Бывший канадский дипломат, профессор Калифорнийского университета, анализируя деятельность подобных компаний, пришел к парадоксальному выводу, что подобные организации, извлекающие прибыль из насилия, наряду с транснациональными компаниями, занимающимися добычей природных ресурсов, имеют различные цели с правительственными структурами, будь то Пентагон, ЦРУ и др., и представляют собой реальных геополитических игроков на большой шахматной доске. [159] В Афганистане деятельность частных военных компаний также вызывала широкие дискуссии. Американские дипломаты оказывают давление на правительство этой страны, требуя увеличить количество сотрудников таких компаний, шантажируя, что в противном случае различные проекты, связанные с развитием инфраструктуры, промышленности и т. п., не будут выполнены. Ранее Хамид Карзай запретил деятельность частных военных структур в Афганистане, но был вынужден под давлением представителей стран НАТО пересмотреть свое решение. [160]
В последнее время в рамках операций по борьбе с пиратством британские и американские ЧВК получают контракты для охраны кораблей, проходящих вдоль побережья Сомали. Британские компании Sea Marshall и Naval Guards Ltd привлекают для работы по охране кораблей сотрудников из Боснии и Герцеговины, Хорватии, Украины и России.
Если на примере США и Великобритании проводить связь с различными НПО, связанными с военными конфликтами, а также военно-промышленным комплексом, напрашивается вывод, что распространение насилия и интересы получения экономической выгоды являются более глобальной проблемой и представляют собой систему капитализма в целом. [161]
Вполне логично, что представители этой системы будут высказываться в защиту дальнейшей деятельности ЧВК в качестве агентов международного права. Например, Джеймс Пэттисон из Манчестерского университета обосновал это тем, что международному сообществу часто не хватает ресурсов и готовности эффективно выполнять различные операции. Пэттисон предложил отдать на аутсорсинг частным военным и охранным компаниям не только функции армии, но и само проведение гуманитарных интервенций, утверждая, что для этого могут быть нравственные оправдания. [162]
Но американские политологи также признают, что «зависимость Америки от частных военных компаний в Ираке и Афганистане за последнее десятилетие не только расширила промышленность; она также начала менять международные отношения. В теории вооруженные силы на прокат дают частным субъектам возможность вести войны, которые не могут или не будут делать правительства. В 2008 году, например, актриса и активистка Миа Фэрроу изучила, как наемники из Blackwater действовали в Дарфуре, сказав ABC News, что «Blackwater имеет гораздо лучшее представление о том, как должна выглядеть эффективная миссия по поддержанию мира, чем западные правительства». Частные военные компании также позволяют правительствам отказываться от участия в спорной политической деятельности, тогда как ЧВК могут нарушать права человека». [163]
В будущем вполне вероятно, что найм пушечного мяса со стороны ЧВК будет проходить в разных странах, где плохая социально-экономическая ситуация будет вынуждать молодых людей искать счастья за пределами своей родины.
Несмотря на нынешний запрет ООН использования детей в военных конфликтах, случаи участия подростков в боевых действиях не единичны. В Уганде многие годы действует Армия Сопротивления Господа, ряды которой составляют местные дети. В Сирии этот феномен обнаружился в конце 2012 года. На одном видео, которое попало в Интернет, подросток в окружении боевиков отрубил голову пленному солдату.
Независимый журналист Малколм Гарсия из «Нью-Йорк Таймс» пишет о своих беседах с представителями Свободной сирийской армии. Одному из них, по имени Акран Ахмед, всего 16 лет, и он говорит, что «не знает, что будет делать, когда война закончится». [164] Автор приходит к выводу, что без боевых действий многим из нынешних повстанцев придется вернуться в школы или стать безработным, и констатирует, что война в Сирии довольно абсурдна с точки зрения рациональной логики, так как сами боевики не знают, что они будут делать, если смогут свергнуть Асада и каким будет государство – исламской диктатурой, демократией или республикой.
Все это не единичные случаи, что подтверждает издание из Объединенных Арабских Эмиратов «The National». В публикации, озаглавленной «Сирийские повстанцы превращают детей в машины убийства», приводится интервью (и фото!) с бывшим сержантом сирийской армии, 38-летним Абделем Раззаком, который перешел на сторону террористов. В его последней группе двадцать подростков от 14 до 18 лет, которых он тренирует в здании бывшей школы в провинции Алеппо. «Когда они приходят сюда, они еще дети, но когда уходят, они становятся настоящими машинами для убийства… Здесь в деревнях больше нет взрослых мужчин. Поэтому сейчас пришло время детей заниматься военной подготовкой… Дети – это лучшие солдаты, которых я когда-либо знал. Они подчиняются всем командам. Взрослые спрашивают, и им нужно отвечать, а дети не задают лишних вопросов», – говорит Раззак. [165]
Среди подростков есть и дети самих террористов. 15-летний Мусаб уже убил одного противника, а 14-летний Собхи говорит, что пришел вслед за своим отцом. «Я пытался сидеть дома и ждать, но предпочел сам пойти на фронт за отцом и братьями, чтобы увидеть все своими глазами», – говорит он.