— Но где же я возьму столько денег?! — в сердцах воскликнул молодой кавказец.
— Я не знаю, — зевнув, ответил бахчевод. — Но если ты мужчина, то найдешь ответ. Ты можешь взять в руки оружие и найти тех людей, которые обманули тебя. Ты можешь найти люддей, у которых будет еще меньше ума, чем у тебя, и взять деньги у них. Только я редко видел глупых людей, у которых водятся такие деньги…
Тенгиз слушал и не верил своим ушам. Этот почтенный, уважаемый человек предлагал ему заняться грабежом! Он, мудрый и пожилой, который должен учить молодежь уму-разуму, наставлял молодого человека на путь насилия и разбоя.
Словно прочитав мысли юноши, бахчевод замолчал, а потом добавил, расправляя полы дорогого халата:
— Ты можешь не брать в руки оружия, если знаешь другой способ отдать свой долг. Но если бы ты знал такой способ, то вряд ли работал у меня, так ведь?
После разговора с бахчеводом Тенгиз имел еще разговор с братьями, если только это можно назвать разговором. Братья заново наставили ему синяков, и от более жестокой расправы Тенгиза спасло только то, что на нем висел непомерный долг.
— Убирайся и не возвращайся, если не достанешь денег! — сказано было ему напоследок.
И братьев можно понять. Тенгиз поставил под удар всю семью, весь род. И поставил не потому, что был неопытен или молод. Можно было бы понять, если бы деньги у Тенгиза украли или отняли, кое-как прошел бы вариант с каким-нибудь сложным мошенничеством. Но, просадив все в карты, он не мог рассчитывать на снисхождение.
— Лучше бы тебя добили, — сказал ему один из братьев. — По крайней мере, списали бы все на грабеж, и долг не повис бы на семье!
— В следующий раз так и будет! — выкрикнул Тенгиз в ответ, зажимая разбитый нос.
Он сел на поезд. Тот самый киевский поезд, в котором его так лихо обчистили. Напрасно он боялся, что шулера замели следы. Отнюдь, эти ребята обнаружились удивительно быстро. Они чувствовали себя хозяевами здесь и не собирались прятаться.
Найти их не составляло труда, но теперь Тенгиз стал умнее. Снова хватать лом и бросаться в атаку было по глупости равносильно тому, чтобы вновь сесть с ними за игру.
Тенгиз решил ждать. Наблюдать, думать и ждать.
Шулера вели себя умно. На глазах Тенгиза они затянули в игру какого-то командировочного и ловко выпотрошили все, что у того было.
Потом пришел черед какого-то перца в бакенбардах. Этот лишился и денег, и часов, и перстня, и даже бакенбардов, которые, надо полагать, шулера предложили ему поставить для смеха.
Тенгиз наблюдал и чем дальше, тем больше утверждался во мнении, что проигранная им выручка — не самый крупный навар этой шайки. Он, конечно, не мог точно знать, сколько проигрывают попавшиеся на крючок пассажиры, но, судя по всему, речь шла о многих тысячах. В любом случае эти мошенники снимали за один рейс гораздо больше денег, чем зарабатывали братья Тенгиза, и, может статься, даже больше, чем зарабатывал за сезон достопочтенный бахчевод, чей доход тоже попал в их котел.
Тенгиз наблюдал, присматривался, думал, а из головы его не шла фраза: «Ты можешь не брать в руки оружия, если знаешь другой способ…»
Теперь Тенгиз знал этот способ, он определенно знал, как можно зарабатывать гораздо больше, не вкалывая на бахче. Только вот как воспользоваться этим способом, он пока не понимал.
Приехав в Киев, Тенгиз продал часы, собрал остаток денег и купил билет обратно.
Оказавшись в поезде, он снова стал следить за шулерами.
Под вечер они обобрали какого-то мужика, напоили его и выставили из купе, пожелав спокойной ночи.
Однако спокойной ночи у проигравшего не получилось. Через сорок минут он вернулся в сопровождении двух дюжих мужиков и стал требовать свой проигрыш.
Шулера послали его гораздо дальше, чем шел поезд, и даже дальше, чем успели проложить железнодорожные пути.
Началась драка.
Численный перевес был за шулерами, вес — за проигравшим и его свитой.
Минут пять было непонятно, чья берет. В коридоре, атакуя с двух сторон, пришедшие напирали и загоняли шулеров в купе, но там преимущество переходило к шайке, потому как правдоискатели не могли развернуться в узкой двери. Раз за разом мощный натиск загонял мошенников в их купе, а потом контратака отбрасывала разъяренных гостей назад.
Тенгиз понял, что долгожданный миг настал. Нужно было броситься в драку и использовать ситуацию в своих целях. Только как ее использовать?
Случись эта драка в начале пути, у Тенгиза не возникло бы вопросов. Он примкнул бы к проигравшим, помог бы им расправиться с негодяями, вернул бы свои, вернее, чужие деньги. Но теперь он задумался и, подумав, бросился-таки в драку на стороне… шулеров.
Высокий, быстрый, с крепкими руками, Тенгиз умел драться. Он вихрем налетел на правдоискателей, осыпая их ударами. Не столько его удары, сколько сам факт того, что у шулеров нашлась поддержка в тылу, посеял панику в рядах нападавших. В итоге эта неожиданная атака и решила исход битвы.
Довольные победой, шулера хлопали Тенгиза по плечам, благодарили, приглашали выпить. А потом один из них узнал кавказца.
— Э! Да ведь это тот парень, которого мы ссадили месяц назад!
— Тот самый, — подтвердил Тенгиз. Изумлению мошенников не было предела. Для них тоже не представлялось возможным принять сторону тех, кто обобрал и избил тебя. Поступок этого странного кавказца казался им непонятным и необъяснимым.
Тенгиз прояснил ситуацию. Непомерный долг, ссора с родными, невозможность возвращения в родной город.
— Так ты что, — спросил один из мошенников, — хочешь, чтобы мы тебе теперь вернули твои бабки? Так, что ли?
— Нет, — спокойно сказал Тенгиз.
— Нет?!
— Я не попрошайка, — гордо ответил кавказец.
— Так какого же… тебе тогда надо?!
— Возьмите меня в свою… — Тенгиз запнулся, подбирая нужное слово. Использовать вполне уместное определение «шайка» показалось ему не совсем учтивым.
— Бригаду? — усмехнувшись, подсказал один из шулеров.
— В свою бригаду, — согласно кивнул Тенгиз.
— А что ты умеешь?
— Да, зачем ты нам нужен? — подхватил другой шулер, которому эта идея явно не пришлась по вкусу.
— Я вам только что помог, — напомнил кавказец.
— Это верно, — заговорил один из шулеров, неожиданно быстро подпустив в свою речь колоритный акцент. — Но такие накладки бывают очень редко. Обычно подобная фигня происходит в других местах, где нет такого фасона. А здесь у нас все схвачено, хлопец. Проводники — у нас на подкорме, милиция — за нас. Не вижу повода расширять наш вполне укомплектованный штат…
Тенгиз так и не смог найти убедительных доводов в пользу своей кандидатуры. Но тем не менее, шулера оставили его при себе. В качестве боевой единицы. Скорее всего, им просто не хотелось самим ломать пальцы о чужие кости.