– Кто-то явно не хочет, чтобы я нашел тело брата, – наконец озвучил я то, что и так было очевидно. – Но кто? Если Ричарда постигла та же неудача, что и меня, то, получается, это не отец Каспер, который как раз хотел, чтобы кости Мерара отыскали.
– Не торопись с выводами, Вулдиж, – оборвал меня знакомый голос.
Я резко обернулся к комнате и увидел Северянина, который по обыкновению бесшумно выступил из самого темного угла. Правда, сейчас варвар выглядел насколько потрепанным, будто за время своего краткого отсутствия успел с кем-то подраться. Прежде безупречно чистый черный камзол верного слуги Темного Бога оказался перепачканным в пыли и какой-то трухе, а один рукав даже был разорван.
– Что случилось? – не пытаясь скрыть удивления, спросил я, внимательно приглядываясь к лицу варвара – не наливается ли у того под глазом синяк. Да нет, вроде бы все в порядке. Впрочем, о чем это я? Немыслимо представить, будто кто-нибудь был бы в состоянии побить демона!
– До драки дело не дошло, – подтвердил Северянин, прекратив на миг снимать со своего камзола длинные липкие нити паутины. – Но я был очень, очень зол.
Я изумленно вздернул брови, молчаливо требуя продолжения. Интересно услышать, кто же осмелился бросить вызов могущественному демону, можно сказать, правой руке самого бога. А самое главное, я надеялся, что варвар поведает мне, как именно погиб Ричард. Я не стал внимательно осматривать его тело, раздосадованный новой неожиданной смертью, но на первый взгляд никаких повреждений не увидел.
– И не увидишь. – Северянин посмотрел на замкнутый ритуальный круг, затем перевел взгляд на зеркало, в глубине которого металась моя мать, и недовольно покачал головой, негромко добавив: – Н-да, не думал, что все уже зашло настолько далеко.
– Да что зашло-то?! – Я все-таки не выдержал и почти сорвался на крик. Впрочем, сразу опомнился и продолжил дальше уже нормальным голосом, который опасно звенел от напряжения: – Дружище, тебе не кажется, что пришла пора перестать пичкать меня все новыми и новыми вопросами без ответов? Что происходит в моем замке? Почему мои заклинания вдруг перестали действовать? Неужели отец Каспер каким-то образом умудрился освятить стены моего жилища? Да нет, вздор! Это просто невозможно! Но тогда как объяснить вот это? – И кивком указал на свою матушку, которая оставила попытки вырваться из ритуального зазеркального круга и теперь стояла спокойно, словно прислушиваясь к моим словам.
Северянин молчал так долго, что я уже не надеялся дождаться ответа. Но неожиданно он понурил плечи и совсем тихо обронил:
– Прости, Вулдиж. Увы, но я тоже не всесилен и вынужден подчиняться определенным правилам. Мне нельзя вмешиваться в происходящее напрямую. Сомневаюсь, что мое присутствие в твоем замке вообще правильно, но пока меня не отзывают, я буду с тобой. Поверь, сейчас я выступаю на твоей стороне.
– А твой господин? – полюбопытствовал я. – Что насчет него?
– Неужели ты думаешь, что я мог бы явиться к тебе без его на то разрешения? – Северянин позволил себе краткую грустную усмешку. – От Темного Бога ничто не в силах укрыться. Я знаю, ты не поверишь мне, но он тоже заинтересован в благоприятном для тебя исходе дела. Мертвый ты ему не нужен, это очевидно. По крайней мере, до тех пор, пока не подаришь ему свою душу. А об этой сделке ты пока даже не задумываешься. Если же инквизиция выполнит задуманное, то ты навсегда окажешься потерян для нас.
Я ожидал продолжения, но его не последовало. Северянин, видимо, решил, что и без того сказал достаточно, поэтому лишь молча буравил взглядом пол под своими ногами.
– Понятно, – медленно протянул я, усердно растирая виски, в которых раскаленной иглой зашевелилась головная боль. Слишком много произошло за сегодняшние день и ночь. Мне необходим был отдых, хотя бы час спокойствия, чтобы обдумать все события вечера, но, увы, о таком богатстве я мог только мечтать.
– Йоль, – внезапно шепнул Северянин. – Если ты переживешь эту ночь, самую долгую в году, – то все закончится.
– Отлично, – пробурчал я, не испытав ни малейшей радости от этой новости. – То есть еще несколько часов вокруг меня будут происходить всякие странные вещи, а ты будешь просто наблюдать и не вмешиваться. А на рассвете, по всей видимости, в ворота моего замка забарабанят представители доблестной инквизиции, жаждущие получить ответ, куда это делись их шпионы. Просто великолепно!
– Вулдиж, – Северянин расстроенно всплеснул руками, – не требуй от меня многого! Я и так чрезмерно часто балансирую на самой грани, а порой и выхожу за нее. А все из-за своего слишком теплого к тебе отношения.
Я скептически хмыкнул, но промолчал. Демоны не могут врать, это я уяснил давно. Но и поверить в то, что заклятый друг действует сейчас только в моих интересах, я при всем горячем желании не мог. Нет, Темный Бог ведет свою игру, это совершенно точно. Уж он-то в накладе не останется, как бы ни завершилась эта партия. Северянин вполне может умалчивать о каких-нибудь важных деталях, подчиняясь воле господина. Поэтому всецело доверять ему тоже не следует. Да, он не раз помогал мне в прошлом, но при этом частенько и подставлял, вынуждая принимать решения, выгодные в первую очередь ему.
Северянин наверняка слышал мои сумбурные мысли, но никак на них не ответил. Лишь в очередной раз сочувственно пожал плечами, будто говоря – уж извини, не моя вина.
Я негромко выругался и перевел взгляд на зеркало, где в отражении по-прежнему стояла моя мать. Растерянно моргнул, заметив, что пламя свечей по ту сторону реальности уже начало тускнеть, хотя в комнате они продолжали гореть ровно и ярко. Ага, стало быть, ритуал подходит к концу. Жаль, как же жаль, что я не могу шагнуть к матери и расспросить ее.
«Не можешь? – холодно удивился внутренний голос. – Вулдиж, вспомни того гнусного библиотекаря из дома Биридия. Что он сказал тебе про главную особенность представителей рода Сурина? Для вас нет границ между миром живых и мертвых. Тебе достаточно сделать лишь шаг. Просто искренне пожелать этого».
Я посмотрел на Северянина. Интересно, мне показалось или в его светлых глазах действительно мелькнул всполох радости? Впрочем, практически сразу варвар натянул на себя прежнюю маску отстраненности и равнодушия. Только на самом дне зрачков тлел непонятный мне огонек предвкушения. Затем я взглянул в зеркало. Времени оставалось слишком мало. Но рискнуть все еще имело смысл. Как там говорится? Если дракон не летит к принцессе, то ее привезут к нему насильно. Правда, вот беда, я совершенно не уверен, что сумею вернуться. По ту сторону границы у меня слишком много врагов. Впрочем, и здесь их хватает.
Ломота в висках на мгновение стала невыносимой. И я решился. Прислонился пылающим лбом к холодной поверхности зеркала, изо всех сил зажмурился и расслабился. Судьбу все равно не изменить. Пусть будет так, как должно.
Сначала мне показалось, будто ничего не произошло. Но неожиданно повеяло теплым ветром, насыщенным запахом любимых духов матушки. И совсем рядом раздалось:
– Сынок, ты все же пришел.