнулась от ужаса. Ее девятимиллиметровый пистолет показался ей детской игрушкой. Если бы у этого здоровяка были нож или бита, обойма с двенадцатью пулями могла бы пригодиться… Что же делать? Судя по всему, он сурвивалист [3] из нью-гемпширских латиносов, долбаный искатель приключений, да и ружье у него в руках подтверждало, что намерения у него, мягко говоря, не слишком благородные.