Склад находился довольно близко. Они добрались до него за пять минут, остановившись всего раз, когда мимо прошагал стражник. Меррилл заметил у него на поясе полумесяц с тремя звездами — символ Мецтли, ацтекского божества луны.
Военные трофеи хранились в таком же помещении, как их камера. Меррилл заглянул внутрь, увидел горы винтовок и автоматов и инстинктивно отшатнулся. Эйми распахнула дверь.
— Здесь нет замка? — спросил он.
— Им нечего бояться.
— Это скоро изменится, — заявил Меррилл.
Мирабель первой вошла внутрь — и отпрянула. Возле груды оружия на корточках сидел худой человек. На нем были обрывки оливково-зеленой военной формы и очки с треснувшими стеклами. На грязном широкоскулом лице застыло выражение, говорившее о том, что он видел вещи, которые будут преследовать его в кошмарах до конца дней. Азиат вскочил и поднял АК-47. Оторопевший Меррилл мог бы поклясться, что он готов выпустить в них всю обойму. Однако тот, очевидно, ждал кого-то другого.
— Не стреляй, — крикнула Уитни, поднимая руки.
Больше ничего говорить не потребовалось. Он опустил оружие, привалился спиной к стене и заплакал.
— Я сожалею, — с трудом выговорил он.
Мирабель подошла и положила руку ему на плечо.
— Все в порядке, — сказала она. — Мы уходим отсюда. Ты можешь пойти с нами.
Меррилл обратил внимание на красную эмблему с золотыми звездами, отдаленно напоминавшую символ Мецтли. Ученый уже видел этот знак раньше. На военной форме, разбросанной в поле.
— Ты китаец? — спросил доктор.
Тот кивнул.
— Ли Зау. Мой отец — генерал Куан-Йин Зау.
— Он здесь?
Ли покачал головой.
— Нет. Они все мертвы. — С минуту он не мог справиться с эмоциями. Его высокий голос зазвучал надтреснуто, и Меррилл, присмотревшись, понял, что перед ним совсем молодой человек, почти мальчик, убитый горем. — Они притаскивали сюда людей группами. И складывали недоеденные тела в соседние камеры. Те, кто уцелел, знали, что их тоже съедят. Мне удалось протиснуться сквозь прутья решетки. — Ли указал на следы, оставшиеся на груди и руках. — Я отыскал этот склад и собирался помочь своим соотечественникам. Но вместо этого прятался здесь… в страхе, что меня найдут. Я не сумел ничего для них сделать.
— Ты не мог их спасти, Ли, — сказала Мира. — Но можешь помочь нам.
Ее слова вернули китайцу присутствие духа. Он расправил плечи и вытер слезы.
— Скажите, что я должен делать?
Ли и Мирабель принялись выбирать подходящее оружие, а Меррилл и Эйми стояли на страже. Теперь у них появилась возможность поговорить наедине. Меррилл чувствовал себя как юноша на первом свидании. Это была его жена, но она так изменилась. Эйми выглядела ужасно усталой, возможно, она стала другим человеком…
— Они… хорошо с тобой обращались?
Эйми поймала его взгляд и слегка улыбнулась.
— Лучше, чем с другими. Они приводили сюда ученых из разных регионов Антарктиды и допрашивали их, пытались изучить язык. Однако все похищенные оказались плохими учителями. Мне помогло хорошее знание Библии. И чем больше я учила исполинов, тем лучше они ко мне относились, в конце концов предоставив относительную свободу. Правда, до потепления я никогда не выходила наружу. Было слишком холодно. Через несколько лет я привыкла к тусклому свету и ограниченному пространству. Только два месяца назад, после долгого перерыва, я вновь увидела солнце.
Глаза Эйми увлажнились.
— Я тосковала по миру, оставшемуся за пределами этой тюрьмы. И мне так не хватало тебя. — Она опустила взгляд и не стала вытирать катящиеся по щекам слезы. — Однако я предала человечество, помогая им.
Меррилл взял ее за руку.
— Я думаю, человечество тебя простит, — сказал он и улыбнулся. — Учитывая все обстоятельства.
Эйми рассмеялась и вытерла нос.
— А ты, мой дорогой муж? Чем занимался ты последние десять лет?
— Я покинул Антарктиду. Преподавал в Гарварде. Главным образом палеонтологию и антропологию. Ничего интересного. Мы с Везувием жили в Кембридже и…
— А кто такой Везувий?
— Пес. Ньюфаундленд.
— У тебя появилась собака?
— Кто-то должен был занять пустое место в моей постели. Ты предпочла бы, чтобы это была женщина?
— Меррилл, все эти годы… ты никогда…
Меррилл понял, о чем она хочет спросить.
— Мне такое даже в голову не приходило. Для меня женитьба — одноразовое мероприятие. — Его охватил гнев. Неужели Эйми сомневалась в нем после всего, что им довелось пережить вместе? А он-то думал, что их отношения оставили в ее душе неизгладимый след. — Разве ты забыла?
Эйми потупила глаза.
— Извини. Ты прав. — Она вскинула подбородок, и ее губы тронула улыбка. — В таком случае Везувию придется уступить мне свое место в твоей постели.
Меррилл усмехнулся в ответ.
— Так и будет. — На смену гневу пришло раскаяние.
Его жене пришлось так много перенести. Какое право он имеет сердиться на нее из-за ерунды? Просто чудо, что она сохранила ясность ума за годы, проведенные с исполинами! И доктор поспешил загладить свою вину, хотя Эйми в эту минуту любовалась Мирой, которая случайно нашла свой пистолет и теперь проверяла его, как настоящий профессионал.
— Ты помнишь, что значит твое имя?
— Любовь, — ответила она, почти не слушая Меррилла.
— А ты помнишь, кого зовут так же?
— Фрейю… но она вовсе не такая хорошая. — Эйми не отрывала взгляда от дочери.
Она явно думала о своем, и ее фраза сначала сбила Меррилла с толку, однако он быстро понял, на что намекала Эйми. Ему не доводилось видеть исполинов женского пола, но из этого не следовало, что их нет. Почему он решил, что потомство демонов может быть только мужского рода? Ведь богинь в мифологии насчитывалось не меньше.
— А где находятся их жены?
— Под землей. Вместе с детьми.
Меррилл раскрыл рот от удивления. Он не мог представить себе этих херувимчиков! Воображение нарисовало ему жутковатый образ: крылатые и хвостатые создания, превосходящие размерами взрослого мужчину.
— Да их там, должно быть, миллионы!
— Нет, — равнодушно ответила она, покачав головой. — Пока длились холода, еды было очень мало, а их дети рождаются быстро.
Глубокая печаль охватила Меррилла. Его жена провела здесь столько лет, что многое стало для нее привычным. Даже самое ужасное.
— Они их ели?
Эйми рассеянно кивнула. Ее занимала совершенно другая тема, и, глядя на Мирабель, она спросила: