Нелл наклонилась к окну и стала наблюдать за одним из похожих на папоротник растений. Вокруг широких подушечек на конце ветви клубился белый дымок.
— Ну конечно! — Нелл обернулась и посмотрела на Энди широко раскрытыми глазами. Три мысли одновременно возникли в ее усталой, измученной недосыпанием голове. — Если эти «травоядные» выходят пастись только ночью, значит, они настолько древние, что вынуждены избегать кислорода! Вероятно, им нужен сероводород для самозащиты и воссоздания доисторической атмосферы, в которой они зародились. Понимаешь?
— Дальше, дальше!
— И если эти существа поедают симбиотическое растение только тогда, когда оно имеет лиловый цвет, вполне возможно, что они заглатывают лиловые бактерии типа тионовых бактерий, чтобы превращать сероводород, содержащийся в растениях, в серную кислоту… которую они, возможно, используют для того, чтобы снимать клевер с камней!
— Нелл, — выдохнул Энди, — ты удивительная! Я совершенно ничего не понял из того, что ты только что сказала, но это потрясающе! Только я… всем во второй секции сказал, что ты определила это растение как лишайник, и теперь все его называют лишайником. Прости.
Нелл устало рассмеялась.
— Ничего страшного, Энди. Даже трудно поверить, что это наша планета. Но я рада, что мы находимся здесь. Если бы я ничего не смогла сделать после того, как… Я бы просто сошла с ума на том корабле…
— Понимаю, — сочувственно проговорил Энди. — Кажется, это называется комплексом вины оставшегося в живых.
— Нет, — гнев прогнал с лица Нелл улыбку, — если оставшиеся в живых пытаются что-то сделать, нет причин чувствовать себя виноватым, Энди. Вот если они ничего не делают — тогда да.
— Долг живых — отомстить за погибших, да? Так, кажется, говорится? — спросил Энди.
Нелл устремила задумчивый взгляд на темные джунгли.
— Примерно так, — проговорила она.
— Но разве можно мстить животным, Нелл? В конце концов, это мы вторглись в их мир. Они ничего не могут с собой поделать. У них не было выбора. Я знаю, что случилось с твоей мамой, Нелл, но…
Нелл одарила Энди ледяным взглядом.
— Ладно-ладно. Извини, — кивнул он и попятился.
Нелл снова стала смотреть за окно, на поблескивающие создания, появляющиеся на лиловых склонах острова.
Из-за спутанных ветвей на краю джунглей вылетали стаи светящихся насекомых и вились над полями.
21.45
Данте снял ласты и втащил доску на берег, поближе к скалам. Положив ласты на большой камень и сунув доску боком в щель между двумя валунами, он протащил по щебню сумку со снаряжением и отправился к скале, от которой начинался подъем к расщелине.
Распаковав сумку, он облачился в альпинистское снаряжение, пристегнул все стропы, пряжки, петли с крепежными болтами и карабинами и надел новенькие туфли для скалолазания своей любимой модели «Файв Тэн». Затем застегнул молнию на сумке, забросил ее за спину и стал подниматься к расщелине.
Прошагав примерно семьдесят футов в глубь ущелья, Данте заметил удобный путь для подъема по левой стене, с опаской вгляделся вдаль, в усыпанный камнями каньон, и оценил свои возможности. Он высыпал на ладони немного магнезии из мешочка, привязанного к ремню, и натер ею руки, после чего старательно ощупал поверхность скалы.
Тут хватало вмятин и трещин, вполне подходящих для петель и зацепок. Данте решил, что легко заберется по этой стене и ему не придется работать с альпинистским молотком и клиньями. На сердце у него полегчало. Стена идеально подходила для одиночного восхождения.
Данте еще раз внимательно оценил взглядом первые опорные точки, пристегнул остальные элементы снаряжения и проверил собственный баланс. Проблема восхождения с тяжелым оборудованием заключалась в том, что мог быть нарушен центр тяжести, а видеокамера на груди мешала прижиматься к скале. Он решил перестегнуть камеру назад за спину, поверх ранца-передатчика. Это был не самый лучший вариант, но все же лучше, чем с камерой на груди.
Данте запрокинул голову. Перед ним была стена, уходящая вертикально вверх на сто футов — до прекрасной опоры в виде диагональной трещины, тянувшейся почти до самого верхнего края двухсоттридцатиметровой стены. Последние тридцать футов представляли собой козырек, Данте определил его как самый сложный участок.
Он рассчитывал подняться на две трети пути до вершины, найти уступ и проспать до рассвета, а потом связаться с Синтией, заснять остаток подъема и начать первую живую трансляцию с острова Хендерс.
А Зеро пусть локти кусает.
Уложив связанные между собой мотки веревки на плоский камень у основания скалы, Данте привязал конец веревки к блоку с двумя рядами роликов и сверхпрочными пружинами, которые автоматически расширялись при натяжении. Такие устройства предназначались для крепления зажимов в трещинах и вмятинах. Данте пристегнул блок к грудной обвязке карабином и почувствовал, как в жилах забурлил адреналин. Альпинист подпрыгнул, ухватился за первый уступ и потянул за собой веревку.
Вдруг он услышал звук, словно на него снизу поехал здоровенный грузовик, завывая сиреной. От этого звука в ночной тишине у Данте чуть не остановилось сердце. Он инстинктивно подпрыгнул и не слишком ловко заработал ногами.
— Что за черт? — воскликнул он, припав к скале и оглянувшись назад.
Данте увидел существо, похожее на гигантского паука размером действительно с небольшой грузовик. При луне были хорошо видны яркие белые полоски на шерсти чудовища, врезавшегося в стену под ногами Данте.
Вверх потянулась лапа с длинным черным шипом на конце и впилась в камень рядом с правой голенью Данте. Данте проворно вскарабкался вверх на семь футов по вертикали и наконец ухватился за первые выступы смазанными магнезией руками.
Подгоняемый выбросом адреналина, Данте откачнулся назад и следующие пятьдесят футов преодолел быстрее, чем когда-либо в своей практике. Добравшись до уступа, он позволил себе передышку и посмотрел вниз. Там стояли три здоровенные твари, похожие на фосфоресцирующих тигров.
— Пожалуйста, скажите мне, что вы не умеете взбираться на скалы, — тяжело дыша, прошептал Данте.
Он сунул обе руки в мешочек с магнезией и хорошенько натер ладони. Затем, хватаясь руками и упираясь ногами в скалу, он продолжил восхождение, время от времени бросая опасливые взгляды на чудищ под скалой.
В какой-то момент его ладонь прикоснулась к какой-то неожиданно гладкой поверхности, и он инстинктивно отпрянул от чего-то вроде таракана размером с ресторанный поднос, с головой в форме бумеранга. Правда, тварь была неподвижна, и Данте решил, что это окаменелость. Он увидел еще несколько таких окаменелостей на освещенной луной поверхности скалы — темных, блестящих.
Добравшись до уступа, скалолаз установил еще один зажим со стопором. Дополз до угла, посмотрел.