Горбачева — за ГКЧП, а Ельцина — за расстрел парламента и убийство невинных сограждан, а главное — за уничтожение единой страны, нашей Отчизны, надо было их обоих судить. И суд непременно состоится, «когда с души сорвется правды крик».
И вот, впервые, ровно через двадцать лет «этот крик с души сорвался». Но у кого? У человека, которого обидела советская власть, демократа без кавычек. Писатель и ученый Владимир Буковский, известный, в том числе, благодаря высылке из СССР за антисоветскую агитацию, потребовал у английских властей арестовать Михаила Горбачева за преступления, совершенные им во время руководства страной.
Буковский обратился в Вестминстерский мировой суд 30 марта 2011 года с требованием задержать экс-президента СССР. Среди преступлений, в которых бывшего президента СССР обвиняет Буковский, есть приказы о разгоне с применением оружия демонстраций в 1989–1991 годах в трех вышеперечисленных столицах союзных республик.
Как и следовало ожидать, обращение Буковского судом было отклонено. В его ответе, опубликованном на одном из сайтов Интернета, говорилось, что судья решил, что Горбачев находится в Великобритании с некой официальной миссией и, в частности, планирует встретиться с премьер-министром Дэвидом Кэмероном, что означает, что бывший советский лидер пользуется неприкосновенностью.
В то же время советский диссидент утверждал, что, по его сведениям, бывший президент Советского Союза находится в настоящее время в Лондоне с частным визитом, так как не занимает никаких государственных постов и не может представлять Россию. Буковский намеревался обжаловать решение Вестминстерского суда.
И, действительно, советско-российский правозащитник прав.
30 марта в лондонском Роял Альбертхолле состоялись торжества по поводу празднования 80-летия Михаила Горбачева, значит его пребывание в Великобритании не «официальная миссия». Налицо с английской стороны — действие двойных стандартов, ни больше, ни меньше.
* * *
Итоги перестройки — горьки и кровавы. Уже в 1989 году по официальной статистике в СССР было отмечено значительное падение темпов роста производства. Обострение экономического кризиса стало неизбежным в условиях «недоделанности» рыночных реформ. Проблемы волнами набегали одна на другую.
В начале 1989 года «перестройщики» спохватились, слишком много средств уходило на зарплату. Волевым решением на заседании Политбюро было решено — Совмин СССР вводит жесткое соотношение между ростом производительности труда и его оплатой. Против предприятий, которые повысили цены на свою продукцию «необоснованно», вводились санкции.
Однако было непонятно, какое повышение цен обосновано, а какое нет. Рынка-то все еще не было. Но возникал вакуум власти, на фоне которого стали вырисовываться контуры «нового времени». Наиболее массовыми и прибыльными видами нарождающегося бизнеса стала торговля и валютные операции. Как говорилось тогда в народе, страна становится «территорией спекулянтов, их сторожей и бандюков, трясущих двух первых». Промышленное и сельскохозяйственное производства стали не престижными, разорительными и разваливавшемуся государству ненужными, хотя многие производства, несмотря на общую разруху, в целом еще достаточно успешно работали. Социальная структура общества постепенно ликвидировалась.
Чумные деньги, появившиеся у бывших цеховиков, фарцовщиков, спекулянтов, кооператоров, шустрых комсомольских активистов толкали их к мысли, что деньги имеют тенденцию испаряться, а поэтому должны работать. Лучшее место, как они считали в то время, — это хоть какое, но производство. А что для этого надо делать? Ответ нашелся быстро — потеснить «красных» директоров и завладеть заводами и фабриками…
На мартовском пленуме ЦК КПСС 1989 г. было заявлено, что розничные цены останутся без изменения еще 2–3 года, но, несмотря на административное решение, цены продолжали ползти вверх.
Появившиеся кооперативы пропагандировались как инструмент помощи быстро хиреющим предприятиям. Отмена же монополии во внешней торговле трактовалась, как способ удовлетворить растущие потребности населения в условиях сокращения доходов от нефтяного экспорта. Но отмена происходила не просто так, а на условиях бартера. Что это дало нашим будущим «партнерам?» Прежде всего, принудительную конвертацию рубля по сверх выгодному для них курсу. Мы тогда знали смешное соотношение рубля к доллару, которого многие и не видели в лицо.
Граждане выуживали из газет, что основными видами экспорта является сырье и продукция так называемого первого передела — нефть, газ, металлы и в лучшем случае минеральные удобрения, а импорта — персональные компьютеры, пиво, лекарства, сигареты, одежда, куриные окорочка, — «ножки Буша». Тогда еще никто не знал, что они не потребляются в США в силу концентрации в них вредных для здоровья гормональных добавок.
Итак, вывозилось дорогое сырье, а ввозились наиболее дешевые в развитых странах и дефицитные в СССР потребительские товары. Эти товары, как правило, попадали в «копы» — кооперативные магазины.
И вот тогда прокатился ропот в массах типа: «Меня тревожат наши магазины. В них ничего не стало, а в кооперативах такие же товары, как и в государственных магазинах, только по тройной цене».
Так в условиях кризиса горбачевских реформ и недовольства людских масс формировалось новое кредо либералов: не нужно бояться социального расслоения и зависимости от Запада.
Полки в магазинах стали бледнеть и беднеть. Помнится, из окна кабинета на седьмом этаже дома № 2 на Лубянке хорошо просматривался чуть подернутый утренней дымкой Кузнецкий мост. Там стоял табачный киоск, облепленный, как пчелиным роем, людьми. Мы видели, как курильщики штурмовали крохотный магазинчик — давали по пачке в руки…
— Дожили, «удачный неудачник» набросил удавку на страну. Она в конвульсиях, — сокрушался один из стоявших у окна офицеров.
Это уже был закат перестройки.
Один из создателей московского отделения «Мемориал» и сопредседатель Республиканской партии Владимир Лысенко в 1991 году по поводу заслуг и слабостей главного «перестройщика» писал:
«Заслуги Горбачева перед демократией лежат в основном в сфере демонтажа мировых и союзных тоталитарных структур, — освобождение Восточной Европы, ослабление советского военно-коммунистического монстра. Слабость Горбачева — в конструктивной, созидательной, демократической работе, в которой интересы дела часто им подменялись личными приязнями и обидами, иллюзиями и шатаниями».
Вспомним о тех, кто привел на Кремлевский трон этого чванливого безумца из Ставрополья. Прежде всего, это троица: Ю.В. Андропов, Ф.Д. Кулаков и М.С. Суслов. Не стоит описывать, как это было. Достаточно на эту тему сказано в честных, объективных книгах и других печатных источниках и на телевидении.
Это он втирал очки старцам из Политбюро репортажами об ускоренных темпах постройки бетонных ферм для овец, где животные гибли тысячами из-за холодных бетонных стен и таких же полов. За несколько лет в крае появилось около ста таких монстров, железобетонные скелеты которых до сих пор стоят, полуразрушенные временем и ворьем.